Борис Редькин (boris-re@yandex.ru, boris-re.livejournal.com), август 2007 года

Зачем вообще всё это обсуждать? (Т.е. в чем сам смысл проблемы)

Предположим, что есть два человека (скажем, Иван и Петр), называющие себя православными, но вероучение, которое они исповедуют – разное. Понятно, что в таком случае на самом деле православный – по крайней мере, лишь один из них (или же, между прочим, ни тот, ни другой), ведь у двух православных не может быть двух разных вероучений.

Как же тогда мы определим, кто именно из них православный? Можно ли определить вероучение Ивана или Петра по таким признакам, как, например:

- Иван физически сильнее, а Петр – слабее;

- Иван выше ростом, а Петр ниже;

- Иван старше, а Петр младше;

- Иван женат, и у него много детей, а Петр неженат, и детей у него нет;

- у Ивана больше денег, домов и машин, а у Петра меньше (или вообще нет);

и т.д. - ?

Понятно, что нет. Вероучение как православное можно определить только по его собственному смыслу.

Точно так же, когда мы видим, что существуют два сообщества, оба называющие себя православными, но с разным вероучением, то какое из этих двух сообществ можно назвать православным? (А значит, и Церковью, ведь Церковь в точном смысле слова может быть только одна – православная: см. 9-й член Символа веры).

Церковью или не-Церковью является данное сообщество, нельзя определить по таким признакам, как:

- если в его наименовании есть слово «православная», то можно точно считать, что это – православная Церковь (ведь на заборе тоже много чего написано…);

- сколько епископов в этом сообществе – больше, чем в других, или меньше;

- сколько мирян считают данное сообщество Церковью (ведь, например, католиков вообще миллиард, и именно себя они считают Церковью, а православных – схизматиками);

- как относится к этому сообществу государство – отдает ему храмы или нет;

- в какой храм я зашел первый – значит, тот и православный  )))

- у кого больше денег и прочего имущества;

и т.д.

Понятно, что в православной Церкви именно вероучение должно быть православным, а не только название на вывеске.

Если кто-то станет на самом деле думать, что всякое сообщество, называющее себя «Православная Церковь» - в действительности Православная Церковь, то точно так же ему придется признать, что в созвездии Раков живут раки, а в городе Архангельске – конечно же, живут архангелы.

При этом не лишним будет напомнить, что дореволюционная Церковь в России называлась «Российская Православная Греко-кафолическая Церковь», а ни одно из сообществ, называющих себя православными, сегодня точь-в-точь так не называется. В частности, название «Русская Православная Церковь» появилось только в 1943 году. Т.е. преемственность по наименованию совсем не является очевидной.

Почему Церковь одна и почему Церквей не может быть много?

В Символе веры мы исповедуем, что Церковь «едина, святая, соборная (это славянский перевод с греческого «кафолическая») и апостольская».

Это означает, что Церковь одна, и что Церквей не может быть много. Но проблема здесь в том, что сегодня Церковью многие стали называть совсем не то, что называли всегда Церковью святые отцы. Поэтому юрисдикций много, и все они считают, что они – это часть Церкви, однако это на самом деле не так.

Юрисдикция – это самостоятельное сообщество, которое считает себя поместной православной Церковью, и оно может состоять в общении с другими такими же юрисдикциями (другими поместными православными Церквами). Например, Московский Патриархат – это тоже юрисдикция. И Московский Патриархат состоит в общении с 15-ю другими юрисдикциями (Константинопольский Патриархат, Александрийский, Антиохийский, Сербский, Болгарский, Грузинский, Румынский и др.) С некоторыми же другими юрисдикциями в общении он не состоит, т.к.не считает их частью Церкви. В свою очередь, те, с кем не общается МП, не считают частью Церкви МП и те 15 юрисдикций, которые общаются друг с другом. Т.е. сложность заключается в том, что не все, кто считает и называет себя православными, на самом деле таковыми являются. Поэтому те епископы, кто не согласны с вероисповеданием других епископов, переходят в ту другую юрисдикцию, которая не состоит в общении с первой.

Или, например, католики тоже считают себя, как бы мы сказали, православными и всегда называли себя православными[1] (латинское произношение catholic – то же самое, что греческое «кафолик»), то есть католическая – это значит кафолическая Церковь. Буквальный перевод греческого «кафолическая» - (каф-олос: каф – «по», олос – «весь», т.е. «по-всемная», но так по-русски не говорят) – это значит «охватывающая всё», т.е. вмещающая в себя всё существующее и единственная для всей вселенной. Слово «кафолическая» мы произносим каждый день в Символе веры (оно по-славянски переведено как «соборная»). То есть мы, православные, веруем в такую только Церковь, которая одна, и она единственная. А если наше сообщество, называющее себя Церковью, не общается с другим сообществом, тоже называющим себя Церковью – то либо мы, либо они – точно не Церковь, потому что об этом мы заявляем каждый день в нашем Символе веры: «во едину святую соборную (кафолическую) и апостольскую Церковь». Мы говорим, что Церковь – только одна, а не две или больше. Такой вот у нас Символ веры, другого нет.

Так вот, католики (у них тоже Символ веры в части о Церкви - такой же, как и у нас, и вообще точно такой же, только там добавлено еще два слова «и Сына»: «Иже от Отца и Сына исходящего» - там где про исхождение Святого Духа) – они тоже считают православными только себя, а нас (православных) таковыми не считают и в общении с нами не состоят. При этом надо помнить, что католиков в мире – больше миллиарда, а нас – раз в пять или шесть меньше.

Но это совсем не значит, что, если католиков больше в пять раз, то Церковь – у них, а не у нас, потому что Церковь определяется совсем не по количеству человек в данном сообществе.

Таким образом, Церковь – одна, но слово «церковь» также постоянно может использоваться в ином значении – как некое сообщество людей какой-то другой (не христианской веры), к единственной (кафолической) Церкви никакого отношения не имеющим.

Такое словоупотребление существует не только в современном языке, но так было уже и в древности, с самого возникновения христианства.

Например, св.Кирилл Иерусалимский (IV век) пишет: «Поскольку же название Церкви употребляется в различных случаях, как, например, о народе, бывшем на зрелище Ефесском, написано: и сия рек распусти собравшийся народ[2] (Деян. 19, 40), по праву и поистине можно назвать церковью лукавнующих сборища еретиков, то есть маркионитов и манихеев и других; то посему Символ веры в предосторожность теперь научает тебя так: «и во Едину Святую, Соборную Церковь»; дабы ты оных скверных сборищ убегал, а пребывал бы всегда в Святой Вселенской (Кафолической) Церкви, в которой ты и возродился. Если когда придешь в город, не просто спрашивай, где храм Господень? Ибо и прочие нечестивые еретики пещеры свои называют храмами Господними: и не спрашивай просто, где Церковь? Но где Вселенская (Кафолическая) Церковь? Ибо сие собственно имя сей Святой и всеобщей нашей Матери Церкви, которая есть Невеста Господа нашего Иисуса Христа, Единородного Сына Божия» (Огласительное поучение XVIII, 26).

Таким образом, неизбежной может стать путаница в просторечном употреблении слова «Церковь», когда под ней может пониматься вовсе не христианская Церковь, а сборище еретиков («церковь лукавнующих»). Т.е.эта путаница – вполне обычное явление не только в современном языке, но, как свидетельствует св.Кирилл Иерусалимский, еще и в его время, поэтому возможность возникновения этой путаницы всегда следует иметь в виду.

Как определить разницу в вероучении между сообществами, именующими себя Церковью, и почему это так важно?

Эта разница определяется:

1) в официальных вероучительных актах, издаваемых данными сообществами, или отменяемых ими;

2) по евхаристическому общению. В частности, даже если мы не знаем содержания всех вероучительных актов разных патриархатов (Московского, Константинопольского, Александрийского и проч.) и других поместных церквей, но при этом знаем, что они состоят в одном евхаристическом общении – это означает, что их вера одинаковая, несмотря на возможные различия в вероучительных формулировках.

1. Официальные вероучительные акты в РПЦ МП

В течение уже нескольких десятилетий в РПЦ МП принимаются вероучительные акты, которые по своему смыслу совсем не являются православными. При этом данные акты являются официальным вероисповеданием всей РПЦ МП, и подписаны они всеми епископами надлежащим образом.

В результате получается, что вероисповедание в данном сообществе в итоге – «чуть-чуть» не православное. А когда вероучение становится «чуть-чуть» не православным, это означает, что оно такое же неправославное, как и любая другая ересь. Ведь «является еретиком и подлежит всем законам против еретиков и тот, кто даже и в чем-то малом отступает от православной веры» (см., напр.: св.Марк Эфесский: Окружное послание, 4).

Но, как мы увидим, в данном случае (как и в случае с любой другой ересью в истории Церкви) вероучение оказывается совсем не «чуть-чуть» неправославным, и отступление от православной веры происходит совсем не в «малом». Вероучение получается таким, что теряется вообще сам смысл существования Церкви.

Позволю себе использовать здесь грубоватый образ, взятый у о.Андрея Кураева (см.его кн.: Вызов экуменизма. 2-е изд. М., ИС РПЦ, 2003. С.324[3]): если смешать килограмм варенья и килограмм дерьма, то что в результате получится? С химической точки зрения – некая новая суспензия, для которой можно даже придумать новое название, а с богословской точки зрения – получится два килограмма дерьма, т.к. можно съесть только варенье отдельно, а дерьмо съесть нельзя – ни отдельно, ни если смешать его с вареньем. Так совершенно справедливо считает о.Андрей Кураев, оценивая экуменизм. И то же самое необходимо сказать не только об экуменизме, но и о любом неправославном исповедании веры.

Точно так же практический вывод в нашем случае будет похожий: если с православным учением смешать неправославное, то в результате получится не «среднее» вероучение, а такое же неправославное, как и любое другое.

Именно поэтому все каноны и все отцы говорят о том, что инославные сообщества (т.е.еретики) – это не Церковь, и в инославных сообществах все таинства недействительны, и в том числе Евхаристия, т.к.не может быть съедобным варенье, если смешивать его с чем-то очень несъедобным, с ядом, даже «чуть-чуть».

Этот вывод относится и к РПЦ МП – Евхаристия там действительной также быть не может. Почему такая резкость в данном утверждении? Потому что, когда мы говорим о Евхаристии, следует в первую очередь задаться вопросом: а каковы вообще канонические условия совершения Евхаристии? Евхаристия (и вообще Церковь) – это что, такой набор бессмысленных обрядов, некая магия, колдовство? Евхаристию могут совершать какие угодно епископы, а какое вероучение исповедуют эти епископы – неважно? – Или же все-таки должна быть четкая вероучительная основа для того, чтобы Евхаристия совершалась?

То есть, спор о том, кто из нас «более православный» - не просто для развлечения, а его результаты имеют важнейшие последствия, а именно: совершается ли Евхаристия в данном сообществе, или нет.

Кто-то может, конечно, посмеяться над всем этим и сказать, что это все ерунда, но почему-то святые отцы совсем не считали, что это ерунда – совершается ли Евхаристия у инославных, или нет, а считали наоборот и четко говорили, что не совершается. И то же самое записано в канонах. И надо в таком случае определиться, нужны ли нам вообще каноны и святые отцы, а если не нужны, то кто мы после этого будем – православные или нет. И вообще что такое православие (и вообще христианство) – это то, что мы себе придумали сами и верим в свои выдумки, или на самом деле вера святых отцов. А если отцы нам не нужны и мы их выбрасываем, то это не значит, что наша вера какая-то плохая будет – она будет тоже хорошая, но только уже не православная, и тогда не надо называть себя православными.

2. С какими еретиками РПЦ МП состоит в евхаристическом общении?

С теми поместными церквами, которые сами подписали открыто неправославное (т.е.еретическое) исповедание веры и, таким образом, вступив в евхаристическое общение с еретиками, РПЦ МП сама исповедала единство в вере с ними.

Прежде всего, это Александрийский и Антиохийский патриархаты, которые в последние годы приняли ряд официальных вероучительных актов о единстве веры с еретиками-монофизитами[4], а также это Константинопольский патриархат, который в 1965 году отменил анафемы 1054 года на латинскую ересь.

Все Поместные и Архиерейские соборы РПЦ МП, начиная с 1971 года, имели возможность высказаться о ненормальности принятия еретических актов теми поместными Церквами, с которыми они состоят в евхаристическом общении, заявить свое несогласие с ними, протест и требование отмены этих еретических актов, но ни разу ничего подобного сделано не было. Евхаристическое общение, которое-то в действительности и выражает единство веры («единомыслием исповемы»), продолжается до сих пор. Никакого значения не было признано, таким образом, и за евхаристическим общением как единством Тела Христова и единством веры. Но единство Евхаристии между РПЦ и указанными поместными Церквами как раз и означает единство веры, иначе быть не может. Это означает, что РПЦ фактически признала и снятие анафем с католиками, и единство веры с еретиками-монофизитами путем продолжения евхаристического общения с Константинопольской, Антиохийской и Александрийской Церквами, а также то, что исповедание православной веры будто бы не имеет отношения к действительности Евхаристии.

Какие именно вероучительные акты отменяются и какие новые принимаются епископами РПЦ МП?

1. В 1969 году Синод РПЦ принял определение, в котором постановил, что «в тех случаях, когда… католики обращаются в Православную Церковь за совершением над ними Святых Таинств, это не возбраняется» (ЖМП, 1970, №1). В официальном разъяснении к этому определению глава ОВЦС митрополит Никодим (Ротов) указал, что «Православная и Римско-Католическая Церкви имеют одинаковое учение о Святых Таинствах и взаимно признают действенность этих таинств, совершаемых в них» (ЖМП, 1970, №5).

Далее, на Поместном соборе 1971 года митр.Никодим (Ротов) в своем докладе особенно подчеркнул важность принятого решения: «Считаю необходимым отметить решение… Патриарха Алексия и Священного Синода от 16 декабря 1969 года… согласно которому священнослужители Московского Патриархата получили разрешение преподавать благодать святых таинств католикам и старообрядцам в случаях крайней в сем духовной необходимости для последних… поскольку мы имеем общую с ними веру в отношении таинств».*
---
*Митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Экуменическая деятельность Русской Православной Церкви. Содоклад на Поместном соборе 1971 г. // Архиеп. Василий (Кривошеин). Поместный собор Русской Православной Церкви и избрание Патриарха Пимена. СПб., Сатисъ, 2004. С. 213-214.
---

Поместный собор 1971 года, выслушав данный доклад, в своих «Решениях…» (п.1) постановил: одобрить всю деятельность Патриарха и Синода и особенно, в п.6 – «одобрить деятельность… Патриарха Алексия и Священного Синода… во взаимоотношениях с неправославными христианскими Церквами и исповеданиями и в экуменизме», тем самым одобрив и данные документы на высшем уровне.

29 июля 1986 г. Синод РПЦ приостановил действие этого определения и «временно прекратил» практику причащения католиков – но совсем не потому, что таинства католиков стали не признаваться, а в виду того, что такое решение «выходит за рамки компетенции поместной Церкви», а также потому, что данная практика «не получила широкого распространения» (ЖМП, 1986, №9). Таким образом, действие данного определения приостановлено, но разъяснения к нему, не  будучи никем отмененные, остаются в полной силе и до сих пор выражают отношение всего епископата РПЦ к таинствам католиков.

В 1974 году патриарх Пимен также открыто заявил не только о действительности евхаристии инославных, но и о уже имеющихся по крайней мере нескольких соглашениях между РПЦ МП и инославными церквами на эту тему: «…имеется ряд достижений в этой области и в результате двусторонних богословских диалогов и переговоров между отдельными Церквами. Выработанные этими Церквами соглашения в основном совпадают а развивают основные линии соглашений, достигнутых в сфере Комиссии «Вера и церковное устройство». По вопросу о крещении важно соглашение о признании и допустимости двух практик крещения: крещение младенцев и крещение взрослых. В области Евхаристии важны соглашения о действительности таинства Тела и Крови Господних, о жертвенном характере Евхаристии и об эпиклезисе. При этом следует заметить, что соглашение об Евхаристии, даже наиболее идеальное и полное, не может привести к восстановлению евхаристического общения, того, что на Западе неправильно называют интеркоммунионом. Полное евхаристическое общение может быть только внутри Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Для этого необходимо достижение единства в вере и в основах канонического устройства....» (Патриарх Пимен. Православный взгляд на современный экуменизм. Доклад в университете г. Йоэнсу 6 мая 1974 г. ЖМП, 1974, №8.)

2. В 1994 году Архиерейским собором РПЦ МП было принято определение «Об отношении Русской Православной Церкви к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства». В п.7 этого определения говорится, что любой епархиальный архиерей РПЦ может разрешать собственным клирикам совместные молитвы с инославными (т.е.с еретиками), и молиться вместе с ними сам. Это фактически означает, что для епископов РПЦ богослужение в Церкви может не очень-то отличаться теперь от богослужения вне Церкви. Получается, что вера Церкви в РПЦ отдельно, а богослужение – отдельно, и они друг с другом могут быть не связаны. Богослужение может наполняться и каким-то другим вероучением, неправославным.

В обоснование принятия данного определения в зачитанном на этом же соборе Докладе Председателя Синодальной богословской комиссии митр.Филарета было в очередной раз заявлено, что евхаристия католиков признается, как и все прочие их таинства. Было также заявлено, что англикане и протестанты всех конфессий – не еретики, что каноны к ним не относятся, и что они также причастны к Телу Христову.

3. В 1993 году  было подписано Баламандское соглашение с католиками, в котором католическая Церковь признавалась «Церковью-сестрой», все ее таинства – действительными. Оно было подписано со стороны РПЦ даже не епископом, а лишь игуменом Нестором (Жиляевым), а также некоторыми епископами ряда поместных Церквей, с которыми РПЦ состоит в общении.

Однако в 1997 году Архиерейский собор РПЦ в п.34 определения «Об отдельных вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Церкви» поручил Синоду выразить свое официальное отношение к Баламандскому соглашению (ЖМП, 1997, №4). Синод, в свою очередь, в своем определении от 17 июля 1997 года от имени всего Архиерейского собора заявил, что «Баламандский документ не привносит ничего принципиально нового, а лишь использует традиционное для Православия отношение к Католицизму. Вместе с тем Синодальная Богословская комиссия РПЦ считает необходимым уточнить целый ряд положений документа, таких, например, как использование термина "Церкви-сестры", употребление которого в тексте изучаемого документа было продиктовано скорее эмоциональными, чем догматическими причинами» (ЖМП, 1997, №8).

Но, уточнив, таким образом, что РПЦ и КЦ – это все-таки как бы и не совсем «Церкви-сестры», Синод и Богословская комиссия при этом, тем не менее, подтвердили действительность таинств католиков а также другие аналогичные положения Баламандского соглашения, в том числе заявление о том, что «недопустимо стремление обращать людей из одной Церкви в другую ради их спасения» (п.15 Баламанд.соглаш.), тем самым заявив, что православная вера, хотя она и существует, бывает не важна для спасения человека, а достаточно и католической, и при этом исповедание православной веры бывает даже «недопустимо» (!).

В своих комментариях по этому поводу Богословская комиссия при Синоде заявила, что на самом деле это РКЦ назвала Церковью-сестрой Православную Церковь, а не наоборот: «II Ватиканский Собор Римско-Католической Церкви назвал Православную Церковь Церковью-сестрой, подтвердив тем самым свое признание благодатности Православной Церкви и спасительности Ее Таинств. Православная Церковь, в свою очередь, всегда признавала действительность Таинств Католической Церкви» (Информационный бюллетень ОВЦС МП, 1997, № 9).

Напомним, что все это заявляется от имени всего Архиерейского собора РПЦ по его прямому указанию (п.34 определения 1997 года «Об отдельных вопросах…»).

4. В 2000 году Архиерейским собором РПЦ МП были приняты «Основные принципы отношения к инославию», которые, казалось бы, и призваны уточнить отношение РПЦ к таинствам и к Евхаристии инославных. Однако прямо и четко об этом ничего не сказано, а, чтобы это понять, приходится заключать выводы из разных фрагментов документа. Это, в частности, следующие фрагменты:

 - «Православная Церковь – истинная, единая и единственная Церковь Христова» (п.1.1, 1.2);

- «Единство церковное находится в неразрывной связи с Таинством Евхаристии, в котором верующие, причащаясь Единого Тела Христова, подлинно и действительно сочетаются во единое и кафолическое тело» (п.1.8);

- «От единства с Православной Церковью отделялись не только индивидуальные христиане, но и целые христианские сообщества… Во II тысячелетии за отделением Римской Церкви последовали внутренние разделения западного христианства…» (п.1.13);

- «…устанавливая различные чиноприемы, Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия» (п.1.17).

Таким образом, кто отпал от единства – тот отпал от Единого Тела Христова, т.е. от Евхаристии. Однако при этом одновременно заявляется, что о действительности всех таинств инославных епископы РПЦ «не выносят суда».

Вместе с тем, одновременно заявляется и следующее:

- «Всякий раскол или схизма приводят к той или иной мере отпадения от Полноты церковной» (1.14) – т.е. отпадение от церковной Полноты (Тела Христова) делится на разные меры;

- «общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах… Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви» (1.15) – церковное общение может быть полным или же неким неполным;

- «Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению» (1.16);

- «Разделенность христиан явилась открытой и кровоточащей раной на Теле Христовом» (1.20) - неясно, составляют все-таки разделенные христиане одно Тело Христово, или нет.

В результате все-таки непонятно, разделяется ли Церковь (Тело Христово) на разные меры и степени общения, или же Тело Христово (Евхаристия) едина, т.к. заявляется и одно, и другое одновременно.

Безусловно, в документе 2000 года есть положения, призванные закрепить православное исповедание веры в то, что Евхаристия связана с единством Церкви, но здесь же заявляются и противоположные по смыслу тезисы – о разделении Тела Христова, или о том, что о единстве Церкви как Тела Христова нельзя сказать точно и однозначно.

Учитывая же и то, что все заявления предыдущих соборов РПЦ остаются в силе, продолжают действовать и утверждают действительность евхаристии католиков, то вряд ли можно говорить, будто бы документ 2000 года внес какую-то ясность в исповедание веры епископов РПЦ.

5. Кроме того, Архиерейские соборы РПЦ 1994 и 1997 годов дважды рассматривали вопрос о том, подписывать ли им Шамбезийскую унию с монофизитами 1990 года, или нет. В Шамбезийском документе предусмотрена обязанность православной стороны снять анафемы IV-VII Вселенских соборов на монофизитов и признать их вероисповедание равноценным православному. От имени РПЦ ее подписал только один епископ – Питирим, но его подпись не была аннулирована, а работа его комиссии в целом даже одобрена, но при этом было указано на неточность некоторых христологических формулировок. Уния все-таки не была подписана, но колебание в таких вопросах красноречиво говорит о том, что епископы с трудом себе представляют, во что же они на самом деле верят.

Во что же верят епископы, которые это всё подписывают?

Почему вероучение, исповедуемое этими актами – грубо неправославное, а не «чуть-чуть»?

а) если евхаристия католиков в РПЦ МП считается действительной

Казалось бы, если документ 2000 года говорит о том, что Евхаристия может быть только в единой Церкви, вопросы об актах 1969-71 годов должны отпасть сами собой. Однако члены самой Богословской комиссии при Синоде РПЦ расходятся в мнениях по этому вопросу. Так, например, о.Андрей Кураев неоднократно заявляет в своих публикациях, что все таинства КЦ, и в том числе евхаристия – все-таки действительны.[5] Что же тогда говорить о ясности веры епископов РПЦ? Постоянно о действительности евхаристии католиков заявляют в своей открытой проповеди такие члены Синода, как митр.Филарет (Вахромеев) – в присутствии всего Архиерейского собора и патриарха Алексия (см.его доклад на соборе 1994 года), и митр.Владимир (Сабодан).[6]

Какой можно сделать вывод из содержания вышеперечисленных вероучительных актов и их современного толкования членами Синода РПЦ МП? С 1969 года евхаристия католиков признается в МП открыто. В 2000 году было сказано, что католики отделились от единства Церкви, которая связана с единством Евхаристии. Это не означает, что прежнее утверждение куда-то «скрылось», «изменилось» или «отменилось». Это означает, что теперь в МП стали согласны с одновременным совмещением обоих условий, что католики – и часть Тела, и отделились от единого Тела, которое не может разделяться. Ни одно из условий не отменяется, а они все одновременно совмещаются и выполняются.

Т.е. иначе стали осмысляться сами понятия: «Тело Христово», «Евхаристия», «Христос», «часть», «отделение», «единство Тела».

Пример такого толкования дает и диакон Андрей Кураев, и митр.Филарет (Вахромеев) в докладе 1994 года.

Например, о.Андрей Кураев говорит: частью моего тела являются и волосы, и ногти, и мертвые зубы с удаленными нервами и т.д. Вот мертвый зуб – как бы и отделился, но как бы и не отделился. Зуб вроде бы уже не в связи с телом, но еще во рту – т.е.в в какой-то там «некоторой» связи. Или волос на голове – уже отпал от кровообращения в организме, но еще «держится», и составляет «единство» с телом, и т.д.[7] Одна евхаристия признается лишь неким «мертвым зубом», или «волосом», а другая – «всем остальным» телом. Две евхаристии присутствуют одновременно, но они немножко разные. Но и две они вместе составляют при этом одну общую, т.к.и этот зуб, и «остальное тело» - в некоем «единстве», но и одновременно в некоем «отделении».

И у Христа в Его Теле появляются уже какие-то «мертвые» зубы, «выпадающие» волосы и прочие болезни. Это просто кощунство (из того же разряда, что и проф.Осипов постоянно утверждает на своих лекциях, что Тело Христово – тленно[8]).

Таким образом, определение 2000 года вовсе не отменило прежние акты МП, а лишь дало повод для новых христологических толкований – что такое вообще есть Тело Христово и Его части. Тело Христово теперь приобретает некие болезни - может и делиться, и не делиться одновременно, пребывая при этом в сообществах с разным вероисповеданием.

Итак, если предположить, что так оно и есть, то что это будет за вера – если евхаристия католиков действительна?

Если бы было так на самом деле, то вообще православная Церковь и православная вера были бы не нужны, если Евхаристия есть и у католиков. Зачем мне тогда вообще нужна православная Церковь и православная вера, если такая же Евхаристия есть и вне православия?

Более того, католики всеми отцами не отличались от прочих еретиков, и назывались не частью Церкви, а еретиками, «латинянами», «папистами» и т.д. Латинская ересь по «степени тяжести» ничем не отличается от иных ересей: «Не должно латинский род освящать чрез Божественные и пречистые Дары (подаемые) из руки священнической, если сначала он (латинянин) не положит отступить от латинских догматов и обычаев, и будет оглашен и причислен к православным» (св.Марк Эфесский. Окружное послание, см.гл.4-6).

Поэтому признание евхаристии католиков – это то же самое, что признание евхаристии любого другого еретика.

Но никогда в истории Церкви никто из православных не признавал действительность ни одного таинства еретиков, а все отцы единогласно утверждают их недействительность. И никто никогда не говорил, что инославные (т.е.еретики) могут быть частью Церкви, но всегда они считались вне Церкви, и подлежали анафемам. Ведь анафема – это совсем не проклятие, а констатация того факта, что у таких-то епископов – неправославное вероучение, что они не составляют часть Церкви (Тела Христова), и что никакие их таинства недействительны, в том числе Евхаристия. Ведь как может быть Тело Христово в Евхаристии у епископов, исповедающих неправославную веру? Если бы было так, то Тело Христово могли бы составить вообще неверующие во Христа или богохульствующие о Нем люди (например, ариане и другие еретики), что абсурдно.

Сегодня же наши архиереи из РПЦ считают иначе. Инославные теперь, как они заявляют, вполне могут составлять часть Церкви, а их таинства вполне могут быть действительны, в том числе у католиков в Евхаристии может быть Тело Христово.

Казалось бы, тем самым наши архиереи в РПЦ проявляют любовь к отпадшим братьям, когда так заявляют, но на самом деле они тем самым дают понять, что Тело Христово (т.е.Церковь) может быть совсем не связана с православной верой, т.е.Церковь – это уже не только православная Церковь, а таких «Церквей» может быть много. И получается, что в Символе веры мы врем, когда соглашаемся с епископами РПЦ и при этом говорим, что я верую во единую Церковь, ведь на самом деле таких вот разделенных Церквей много. Любые еретики – это тоже часть Церкви. Поэтому получается, что борьба всех отцов против еретиков была бессмысленна, ведь, по мнению таких вот наших архиереев, Тело Христово у еретиков и так есть, их не надо анафематствовать. Отцы почему-то считали наоборот – они еретиков анафематствовали, говорили, что Тела Христова у них нет, и утверждали что они – не часть Церкви.

Если согласиться с епископами из РПЦ, то получится, что мне вообще нет смысла быть православным, ведь Тело Христово есть не только в православной Церкви, и причащаться Телу Христову на своем богослужении может человек с каким-то другим вероисповеданием. Зачем же мне тогда вообще будет нужна православная вера и православная Церковь, если и другие – ничем не хуже?

Вообще весь этот спор и идет ради выяснения действительности Евхаристии – действительна ли она только в православном сообществе (в Церкви), или же и в других сообществах тоже. Именно поэтому каждый должен определиться, что есть для него Церковь – это именно Тело Христово в самом буквальном смысле, или же это такое место, где молятся, постятся, утешают, успокаивают и т.д., и при этом само Тело Христово ему не нужно. Если так, то тогда зачем вообще христианство – без Тела Христова? (Т.е.без Самого Христа). Все остальное есть и в других религиях тоже.

И отцы почему-то не считали, что у еретиков есть таинства, а считали совсем наоборот – что с еретиками надо ссориться по вероучительным вопросам и анафемы на них налагать, а мы в РПЦ теперь считаем, что еретиков надо не просто любить, но и признавать еще их таинства и анафемы с них снять. Т.е. получается, мы просто выкинули на помойку всех отцов за последние 900 лет – наверное, они были дураки, а мы умнее их.

б) если бы у еретиков были действительны другие таинства, кроме евхаристии

Если бы было так, то это означало бы, что Церковь как Тело Христово – отдельно, а остальные таинства – отдельно, и к вере Церкви и к самой Церкви они отношения не имеют. Возможно ли такое, чтобы, например, крещение совершалось в одной вере, а в Теле Христовом, ради которого и совершается это крещение, была бы другая вера?

Однако в Церкви как Теле Христовом – одна вера, одно крещение, один Дух и одна молитва. Любое «умножение» на два и больше чего-то из них – это уже абсурд.

По этой же причине каноны запрещают как признание любых таинств и священнодействий еретиков, так и совместные молитвы с ними. В Церкви не может быть и никаких совместных молитв с инославными – потому что подлинная молитва возможна только в Теле Христовом, в единстве со Христом, в одной вере и в одном Духе с Ним, а вне Христа – уже будет какая-то другая молитва, обращенная к кому-то или к чему-то другому. Утверждающие возможность совместных молитв с инославными тем самым отрицают единство Церкви в молитве и Святом Духе, а молитва становится чем-то «отдельно человеческим», лишенным единства с Богом. Человек тогда стоит где-то далеко от Бога, и молится ему какими-то своими словами, но единения с Богом при этом не происходит. Поэтому одни человеческие слова можно соединять с любыми другими словами и с другими верами – ведь все равно Бог далеко от людей, и неизвестно, доходит до Него эта молитва, или нет.

Но смысл христианской Церкви как раз в другом – в том, что в Ней совершилось живое единство человека и Бога во Христе. Люди, составляя Единое Тело Христово, во всем становятся едиными с Богом – в том числе в своих мыслях и в молитве. Не только человек молится Богу, но и Сам Христос молится в человеке. Человек постоянно чувствует себя во Христе, свое постоянное присутствие со Христом и перед Христом, и знает, что его молитва и сам он – в Боге. Вот это и есть христианская молитва, и она невозможна совместно с еретиками, которые хулят Христа, и не только не соединяются с Ним, но часто и не желают этого.

Таким образом, утверждение действительности таинств инославных и признание совместных молитв с инославными является фактически формой отрицания полноты единения человека с Богом во Христе.

Когда от епископов нельзя, и когда нужно отделяться? Каноны о возможной погрешимости епископата, в том числе предстоятеля

Многие думают, что каноны – это такие правила, которые обязывают всегда и во всем слушаться своих епископов, и никогда и ни в чем им не возражать. Это совсем не так.

Каноны не только разрешают, но именно обязывают отделяться от епископов, когда те открыто проповедают уже осужденное неправославное учение (т.е.ересь) – по той простой причине, что такие епископы – уже не епископы, а лже-епископы (буквально по-греч.: «псевдоепископы»), а все их таинства в связи с этим – «псевдотаинства».

Тем самым каноны проводят границу разделения между Церковью и не-Церковью – не затем, чтобы кого-то проклясть анафемами, а затем, чтобы сохранить Церковь в чистоте ее вероучения.

Итак, каноны не только допускают возможность погрешимости епископата и предстоятеля поместной Церкви, но и четко устанавливают условия утраты епископом своего епископского статуса: это может быть либо суд всего собора епископов, либо (для предстоятеля) открытая проповедь уже осужденной ереси: «Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некой ереси, осужденной святыми Соборами или Отцами, когда он проповедует ересь всенародно и учит оной открыто в Церкви, таковые если и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде Соборного рассмотрения, не только не подлежат положенной правилами епитимий, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но постарались сохранить Церковь от расколов и разделений» (Двукр. 15). Понятно, почему 15 Двукр. называет таковых епископов-еретиков уже «лжеепископами» - потому что соборный суд над ними уже был ранее, а они, начав исповедовать уже осужденную ересь, попадают под прежнее осуждение, которое уже ранее свершилось в Церкви над подобными еретиками.

Таким образом, видим, что статус епископа и его власти в Церкви неразрывно связаны с православной верой, исповедуемой этим епископом, и что епископская власть в Церкви, таким образом, имеет догматическую природу, а не административную, как в государстве – скажем, в армии.

Аналогичные нормы о догматической природе епископской власти содержат и другие каноны, например, 3 Вс. 1: епископ-еретик «будет подлежать рассмотрению тех самых епископов области и окрестных митрополитов, православно мудрствующих - для совершенного извержения его из епископского сана». Т.е. судить епископа-еретика могут лишь «православно мудрствующие» епископы. Или норма, по сути аналогичная 15 Двукр. – это 3 Всел. 3: «Вообще повелеваем, чтобы члены клира, единомыслящие с православным и вселенским Собором, отнюдь никаким образом не были подчинены епископам, отступившим или отступающим от Православия».

Таким образом, епископ не может отступать от православной веры. В противном случае каноны констатируют, что он просто перестает быть епископом (становится «лжеепископом»). Данное явление (утрата статуса епископа) происходит, однако, без применения силовых мер, аналогичных применяемым в подобных ситуациях, скажем, в государственной власти, что влечет за собой очень важные последствия: часто параллельное существование еретических и православных иерархий. Так, в государстве при лишении должностного лица права занимать определенную должность невозможна ситуация, когда и предыдущий несогласный чиновник остался занимать свой пост, и новый назначенный на его место тоже приступил к своим обязанностям, так что в результате получилось бы двоевластие. В государстве ничего подобного быть не может, тогда как в Церкви при осуждении епископов-еретиков существование подобных параллельных иерархий – вполне привычное явление. Для современников ситуация усложняется тем, что ни еретики, ни православные не имеют никаких «удостоверений» своей еретичности или своего православия, кроме словесных аргументов, и при этом себя никто еретиком не считает, а и те, и другие называют только себя православными, а своих оппонетов – еретиками, так что паства разделяется между еретиками и православными по согласию с фактически исповедуемой ими верой.

Таким образом, вследствие возможных ошибок и вследствие потенциальной погрешимости епископата для современников догматических споров формальная власть не только ни одного епископа не может признаваться абсолютно непогрешимой, но и ни одного собора епископов, даже такого, который современники считали Вселенским собором. Действительно, история Церкви свидетельствует, что не только отдельные епископы ошибались и впадали в ересь (в том числе предстоятели поместных Церквей – патриархи и папы: скажем, Несторий, Сергий, Гонорий и др.), но ошибались и многие соборы, не только еретические соборы, называемые современниками Вселенскими, но в некоторых вопросах – даже и те святые соборы, постановления которых вошли впоследствии в канонический свод. Так, 6 Вселенский собор своим 16-м правилом исправляет ошибку 15-го правила Неокесарийского собора (о том, что в одном городе будто бы не должно быть более 7-ми диаконов), а своим 2-м правилом исправляет ошибку 85-го Апостольского правила (которое причисляло Климентовы Апостольские постановления к каноническим книгам), в то время как все предыдущие Вселенские соборы этих ошибок не замечали и не исправляли.

Итак, от патриарха-открытого еретика следует отделяться немедленно, не дожидаясь суда над ним других епископов. В случае с открытым признанием евхаристии католиков (начиная с 1969-71 годов) такое отделение от РПЦ МП является допустимым безо всякого суда.

В других же случаях (если патриарх открыто ересь не проповедует, а открытую ересь проповедуют другие епископы, или же они проповедуют скрытую ересь, либо они нарушают иные каноны и подлежат за это суду) отделению от таких епископов должен предшествовать суд других епископов над ними.

Тем не менее, были ли суды других епископов над епископами РПЦ МП?

Да, такие суды уже были. Это решение собора Русской Зарубежной Церкви 1971 года, осуждающее РПЦ МП за ряд канонических нарушений 20-40-х годов, решение собора РПЦЗ 1983 года, осуждающее признающих евхаристию еретиков (т.наз. «ересь экуменизма»)[9], а также решение Афинского собора 1996 года Греческой Православной Церкви (старостильный Синод Архиепископа Хризостома).

Почему мы не должны слушать собственных архиереев из РПЦ МП, нарушающих каноны и догматы, а должны следовать осудившим их другим епископам?

Ну хотя бы потому, что так предписывают каноны и святые отцы, и епископов в РПЦ МП всего лишь 150, а отцов – десятки тысяч.

И еще – потому, что никаких других канонов и отцов у нас все равно нет, а какие есть, такие вот есть, хотя они и кажутся нам такими нехорошими. И если мы хотим считать себя православными, то надо жить по вере святых отцов, даже если она нам в чем-то и кажется неправильной и лично кому-то из нас может не нравиться.

Будем также помнить, что ошибаться могут не только несвятые епископы, но и святые отцы, что и случалось в истории Церкви многократно. Поэтому учения о непогрешимости ни патриархов, ни остального епископата в православной Церкви нет, а напротив – есть учение о возможной погрешимости и патриархов, и прочих епископов, и даже святых отцов.

Святые отцы о возможной погрешимости не только предстоятелей Церквей, но и других святых отцов и соборов

Например, св. Марк Эфесский так комментирует исправление 6-м Вселенским собором ошибок Неокесарийского собора: «Возможно, что кто-нибудь и Учителем является, а все же не все говорит совершенно правильно. Ибо какая нужда была бы Отцам во Вселенских Соборах, если бы каждый из них не мог ни в чем отступить от истины? В этом, в известной мере поскользнулись Дионисий, епископ Александрийский и Григорий Чудотворец, хотя один из них понес мученический венец, а другого самое наименование довлеет для хвалы… Да и что удивительного, если тот или иной отступил от правого учения, когда вот, и целый Собор, который был в Неокесарии, богатый тем, что среди водителей его был также и Василий Мученик, епископ Амасийский, является непонявшим Апостольские слова, пользуясь которыми он вынес канон. Замечая бесполезность этого канона, Шестой Вселенский Собор так говорит о сем в 16-м каноне: <…>».[10]

Наиболее четко отношение Церкви к этой проблеме выразил преп. Варсануфий Великий, отвечая на вопрос одного из монахов своей обители, заданный по поводу отдельных аспектов учения свт. Григория Нисского. Сам преподобный при этом открывает и подчеркивает, что говорит по особому откровению, полученному им от Бога:

"Вопрос 610. …Св. Григорий Нисский… говорит, что мучение будет смягчено и окончится. Итак, скажи, Отец мой, почему такой человек не говорит справедливо, как прилично было бы мужу Святому, сподобившемуся беседовать по внушению Духа Святаго. Также и о рае некоторые Отцы и учители несогласны между собою… И в других главах Писания можно найти некоторое разногласие. Просим тебя, Владыко, объясни нам сие…

Ответ Варсануфия. …Итак послушайте, что Бог открыл мне, за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос… Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии… Святые, сделавшись учителями, или сами собою, или принуждаемые к тому другими людьми, весьма преуспели, превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, т.е. учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их учителей: Духом ли Святым внушено было то, что они им преподали, но, почитая их премудрыми и разумными, не исследовали их слов; и таким образом мнения учителей их перемешались с их собственным учением, и Святые сии говорили иногда то, чему научились от своих учителей, иногда же то, что здраво постигали собственным умом; впоследствии же и те и другие слова приписаны были им. Принимая от других, преуспев и сделавшись лучшими, Святые Духом Святым говорили то, что вверялось им с утверждением от Него; говорили и то, что им было преподано прежними учителями их, не исследывая слов их, тогда как им должно было исследовать оные, и через молитву к Богу и вопрошения просвещенных Духом удостовериться, справедливы ли они. Таким образом перемешались учения, и все, что говорили сии Святые мужи, их имени приписывалось. Итак, когда слышишь, что кто-либо из них говорит о себе, что он от Духа Святаго слышанное поведает, то сие несомненно, и мы должны тому верить. Если же Святый муж и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекли из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие…

Вопрос 611. …Почему Бог попустил таким мужам иметь неправильные мнения, хотя они не просили о сем разумении; но почему не дано оно им туне для отвращения вреда, который могут получить впоследствии читающие?– Ибо хотя они сами и не преткнулись ни в правой вере, ни в добродетели, но подобные мне, слабые и нерадивые, веря им несомненно, легко могут получить чрез то вред, в неведении сказанного вами, что и Святые не могли постигнуть всех таинств и что они не помолились Богу об удостоверении, справедливы ли оныя мнения, или нет…

Ответ: Бог не оставил таких мужей в заблуждении, потому что тот оставляет другого в заблуждении, кого спрашивают о пути, но он не говорит истины. Святые же не вопрошали Бога о сем, чтобы узнать от Него истину. Если же говоришь, почему Бог благодатию Своею не воспрепятствовал им в том для пользы других, которые впоследствии будут читать их писания, то можешь сказать и о всяком грешнике: почему Бог не воспрепятствовал ему Своею благодатью, когда знал, что он грехами своими соблазнит многих, и многие получат через него вред. В таком случае и жизнь человеческая будет уже не свободная, но подверженная насилию. И кто может воспрепятствовать Богу спасти таким образом всякого человека? Что же, разве в Писании не находятся такие изречения, о которые претыкаются неведающие и неразумеющие духовного смысла Писания? Итак, должны ли мы сказать, почему Бог не открыл всем духовного смысла Писания, чтобы люди не получали вреда, но предоставил Святым, бывшим в различные времена, труд изъяснить нужное? Для того-то и постановлены учителя и истолкователи, как говорит Апостол (1 Кор., 12,28; 30)… Как Господь явил нам путь жизни через Пророков и Апостолов, хотя каждый из них говорил частно, и Бог не вещал исключительно чрез одного из них, а оставленное одним по воле Божией сказано другим, так творил Бог и со Святыми, после них бывшими: о чем одни говорят сомнительно, то истолковывают следующие за ними, чтобы Бог всегда прославлялся чрез Святых Своих."[11]

Подобное отношение к этому вопросу мы находим и у других святых отцов. Так, преп. Иоанн Кассиан Римлянин, говоря о книгах бл.Августина, замечает: "Даже у весьма ученых мужей есть то, что можно рассматривать, подвергая сомнению."[12]

О такой же погрешимости святых отцов и о противоречивых мнениях между ними по вопросам веры говорит и св.Фотий Константинопольский: «Если бы 10 или даже 20 отцов сказали так, но 600 и бесчисленное множество не говорили того: кто будет оскорблять отцов – не те ли, которые, заключая все благочестие немногих тех отцов в немногие слова и поставляя их в противоречие соборам, предпочитают их бесчисленному сонму, или те, которые защитниками своими избирают многих отцов?.. Если они хорошо учили, то надобно принимать их мысль всем, которые считают их за отцов, если же не благочестиво говорили, то надобно отринуть их наряду с еретиками… Мало ли было затруднительных положений, которые вынуждали многих отцов частию выражаться неточно, частию говорить по применению к обстоятельствам при нападении врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпадали и они? Если иные и говорили неточно или по неизвестной для нас причине даже уклонились от прямого пути, но исследований не было, и никто не вызывал их к дознанию истины: мы оставляем их в числе отцов, точно так же, как бы и они не говорили того, частию за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частию за непорочность веры их в прочих отношениях, но не следуем тем словам их, где погрешили они».[13]

Итак, если мы должны быть внимательны даже к вероучению святых отцов, то насколько более внимательны и разборчивы мы должны быть к вероучению современных нам несвятых епископов?

Означает ли всё это, что не только епископы РПЦ МП, но и вообще все священнослужители и миряне в РПЦ МП – автоматически сознательные еретики с определенного времени?

(например, с 1983 года, когда собор Русской Зарубежной Церкви осудил РПЦ МП за признание евхаристии еретиков, т.е.за ересь)

Нет, не означает. Сознательные еретики – это те, кто сознательно исповедует неправославное вероучение. Сознательными носителями такого вероучения в нашем случае явились лишь епископы, которые подписали соответствующие акты (ведь епископ должен знать точно, что именно он подписывает).

Большинству из всех остальных только что подписанное новое вероучение остается неизвестным, а узнавание и понимание его происходит постепенно и медленно – от человека к человеку, с неоднократным обсуждением.

Поэтому, чтобы кому-либо исповедать ересь и стать сознательным еретиком, нужно: а) чтобы был поставлен вероучительный вопрос; б) сам этот вопрос, его смысл – дошел до человека и был понят им; в) им был сделан выбор вероучения – либо им самим был дан неверный ответ на поставленный вероучительный вопрос, либо он в ответ промолчал и продолжил евхаристическое общение с теми, кто дал неверный ответ, т.е.продолжил причащаться у епископа-еретика.

Таким образом, сознательная ересь, как и любое другое вероисповедание – возникает при выборе человеком вероучения, а выбрать можно хотя бы из двух, а не из одного. То есть, если человек никакого другого вероучения, кроме одного-единственного, никогда и не знал, и выбрать ему не из чего, то тогда понятно, что сознательным еретиком он быть не может.

Как же быть с теми, кто не из чего не выбирал, но о православии не знает, а «добросовестно» исповедует инославие – с миллионами людей, которые ничего не слышали о православии? Они что, тоже еретики, но несознательные? Некоторые из них – действительно несознательные еретики (но будем при этом помнить, что в слове «еретик» нет ничего оскорбительного, это всего лишь синоним словосочетания «инославный, считающий себя принадлежащим к Церкви»). Многие же из них могут быть и не еретиками, а людьми с православным мышлением, но при этом они еще не выразили свою веру, не сформулировали ее – потому что их никто об этом еще не спрашивал. Православные они на самом деле или еретики – это станет ясно лишь после того, когда они выразят и сформулируют свою веру, т.е.после того, когда они сами определятся, какая у них вера.

Почему мы об этом до сих пор много лет ничего не знали?

Если мы много лет ходим на службы в храмы РПЦ МП, то это не значит, что мы должны знать абсолютно обо всех происходящих в мире и в РПЦ МП событиях. Ведь никто из нас не выписывал «Журнал Московской Патриархии» в 1966-71 годах, а после этого времени данную тему в газетах и журналах постепенно «забыли». Даже сегодня те немногие публикации и книги, которые выходят на эту тему, выходят очень малыми тиражами и совсем не по благословению епископов РПЦ МП, а либо в светских исторических изданиях, никак не связанных с МП, либо полулегальным способом. И понятно почему - ведь эти епископы прекрасно все помнят и понимают, что им самим ведь станет очень стыдно, а многие из них вообще в связи с этим могут перестать быть архиереями, если обо всем этом все начнут открыто говорить.

Кто из нас читает постановления Синода РПЦ МП в каждом номере «Журнала Московской Патриархии», или хотя бы постановления Архиерейских соборов? Кому это интересно? – Если очень мало кому, то тогда и неудивительно, что очень мало кому вообще известно, какое вероучение исповедают епископы РПЦ МП – православное или еретическое. Не будут же архиереи каждому из нас высылать решения своих соборов по почте заказным письмом с уведомлением. Кому это интересно – прочитает сам, ведь все это не только никакая не тайна, но открыто, спокойно и официально публикуется и является законным и надлежащим образом принятым и действующим в РПЦ МП. Каких же более официальных документов еще надо, чтобы определить вероучение в РПЦ МП?

Действительно, может показаться странным, что эти вопросы очень мало кто в печати обсуждает. Однако на самом деле ничего удивительного, что теперь все это приходится узнавать в основном через интернет и только сейчас, когда доступен интернет, а не много раньше, читая печатную периодику, где печатается только то, что разрешено теми, на чьи деньги это все печатают. Видимо, именно с появлением интернета пропадает «железный занавес» и отсутствие живого общения между максимальным количеством «простых» людей.

Совсем не то было ранее.

В истории Церкви мы видим множество подвижников и святых, не говоря уже о тысячах людей, которые жили в разные времена в таких странах и областях империй и частях государств, где исповедовалось поврежденное вероучение, и где определения православных соборов были известны лишь в искаженных, поврежденных еретиками формулировках, но это не умаляло ни великих подвигов этих святых, ни их православной веры. Например, святой Исаак Сирин жил в 7-м веке в Персии (Иране), где ересь несторианства была еще не осуждена – просто потому, что несторианские споры туда еще не дошли, а несторианство было осуждено лишь после смерти Исаака Сирина. Ведь коммуникации в то время были не такими, как сегодня – не было телефонов, телевизоров, интернета, автомобилей и т.д. Даже печатных станков не было, все писали от руки и ездили на конях. А на дорогах много разбойников, враждебных племен и т.д.  Поэтому в отдаленные области решения соборов могли не доходить иногда столетиями. Но это вовсе не означает, что, например, Исаак Сирин был несторианином, если несторианство было осуждено после его смерти.

Еретики – это кто, такие злобные и сказочные персонажи, которые и занимаются только тем, что постоянно хулят православную веру?

Конечно, нет. Еретики бывают великими и достойными уважения подвижниками и даже чудотворцами. Некоторые из них вошли в историю Церкви как знаменитые отцы и учителя, но не в тех вопросах веры, в каких они были осуждены, а в других – например, в аскетике. Тому пример – Евагрий Понтийский, сочинения которого стали даже важнейшей и неотъемлемой частью «Добротолюбия», но при этом никому в голову не придет утверждать, что «Добротолюбие» - частично еретическая книга.

Еретики были выдающимися учителями не только в аскетике: Ориген, Тертуллиан (хотя он в точном смысле слова не еретик, а раскольник, но тем не менее) и другие.

Может ли быть такое, что у епископа-еретика Тела Христова в Евхаристии нет, а у меня, когда я причащаюсь на литургии с поминовением этого епископа-еретика, Тело Христово есть?

Такого быть не может, потому что в православном учении о Церкви Тело Христово одно (Церковь одна), и Евхаристия тоже одна. Если весь епископат какой-то поместной Церкви впадает в ересь, то Тела Христова нет нигде в этом сообществе, и оно уже не является частью Церкви.

Это, впрочем, ничего не решает в вопросе, кто спасется, а кто не спасется из этого сообщества, т.к.ересь среди людей распространяется постепенно и медленно, а не одномоментно. Каждый должен сам лично узнать об этом вероучении и сделать собственный личный выбор вероучения, за который он сам и будет отвечать перед Богом.

А кто спасется или не спасется – это вопрос суда, который может вершить только Бог (в отличие от вопроса о том, действительна ли Евхаристия у инославных, на который уже однозначно и многократно ответили каноны и святые отцы.)