Осипов А.И. Лекции 2006 года по апологетике в МДС

С другой стороны, есть направления и течения, которые подводит под категорию Бога то, что ни как под неё не подходит. Помните, Сам Христос сказал представителя еврейской элиты: «Ваш отец диавол, вы похоти отца вашего творите». И целый ряд еще евангельских высказываний в том же самом русле.

Из истории ясно видно, что были и есть сатанинские культы. Причем если в одних культах прямо заявляют, что отвергают и хулят Бога и покланяются сатане, то в других культах именно Бога понимают как сатану, наделяя Его именно соответствующими свойствами.

Особенно привлекательна идея, которую выражает теософия. Идея о том, что все религии являются разными путями, ведущими к одному о тому же Богу. Приводят образ альпинистов, которые идут разными тропами, но к одной и той же вершине. Троп очень много и они все разные, удобные или же очень неудобные, но в конечном итоге это не важно, главное, что можно достичь этой вершины – с большими или меньшими трудностями.

Рама Кришна – йог, проповедником его стал знаменитый Вивикананда, Рама Кришна заявил, что специально потратил 12 лет своей жизни, что бы опытно пройти пути всех религий. Тех основных религий, которые были в поле его видения - индуистские культы, (сам он жил при храме богини Кали – той самой ужасной Кали), мусульманство и христианство. Все религиозные пути приводят к одной и той же цели, к одному и тому же плоду – такой вывод сделал Рама.

Т.е.он прошел эти пути опытно – что это значит? – что он попытался исполнить те религиозные предписания, крые требуются каждой религией, чтобы прийти к Богу – т.е.те заповеди. (Кстати – а даже мы не можем исполнить эти заповеди, опытно пройти этот путь не то, что 12 лет, а хотя бы один Великий Пост.)

К каким же результатам пришел Рамакришна? – что все религии приходят к одной и той же цели - что плод всех путей - «экстаз».

Что такое экстаз? Экстаз – этимологически - понятно, это выход из статического состояния. Или по-другому, в доступной форме – экстаз – это выход из себя. (Правда, выражение «вышел из себя» - так можно сказать и о сумасшедшем). Но экстаз – это именно некий выход из себя.

Например, он часто сопровождается тем, что создается впечатление, что человека уже нет, душа находится отдельно от тела, что валяется только труп. И еще древние религиозные мистики говорили, что возможно такое состояние, когда душа в состоянии религиозного восторга может покинуть тело. Это и есть экстаз.

И вот он утверждает, что все религии ведут к одному и тому же, к слиянию с Божеством, к такому слиянию, что душа, пусть на время, покидает свое тело. Так утверждает Рамакришна.

Забегая вперед, нужно сказать, что Рама Кришна, совершенно не знал духовного пути христианской веры и тех принципов правильной христианской жизни. Самое большее, что известно индуистским философам, не только того, но и современного времени, самое большее, что они принимают – это Нагорняя проповедь Христа и сама идея подвижничества, о которой они слышали.

И для каждого индуистского аскета экстаз – это высшее достижение, к какому можно прийти. Эти утверждения Рамакришны производят впечатление лишь на тех людей, крые не имеют представления о духовной жизни в христианстве, что такое христианский путь жизни.

Под христианством они понимают внешнюю, нравственно-обрядовую сторону жизни. И это называют духовной жизнью?!

Но духовная жизнь и эта, обрядовая жизнь (все внешнее, что входит в жизнь человека) – это совсем не это!

Нравственно-обрядовая сторона – это лишь некоторые условия, которые могут способствовать духовной жизни, но могут только в том случае, когда человек знает и имеет правильное представление о духовной жизни и имеет верное направление в ней. В противном случае - тщательное исполнение обрядовой, церковной жизни, может привести человека к сатанинской гордыне: я не пью, не курю, не бандитствую, хожу в Церковь, соблюдаю посты… Вы не поняли, кто я? А я-то понял! И можно служить 100 лет за престолом и оказаться в таком состоянии.

Вот к чему может привести незнание такого критерия духовной жизни: мера духовного преуспеяния оценивается мерою видения человеком поврежденности своей природы, своей неспособности самому, без Бога, искоренить те страсти, которые в нас. Мерой духовного преуспеяния является мера смирения, а смирение не видит себя смиренным.

Как только я увидел себя смиренным – значит, все, караул! Значит, я уже в сатанинских руках. Мерой смирения измеряется мера духовного становления чка, а это смирение измеряется мерой видения своей греховности, края, в свою очередь, только тогда возникает у чка, когда он действительно решается жить по христианским заповедям, а не только по церковным установлениям!

Фарисеи, книжники, архиереи, которые распяли Христа - тщательно исполняли все предписания, были православнейшие люди в этом смысле, но жили только по этим церковным установлениям, и что?.. пришли в сатанинскую гордыню, отвергли и распяли Христа. Нет ничего хуже ничего как то, как если я начинаю видеть себя более и более праведным.

Нет ничего хуже, это – смерть!

Петр Дамаскин сказал: «первым признаком начинающегося здравия души, является видение грехов своих бесчисленное множество, как песок морской».

Рамакришна не знал ничего этого, и знать не мог. И где ему было – ведь и мы не знаем этого! Он что, читал святых отцов?

Его опыт на самом деле был неверно поставлен. Он исходил из тех начал, которые были уже заранее ложными, и следовал только этой нравственно-обрядовой стороне религиозной жизни. Кстати, он не мог даже и этому следовать, поскольку не был крещен и не принял ни одного таинства. Как же он смог пройти весь путь христианской жизни? Бедный человек! И этот весь полный туман, полное невежество и незнание христианства – он выдал за то, что он его прошел!

К какому же богу он пришел, живя у богини Кали со страшными зубами, обвешанной человеч.черепами? Это ли тот же Бог, в которого верит и христианство?

Итак – Кто же такой Бог? В какого Бога веруют христиане? Как понять Его отношение к человеку? Кто Он есть? В Кого мы веруем?

Оценка антропоморфизмов в изображении Бога в Писании

В апологетическом смысле, здесь возникает ряд непростых вопросов, в смысле их объяснения, поскольку мы касаемся той области, которая невыразима. Помните ап. Павел, был восхищен до третьего неба, был в вечности, из вечности вернулся во временность нашу, и единственное, что мог нам сказать, что «слышал глаголы, которые не леть есть человеку глаголати» - которые невозможно передать человеку. Невозможно передать человеку, совсем не потому, что ему запретили, а потому, что … если бы нам сейчас начали говорить на древне-эфиопском языке, то мы бы ничего не поняли. Там всё не то, все не так, совсем другая реальность.

Поэтому вся Библия, когда касается Бога, то наполнена грубейшими антропоморфизмами. Антропоморфизм – человекоподобие, человекообразность, изображения Бога человекообразно, человеческими понятиями.

Есть, например, ниже нас человекообразная обезьяна. И так же мы поступаем в изображении Бога. Но во что это превращается? – чуть вышли за библейский язык, и посмотрите, чем наполнена античная мифология.

Но даже и в Библии – что мы видим? - Бог может мстить, в ярости может попалить огнем, потопить водою, требовать убийства. Бог ходит в раю, кричит – Адам, где ты? А Адам за кустом спрятался, а Бог его как бы не видит. И Бог – что делает? Сжег Содом и Гоморру, потопил мир потопом, оставив всего неск.человек, и прочее, и прочее.

Так кто есть наш Бог?

И если мы попытаемся представить христианские представления с предшествующими ветхозаветными – то даже и то, о чем пишет ВЗ – многие вещи – это не Бог.

Сразу хочется сказать, что все эти вещи, встречающиеся в Ветхом Завете, это не Бог, это скорее попытка, указать человеку на что-то есть в Боге, но на что нет у нас соответствующих слов, что бы выразить это. Нет у Бога мести, гнева, наказания – а что же у Него есть? Библейские образы – это только указания, слабые намеки на что-то, что есть в Боге, но что выразить очень и очень трудно. Самое большее чего достигала древняя мысль (видно в В.З.) это то, что Бог - праведный Судия, справедливый, но и милостивый. Т.е.Он праведный, но может и помиловать; милует, но может и наказать. Вот предел того, что нам представляет дохристианский мир.

И то же мы видим, например, и в мусульманстве. Мусульманство, скорее всего, всех ближе к этому, там Аллах справедливый и милостивый, но правда выше.

Христианство же говорит, что Бог есть Любовь. Это предел того, что мы можем выразить о Бога. Но как соотнести Бога Любовь и то, что происходит в нашем мире – со смертью, невинными страданиями?

Прежде всего – ответ об антропоморфизмах. Как же понять эти антропоморфизмы, встречающиеся в Библии?

Вспомним теорию происхождения религии Фейербаха. Он говорил, что Бог есть ни что иное, как проекция человека и его свойств в бесконечность. Человек сильный – а Бог всемогущий, человек имеющий умишко – а Бог - совершенный разум, человек что-то делает – а Бог - совершенный творец и т.д. На этом он строил свою критику христианства. И в некотором аспекте он прав, все дохристианские религии, как раз являются этим.

Это интуитивное чувство Бога, когда оно выражалось вовне – то наполнялось как раз этим содержанием, так что Бог получался существом вполне антропоморфным. Это человек – но наделялся человеческими чертами и свойствами в бесконечной степени. И все дохристианские религии этим отличались. В том числе мы находим это и в дохристианском откровении.

Христианство в принципе порывает с этим, но в обращении с конкретными людьми опять таки обращается к антропоморфности, оно не может не пользоваться этими же понятиями – потому что нельзя иначе нечто передать людям.

И это не домыслы, а об этом пишут св.отцы. Сами отцы постоянно пользуются антропоморфизмами – что Бог накажет, Бог покарает и проч. Но при этом в то же время, как только вопрос касался – как понимать эти вещи – сразу же говорили нечто совсем другое, иначе объясняли все это.

Обратимся к Антонию Великому.

У многих отцов все-таки можно найти ошибочные мнения. Например, Василий Великий пишет: Вот чудо – в мокроте вдруг из ничего появляются черви! - Это его объяснение на Шестоднев. Ну конечно, где ему было видеть эти микроскопич.яички, из крых появляются червячки!

Но все эти вещи не имеют отношения к Откровению, к пониманию христианства. Т.е.можем найти почти у каждого отца такие неточные выражения, высказывания. Флоровский говорит, что ни одного нет отца, у которого бы не было подобных выражений, кроме, м.быть, Григория Богослова, крый был особенно осторожен. Это его такое мнение.

Так вот, Антоний Великий – это тот человек, в писаниях крого нельзя найти ничего такого, на чем бы лежала хоть какая-то тень.

Антоний Великий, Наставления, § 150, из Добротолюбия: «Бог Благ и Бесстрастен и неизменен».

Здесь надо пояснить, что такое бесстрастен. Бесстрастен – речь идет не о греховных страстях. Слово страсть имеет в психологическом смысле два смысла. Первое – проявление каких-то эмоций, уязвимость, проявление чувствований к природе, желаний. Например, чк до грехопадения не имел желания ни к еде, ни к питью, он был неуязвим ни от каких явлений погоды, температуры. У него не было этих этого чувствования страданий. Человек до грехопадения был не страдателен, т.е., ничто ни могло принести ему эти страдания, ни внутренне, ни внешне. Речь идет о зависимости от окружающей среды. Второе – нарушение норм нравственной и духовной жизни, проще сказать, это понятие связано с грехом. Т.е.под страстью разумеется эта греховная страсть. В первом случае страдание никак не связано с грехом, а говорит только о характере нашей природы, а во втором связано напрямую связано со грехом. Поэтому здесь всегда оч.важно смотреть контекст употребления этого слова. И то же самое, кстати, связано с понятием «грех».

Антоний Великий пишет: «Бог благ и бесстрастен», - не в смысле, что у Него нет грехов (об этом было бы смешно и говорить), а что Он не зависим ни от чего, ничто не может принести Ему страданий. – А разве мы не говорим, что мы своими грехами прогневляем Бога? – Противоречие? – Если мы своими грехами прогневляем Бога – то что это значит? Какой человек не грешит? – а сколько человек в мире, а сколько в истории? – Сколько же гнева тогда у Бога? Он весь тогда должен содрогаться от гнева, ведь каждое мгновение мы его прогневляем своими грехами!

Антоний Великий пишет: бесстрастен Бог, мы не можем причинить Ему страданий. «…если кто признавая благословным и истинным то, что Бог не изменяется, недоумевает однако, как же, Он будучи таков, о добрых радуется, от злых отвращается, на грешников гневается, когда они каются, является милостив к ним. То на сие надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. (Вот попробуйте правильно объяснить народу – что тогда, Бог на меня не гневается, если я грешу? Если не гневается – ура, красота, живем! Бог на меня не гневается, что я вместо мягкого стула сел на раскаленную сковороду! Правильно, не Бог гневается, а я подскочу, а потом буду бегать, схватившись за это место – ай, что мне делать?!)

Бог благ и только благое творит, вредить же - никому не вредит, пребывая всегда одинаковым, а мы - когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом по сходству с ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога по несходству с ним. Живя добродетельно, мы бываем Божьими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него, а это не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют нас. (Грехи не допускают Бога в нас – как если бы снаружи был яркий солнечный день, а мы темными черными завесами закрылись от него. Но не только это, но и с демонами мучителями соединяют нас. В физике есть явление интерференции, наложения волн. Помните случай, когда провалился мост под солдатами, когда они шли в ногу. Это наложение колебаний, усиление с такой силой раскачало мост. Вот это происходит. Наше греховное произволение соединяет нас с демонами-мучителями. Происходит мощное усиление. Демонская сила прилипает к нашими усилиями. Бесы «приседят» каждому греху, присоединяется нашему греховному состоянию. И этими усилиями мост нашей жизни может провалиться.)

Если потом молитвами и благотворениями - (т.е.молитва с одной стороны и с другой - благотворение – оказание любви, великодушия к другому человеку, особенно к великодушия к согрешающим. Макарий Великий был назван земным богом за необыкновенное великодушие к согрешающим – не осуждал, а покрывал) -

Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но, что посредством таких действий и обращений наших к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божью благость. (Мы становимся способны вкушать Его благость, а не Бог становится более любвеобильным к нам. Т.е.не перрон движется, оказывается, а поезд, а мы думали, что перрон). Так что сказать, что Бог отвращается от злых - есть то же, что солнце скрывается от лишенных зрения».

Вот слова, вскрывающие суть антропоморфизмов, которыми наполнено и Св.Писание, и отеческая мысль. А наполнено – чтобы приблизить к этому смыслу нашу крайне примитивную мысль. Т.е.не Бог скрывается от нас, а мы от Него. Кстати, центральным догматом протестантизма является утверждение, что во Христе Бог изменил отношение к человеку. – Забыли о том, что Бог неизменяем.

Григорий Нисский, родной брат Василия Великого, пишет: «…ибо что неблагочестиво почитать естество Божие подверженным какой-либо страсти удовольствия или милости или гнева - этого никто не будет отрицать, даже из маловнимательных к познанию истины сущего. Но хотя и говорится, что Бог веселится о рабах своих, и гневается яростью на падший народ, но в каждом, думаю, из таковых изречений общепризнанное слово громогласно учит нас, что посредством наших свойств, провидение Божие приспосабливается к нашей немощи - чтобы наклонные к греху по страху наказания удерживали себя от зла, увлеченные прежде грехом - не отчаивались в возвращении через покаяние, взирая на милость Божию».

Иоанн Златоуст (у него вы найдете особенное множество этих антропоморфизмов): «Когда ты слышишь слова «ярость и гнев» в отношении к Богу, то не разумей (А.И. –перевел бы: «то не вздумай подразумевать») под ними ничего человеческого. Это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного. Говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых». – Знаете, кожа такая толстенная, попробуй пробей! У сталеваров какая кожа грубая – хватает и бросает. А если мы так схватим, то полпальца сразу сгорит. Вот к какой категории людей мы относимся, даже и поздравлять-то не хочется.

Иоанн Кассиан Римлянин: «Ибо один Бог творит все благое. Он обильно изливает всякие блага на достойных и недостойных, поскольку не может быть ни огорчен обидами, ни раздражен беззакониями людей, как вечно совершенная и по природе своей неизменяемая благость».

Правосудие Божие, закон и наказание

Итак, вот как нехристианская и дохристианская мысль понимала образ Бога, и высшее, до чего доходила человеческая мысль в представлении о Боге - это было понимание Его как справедливого, как высшая правда, как Тот, Кто действительно созидает правду как на небе, так и на земле. Христианство же превзошло эту оч.высокую идею и показало, что идея правосудия - не совсем вершина человеческого духа.

Исаак Сирин прекрасно показал различие между правосудием и любовью или милосердием (часто заменяют слово любовь милосердием), пишет: «Милосердие и правосудие в одной душе, то же, что человек, который в одном доме покланяется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию. Правосудие есть уравнивание точной меры, потому что каждому дает, чего он достоин, а милосердие есть печаль, возбуждаемая благодатью и ко всем сострадательно преклоняется. Кто достоин зла - тому не воздает злом, и кто достоин добра - того преисполняет с избытком. Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие в одной душе».

Эта мысль показывает нам то различие в понимании Бога между христианским и нехристианским сознанием.

Мы говорим «Бог», и, когда произносим это слово, то здесь м.возникать различные ассоциации и образы. Обращаю ваше внимание – говоря «Бог», мы говорим следующее: «вот абсолютный, центральный, первичный закон бытия в целом, из которого исходят все прочие законы». В этом смысле все прочие законы бытия подчинены ему, в том числе и законы нашей внутренней человеческой жизни, человеческого бытия (не социального). Когда христианство утверждает, что Бог есть Любовь, то этим утверждается то, что самым первым, самым главным, самым абсолютным законом бытия в целом, является закон любви. Там где нет любви - там нет Бога. Что это значит нет Бога? Это значит то, что там нарушается основной закон нашего существования.

Отсутствие любви, нарушение любви – это нарушение самого главного закона моего бытия. И все прочие законы, определяющие характер моих действий, жизни – не имеют никакого смысла, теряют свою цену. Подрубите корень – и какие бы веточки ни были прекрасны, и они все целы – но подрубите корень – и вы уничтожили древо.

И Бог – это закон бытия мира, бытия человека. Это закон. А понятно, что такое нарушение закона природного мира.

Слово «закон» имеет два смысла. И они определяют два направления понимания Бога – православное и западное (я назову так).

Православное – здесь понимаются законные нормы человеческого существования (существования человеческой природы – т.е. нельзя их нарушать, как нельзя пить кипяток, быть на морозе долгое время, иначе человек может пострадать). Нарушение этого закона есть уничтожение себя самого.

Западное – они совсем по-другому поняли этот закон. Они посчитали, что это внешний закон, который мы имеем в человеческом обществе, который устанавливают люди, что это законы, которые меняются. (Причем многие законы на меня никак не влияют, это смотря какой закон приняли в Думе. Я - каким был таким и остался, а если, например, приняли закон, который у меня в квартире отключает газ, то это уже на меня влияет).

И вот на востоке (в православии) приняли понимание закона, который разумеет понимание моего природного существования, бытия. Т.е.Бог есть и называется природой всего сущего, как сказал св.Григорий Палама (м.в данном контексте сказать и законом), и все, что существует – то существует лишь постольку, поскольку лишь причастно Богу. Т.е. которое следует этому закону существования – дышит воздухом, а не водой, питается нормальной пищей, а не камнями с песком.

И все западное богословие носит правовой, юридический характер – т.е.рассматривает и Бога как Того, Кто совне устанавливает нам какие-то законы. Т.е., например, дает заповедь «не воровать» - это совне он установил, так же, как и закон государственный.

Православие же говорит – это совсем не «так же», это совсем разные вещи. Государственный закон я могу нарушить и остаться безнаказанным, и меня не найдут. Закон же Божий – это закон, крый внутри нас, его невозможно нарушить безнаказанно, потому что мы нарушаем закономерность, нормальность своего существования. Отсюда в католицизме – совершенно дикая идея удовлетворения Божественному правосудию, как это имеет место в государстве. Ты украл – тебя поймали, изволь воздать, заплатить. Ты налоги не платил – легко можешь отдать, и свободен.

Совсем другое дело в православии. Когда ты украл – ты нарушил не внешний Божий закон по отношению к тебе, которому ты можешь заплатить и нисколько не пострадать. Нет. Каждым нарушением Божественного закона ты караешь самого себя, собственный закон бытия, своей природы. Твоя природа – это есть Божий закон. И когда ты его нарушаешь – ты себя ранишь, калечишь, себе приносишь травму.

Итак, православное понимание – что Бог внутри нас, наша природа – это природа Бога, мы входим в эту природу, которая устроена закономерно. Бог – это не хаос какой-то. Поэтому, нарушая те нормы бытия, мы нарушаем свою структуру, нормы своего бытия, вредим себе. Грех – есть рана, наносимая себе, а не нарушение какого-то внутреннего закона, за крый я д.буду принести удовлетворение правосудию Божию.

Итак, Бог есть наша природа. (Я говорю о тех аспектах понимания Бога, крые нам нужны. А то некрые м.подумать, что Бог есть только наша природа, и получится абсурд. Речь идет, естественно, не об этом).

Из этого вот что следует.

Я в прошлый раз зачитывал несколько важных мыслей из отцов, крые показывают, что те действия Божии, крые описаны в Св.Писании и у отцов, крые, как кажется, дают о Боге представление, как о каком-то человеч.существе – оказывается, это все оч.условные слова, и они даны ради людей более грубых, мало понимающих (как пишут Ин.Златоуст или Ин.Кассиан Римлянин – ибо один лишь Бог творит все благое, Он изливает блага на достойных и недостойных. И в Евангелии – что Бог дождит на праведных и неправедных).

Или еще интересные мысли из Кассиана Римлянина (Римлянина – кстати, западного отца, православного, т.к.все были православные, не только восточные, но и западные. А затем католич.церковь упразднила это православное Предание):

Итак, Кассиан Римлянин что пишет:

Некоторые, усиливаясь изменить эту пагубную болезнь души (он пишет о гневе), покушаются умалить ее непотребность при помощи непотребнейшего толкования Писания, говоря: не беда, что гневаемся на братьев погрешающих, так как и Сам Бог воспламеняется гневом и яростью против тех, крые или не хотят знать Его, или зная, не чтут, как должно. Как например: и разгневася яростию Господь на люди Своя (Пс.) Или в др.месте: Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене (Пс.) И не разумеют они, что вместе с тем, как через это люди дают свободу действовать сей страсти на пагубу себе. Еще и Богу, беспредельному источнику всякой чистоты, нечестиво приписывают нечистую плотскую страсть гнева.

Видите, как резко пишет, обличает. Или вот еще он же пишет:

Если эти и др.места Писания понимать буквально, в грубом чувственном значении, то выйдет, что Бог спит и пробуждается, сидит и ходит, обращается к кому и отвращается, приближается и удаляется. И члены телесные имеет – главу, очи, рот, руки, ноги и подобное. Как этого всего бескрайнего святотатства нельзя буквально разуметь о Том, Кто по свидетельству Писания же невидим, неописуем, вездесущ. Так без богохульства нельзя приписывать Ему и возмущение гневом, и яростию. Под названием телесных членов и движений обозначаются Божественные свойства и промыслительные о нас действия, которые мы удобнее можем понять под сими уподобительными названиями. Очи означают Божие всеведение, руки и ноги Его – творчество и промышление. Мышцы – силу и вседержительстве, и прочее. Так и о гневе или ярости Божией когда читаем, должны разуметь не человекообразность, но достойно Бога, чуждого всякого возмущения. Именно под этим должны понимать, что Он – Судия и праведный Воздаятель за все, не право делаемое в мире сем, и, устрашаясь при чтении такого рода изречений, праведного наказания Божия, всячески остерегаясь делать что-либо противное воле Его.

Итак, мысль основная в писаниях отцев об этом – это мысль воспитательная. Чтобы удержать людей грубых, примитивных, крые понимают это Св.Писание прямо, как есть. Их хотя бы удержать – от чего? – От вреда себе, ведь нарушение заповеди – это вред себе. Не Бога мы прогневляем грехами своими, а себе вредим, и «соединяемся с демонами-мучителями».

Поэтому Исаак Сирин и писал: Бог ничего не делает ради возмездия, но взирает на пользу, края д.произойти от Его действий.

И таких высказываний множество. Св.отцы понимают это совершенно однозначно. Поэтому оч.важно не перепутать слова с той реальностью, края стоит за словами. А если перепутаем – впадем в язычество, в дикое представление о Боге, перепутаем все религии.

Смысл скорбей и страданий

В связи с этим оч.важный вопрос, к крым придется сталкиваться постоянно – это вопрос о скорбях, о страданиях, о самой смерти, что естественно волнует всех нас.

Когда у чка болит зуб, то ни о чем он не м.думать, кроме своего возлюбленного зуба. И когда у людей скорби и страдания, то естественно они будут обращаться – где же Бог, за что Он меня наказал, что я – хуже всех, что ли? (Это последнее особенно запомните – ведь я же не хуже всех! )) )

Но на самом деле корень этих вещей корень тут и сидит. В отношении скорбей – теперь вам понятно, что не Бог наказывает человека, а сам человек вредит себе. На грубых вещах это понятно – когда чк прыгает с какого-то этажа и ломает себе руки-ноги. Понятно, что не Бог его наказал, а он сам прыгнул. Ну а когда кого-то делают калекой – избивают и т.д. – возникает вопрос – ведь он же хороший человек, почему с ним это сделали?

И какие причины страданий? Это не одна причина. Их несколько.

1. Первая причина, и она верная, но не всегда достаточная для объяснений – что мы совсем не без греха.

Но вот на что надо обратить внимание. Есть грехи видимые для человека, и в т.ч.для его окружения. Например, говорят: он – пьяница, он – вор, наркоман. Все это знают, и он знает.

Я вам скажу даже вещь немножко страшную – что даже вот эти грехи – менее страшны, чем те, крых мы не замечаем, но крые страшнее ранят человека. Почему? Потому что в этих видимых, хотя они и тяжелые, но в них человек скорее может покаяться. И мы видим в истории немало случаев, что величайшие преступники каялись так, что этому могут позавидовать и великие праведники. Вспомните, как Степан Разин каялся. Это действительно оказался праведный разбойник. Его все равно приговорили к казни, все равно четвертовали – а он каялся от всей души. И какая сила духа была. Когда растянули его и брата – когда брата ударили один только раз, и брат взвыл – а Степан говорит: ты что же – умел веселиться, умей и терпеть! 40 ударов жутких, когда от нескольких ударов порой человек погибал – он перенес, не издав ни одного звука. Это была потрясающая сила личности. И он знал, за что он каялся.

Вот чем эти грехи менее страшны.

А гораздо страшны грехи другие. Самый страшный из них грех, №1 – называется по-разному отцами, но суть его очевидна – это самомнение, видение себя в общем-то нормальным человеком. Его называют и гордостью, и мнением, и самомнением – это все одно и то же. Самое ужасное – именно это.

Человек, крый не делает этих видимых больших грехов, а о др.грехах не имеет и представления (вам понятно, о каких грехах идет речь – это и тщеславие, и злоба, и самомнение и проч. – они все внутри, тамо гади, ихже несть числа) – так вот, человек, крый не видит внутри себя этих гадов – он видит себя хорошим, в нем зарождается самомнение.

Я вам неоднократно приводил мысль И.В.Киреевского об отличии русского человека от западного. Сам он был на западе оч.много, прекрасно знал Гегеля, вместе с ним чаи гоняли – так вот, он показывает разницу, и эта разница важна для нас в духовном отношении. То, что он говорит о западном человеке – это применимо к каждому из нас. В чем он видит самое страшное, что там есть – это мнение о своей праведности. Западный человек всегда доволен сам собой. Единственное, что ему не хватает – это взойти на кафедру и проповедовать всему миру- посмотрите, каким надо быть. Каким? – Ясно каким, каков я есть!

Т.е.западный человек потерял понятие об этих грехах – которые ранят и убивают душу – особенно самомнение, особенно гордыня, особенно видение себя праведным.

Теперь вы понимаете, что человек, крый согрешает такими видимыми грехами – он даже скорее может покаяться, т.е.измениться, изменить направление своего ума, чем тот, крый, не зная направление своей духовной жизни, видит себя духовным, прекрасным, «доброкачественнейшим». Это уже – беда, это – духовная смерть человека.

Так вот, вопрос о скорбях и страданиях.

Мы говорим – за что? И не знаем внутреннего мира человека, когда речь идет о другом человеке, и не знаем самих себя, когда идет речь о нас.

Такая фраза – «Что я, хуже других? За что меня Бог наказал?» - показывает во всей яркости и силе самомнение. Это то, что так выразил Феофан Затворник: «Сам дрянь дрянью, а все твердит: несмь, якоже прочии человецы».

У Мк.Подвижника есть замечательные слова: «Все скорбное, что случается с нами, происходит за возношение наше». Это просто бесценные слова. Он не сказал: за разбой, воровство или еще что-то подобное. Нет. «За возношение» - это самый корень всей сути.

Я думаю, что эта мысль поможет нам объяснить людям оч.многое о тех скорбях, крые случаются с нами и с другими. Не надо см.на видимую сторону жизни чка, на то, что он никого не убивает и добросовестно трудится и т.д. Мы не знаем, что происходит в душе чка. М.вести оч.добропорядочный образ жизни и наслаждаться этой своей добропорядочностью, услаждаться, упиваться этим. Вот я какой! Причем даже в самом себе, а совсем необязательно перед всеми.

Вот корень и основная причина страданий, которые происходят в роде человеческом.

2. Но есть нечто еще и другое, о чем тоже следует сказать.

Помимо личного греха и этого главного греха – самомнения, крый присутствует во всех нас без исключения – (разница только в том, что одни это видят лучше, а др.хуже) – кроме личных грехов, есть еще один грех, который тоже называется грехом, хотя это не грех, а огрех, т.е.это болезнь (т.к.только личный грех есть грех в полном смысле).

А есть еще нечто другое, что способно вызывать и порождает страдания – родовой грех.

Под родовым грехом разумеется та болезненная духовная (не телесная, не психическая – это всем и так понятно!), духовная наследственность, с крой мы все рождаемся.

В данном случае я говорю о наследственности не положительной, а о грехе, о духовно-отрицательной, болезненной наследственности. У нас у всех есть весь, полный набор страстей, всё есть – но некрые особенно выделяются, у кого что. Кто оч.гневливый, кто оч.завистливый, кто с воровскими наклонностями и т.д. Неважно.

Т.е.эта дурная наследственность является болезнью духа, и для ее исцеления требуются разные средства: 1) смотря какие это болезни; 2) смотря в какой душе, личности; 3) какой силы.

И каждой болезни для исцеления требуются свои средства. И скорби как раз и являются таким целительным средством. Каким же? – Опять имеются две стороны: некоторые скорби дают возможность мне увидеть то, что во мне есть, т.е.мое самомнение (за что же? – а, понятно теперь, за что. Теперь мне ясно, что я достоин скорбей). Я-то думал, что я хороший человек, а оказывается, что я «праведник» в кавычках.

Итак, для кого-то эти страдания служат средством познания себя.

Другая сторона страданий – что это есть те лекарства, с помощью крых возможно исцеление наших болезней – как личных грехов, так и тех болезней, что мы получили по наследству. Вот две причины – личные грехи и т.наз.родовой грех. Так как грех есть рана, то для него требуется оперативное вмешательство, уколы, горькие лекарства и прочий весь набор, крый есть у врачей. Вообще сладких лекарств, по-моему, мало. Так и здесь. Вот чему служат скорби.

3. Третья причина скорбей – «так тяжкий млат, дробя стекло, куёт булат». Скорби воспитывают наш дух, это средство укрепления духа чка, чтобы мы утвердились в верности Богу. И скорби есть средство познания себя, кто мы есть. Ведь друг познается в беде, а не за праздничным столом. За праздничным столом – мы все друзья в доску. А как наступает беда – смотришь, как все разбежались по углам, никого не соберешь. Верность познается тогда, когда чк находится в тяжелом состоянии. Когда человек во славе – все с ним здороваются, поздравляют. А когда его вдруг убрали, уволили отовсюду – он вдруг оказался никто. И если кто идет ему навстречу по улице – думает: ой, нет, я перейду лучше на ту сторону улицы, чтобы с ним не встретиться и не поздороваться. Так вот, друг познается в беде, когда он теперь бесславен, бесчестен, когда все разбежались от него, но только друг не покидает его.

Так вот эти скорби происходят для того, чтобы чк увидел – способен ли он сохранить верность Богу в том положении, в кром он оказался.

Я встречаюсь с человеком – Как поживаете? – Слава Богу! - Но я ни разу не слышал, чтобы кто-то сказал: Слава Богу, дом мой сгорел! Или – слава Богу, вот ноги переломал!

А через скорби Гдь нам дает возможность увидеть себя – кто мы, насколько мы действительно верны Богу или даже верны истине, своим собственным убеждениям, своему стремлению к истине и к святости. Действительно ли ты верен этому, что утверждаешь на словах?

И в скорбях мы познаем то, кто мы есть на самом деле. Малейшая скорбишка – и я уже взвыл.

В то же самое время скорби дают возможность укрепиться в твердости духа. И без скорбей невозможно этого!

Исаак Сирин: «Наконец ясно дознал я, что Бог и ангелы Его радуются, когда мы в нуждах, а диавол и делатели его – когда мы в покое».

Или: «Не Дух Божий пребывает в тех, крые пребывают в покое, но дух диавола». О каком покое он говорит? – о том, пушкинском: Всегда доволен сам собой, своим обедом и женой.

Так вот, оказывается, при таком покое чк совершенно не познает себя. Все хорошо, великолепно, больше вообще ничего не нужно – и нет познания себя, никакого движения духовного, духовная жизнь умирает, чк заживо умирает. «Поскольку ты не холоден и не горяч, изблюю тебя из уст Моих».

Исаак Сирин: «Невозможно приблизиться к Богу без скорби. Без нее и праведность человеческая не сохраняется неизменною».

«Малая скорбь ради Бога лучше великого дела, совершаемого без скорби, потому что произвольная скорбь показывает, дает доказательство веры любовью, а дело покоя бывает следствием усыпления совести. Поэтому святые из любви Христовой показали себя благоискусными в скорбях, а не в прохладе - потому что совершаемое без труда есть правда людей мирских, которые творят милостыню из внешнего, сами же в себе ничего не приобретают. Но ты, подвижник и подражатель страданиям Христовым, подвизайся сам в себе, чтобы сподобиться тебе вкусить славы Христовой, ибо если со Христом страждем, то с Ним и прославимся».

Вообще он говорит, что покой и праздность есть гибель душе, и больше самих демонов могут повредить ей. Да, покой и праздность – это мы очень любим, когда можно сидеть, ничего не делать, нога на ногу, рассуждать о чем-нибудь, очень хорошо.

4. Другой вопрос, более сложный – когда речь идет о т.наз.невинных страданиях. Почему страдают дети, праведники, или невинные люди и т.д.?

Ну в отношении праведников еще можно сказать – нет праведника, нет до единого (Пс.), и мы не знаем, чей грех больше. Помните случай из Патерика, когда один брат другому рассказал о третьем брате, и тот осудил его, вздохнул с осуждением. И сразу же в исступлении он увидел крест, а на кресте Христос, который сказал: сорвите с него мантию и прогоните от Лица Моего с осуждением. И его это потрясло. И три года он ходил и каялся, прежде чем ему возвратилось прежнее состояние (а ведь он только вздохнул). Так, на ослепительно чистом белом платье видна малейшая грязинка, пятнышко. И можно испортить его ничтожной каплей. А на нашей рабочей одежде – все нормально, все нипочем! И поэтому не будем удивляться, что для святого даже маленький вздох оказался такой огромной раной, потребовавшей такого большого труда для своего исцеления. Итак, для праведников это еще более-менее понятно, причины страданий.

Но дети почему страдают? Где же тут любовь Божия, уж не говорю о правде Божией?

Сначала есть общие соображения, о крых пишет ап.Павел, что здешние страдания есть ничто в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. И вера наша в то, что ни одно страдание не посылается Богом без крайней необходимости для человека – неважно кто он, взрослый или ребенок. И если это страдание посылается, то значит, есть какая-то серьезная причина. Какая же это причина?

Мне кажется, что здесь м.быть две причины. Первая – в родовом грехе. Люди рождаются с родовыми болезнями, и люди для вхождения в вечную жизнь требуют соответствующего лечения. Скорби и страдания, оказывается, являются одним из этих средств.

Вторая причина – в том, что страдания детей, как правило, всегда связаны со страданиями взрослых родителей. И дети в данном случае являются теми, кто жертвуют своим покоем и благополучием, своим здоровьем и жизнью – ради родителей и окружающих взрослых.

Но они же ничего не понимают? – на это можно ответить так, что только с атеистич.т.зрения жизнь существует здесь и только здесь. С христианской т.зрения жизнь человеческая имеет две фазы – земную и вечную. Фактически вечность уже начинается здесь, но ступеней две, они различные: существование земное (в теле) и существование отдельное души и тела – и далее – души в новом теле. И вот личность как таковая, как самосознающее, понимающее – не прекращает своего бытия со смертью тела, самосознание не прекращается ни на одно мгновение. Есть масса удивительных случаев, что описывают люди, как они, умирая, не теряли самосознание ни на одно мгновение. И это оч.важный момент.

Оказывается, самосознание личности не обусловлено тем, в теле ли находится душа, или вне тела. Так вот, это самосознание не прекращается и у детей.

Только разница в чем – здесь, находясь в детском развитии, душа ребенка не понимает, что происходит. Страдает, и всё. Больно, и всё.

А там – открывается во всей ясности, лицом к лицу. Как пишет ап.Павел к коринфяном: Тогда же познаем лицом к лицу. И там познается истинная сущность тех страданий, крые переносит чк здесь. И там этот ребенок видит, для чего происходили эти страдания – или для излечения вот этих болезней, с крыми он родился, или же эти страдания являются своего рода заместительными страданиями, благодаря крым они, эти страдания, помогают тем людям, крых он любит – родителям, окружающим и т.д. Он помогает этим людям в их духовном созидании, в их духовном исцелении, в их спасении. Ведь христианство говорит о том, что мы все друг другу помогаем, можем помогать. И Церковь призывает молиться друг за друга, и не только за живых, но и за усопших. «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых». И наши страдания способны помочь другому чку. Когда апостолы не смогли изгнать беса (после Фавора), Христос сказал: сей род изгоняется молитвою и постом. Пост – это и есть страдания, налагаемые человеком на себя ради другого человека, ради помощи ему. Такова природа страданий – когда они добровольно накладываются на себя, тогда они являются средством помочь другому человеку.

О вездесущии Бога

Мы говорили на тему «Кто есть христианский Бог», но говорили только об одной стороне этого вопроса. Мы говорили, что в др.религиях Бог понимается антропоморфично, как проекция человеч.качеств лишь в одну сторону бесконечности. И если языч.представления о богах при этом копировали, проецировали не т.добродетели, но и грехи и страсти человека, то религии более высокого уровня наделяют Бога исключительно положительными свойствами. Возьмите ветхозаветную религию, или даже мусульманскую – мы видим в Боге только положительные свойства, хотя антропоморфизмы сохраняются – ради грубого примитивного сознания.

Как вот иногда пошутишь на лекции – а тебя понимают в прямом смысле, шутки не понимают. Так и здесь – антропоморфизмы понимали в грубом прямом смысле, и получается абсурд.

Вот мы говорим: Бог вездесущий, а вот здесь Он есть, в этой очечнице? Да, и здесь Он есть. Но ведь это еще вещь такая, ничего. А ведь можно назвать вещи и хуже! Вот и отвечайте, я не буду за вас отвечать.

Это как, например, я говорю, что в созвездии Раков живут только раки. И докажите, что это не так. Что, не можете доказать? Значит, я прав. Так?

И вот, когда мы говорим о вездеприсутствии Божием, то о чем мы говорим? Прежде всего, что Бог есть Дух, что Он не ограничен никаким пространством, никаким временем, Он вне времени и пространства.

Категории пространства и времени являются категориями нашей земной жизни, той жизни, крую отцы называют дебелой. И наша плоть дебела – т.е.подвержена всем воздействиям стихий, т.е.плоть страдательна. И страдательна и наша плоть, и наша душа. Мы уязвимы.

И весь пространственно-временной мир – это наш маленький клочок, в кром мы существуем. Бог – вне всего этого. Но не в том смысле вне, что Он здесь не присутствует, но в том смысле, что наше присутствие, существование здесь – это только некая капелька в бесконечности. Бог же – вне этих категорий.

Более того. Еще более важно, что даже человеч.плоть, тело – оказывается, может иметь духовное состояние, как это было и до грехопадения, и как это будет и по воскресении, когда наше тело сможет обладать свойствами, благодаря крым оно м.проницать пространство и время. Как Христос проходил сквозь закрытые двери, тут же исчезал и появлялся, и т.д. – потому что само тело наше, становясь духовным, приобретает иные свойства.

Но речь идет не о теле чка, а о Боге. Когда мы говорим, что Бог вездесущ, то тем самым мы хотим сказать, что всё в Боге присутствует, всё в Нем существует, и без Него не может существовать. Всё существует лишь постольку, поскольку оно причастно Богу, хотя и в разной степени причастности.

Всё Ему причастно, Он пронизывает всё, Он является основой нашего существования.

Как говорит св.Григорий Палама, Бог является природой всего существующего.

Итак, первая характеристика Бога – что Он есть Дух.

Отсюда следует, что всё прочее, т.е.творение – не есть Дух. И одним из основополагающих утверждений христианства является положение о том, что творение и Бог – не единосущны.

Все прочее, что сотворил Бог, проистекает не из Его сущности, оно является осуществлением Его мысли, Его логоса, Его энергии.

И это духовное вездесущие Божие (не имеющее никакого отношения к нашему пространству и ко времени) уже для многих религий является чем-то непонятным и неприемлемым. Я говорю о религиях примитивных. Они не понимают, что такое дух, и под духом понимают такое же существо, только невидимое, крое м.появиться там или здесь. Мы говорим – нет, это не невидимое существо, а это есть именно Дух, ничем не ограниченный.

Христианская истина о Боге как Любви

Еще такой важный момент.

Когда мы говорим, что Бог есть Любовь – что мы подразумеваем под понятием любви? Ведь в нашем сознании любовь отождествляется с многими вещами.

Божественная любовь, края может стать и человеческим свойством – отличается от всех видов человеческой любви. Но она не просто отлична.

В живом тварном мире (биологическом) любовь является одним из тех свойств, благодаря крым этот тварный мир существует. Это своего рода инструмент, биологи его называют инстинкт. Как его оценивать?

С т.зрения нравственного начала, это не положительно и не отрицательно, так же как свойство человека видеть, слышать, чувствовать, хотеть есть, пить. Здесь нет ничего ни положительного, ни отрицательного. То, что кошка бросается на собаку или даже жертвует собою из-за котят – здесь мы не назовем это такой же жертвенной христианской любовью. Нет, это то, что присуще природе на биологич.уровне. Эта любовь не м.быть названа ни отрицательной чертой, ни христианской добродетелью. Это оч.важно.

Когда отсутствует это – когда мать не любит своих детей, или когда кошка не любит своих котят – мы говорим: тут какой-то порок, какая-то болезнь, это ненормальное явление.

А когда присутствует это, что мать любит своего ребенка – это не христианская добродетель, а это естественное, необходимое для человека, как и для всякой живой твари свойство.

То же самое – половое влечение, когда мужчина и женщина вступают в брак. Здесь тоже нет ни добра, ни худого (естественно, если это не переходит определенные границы). Это обычное естественное явление. Здесь ничего нет христианского.

А когда мы говорим о Боге-Любви и о Божественной любви – мы говорим о другом, и вот почему.

Всё язычество приписывало богам именно этот вид любви – естественный. Я называю его биологическим видом.

Католицизм – пошел по тому же самому пути. Вы не можете себе представить, какая это трагедия, когда они саму Божественную, христианскую любовь отождествили с этой любовью. Вы уже слышали, когда великие святые, учители католич.церкви – как они воспринимали свою любовь ко Христу. Та же Тереза, Анжела, Катарина и прочие. Чистая романтика, роман. Низведение христианской любви на уровень животного инстинкта. Это беда и трагедия – потому что здесь полностью исчезает, исключается то, что делает человека богоподобным существом.

Христианство говорит совсем о др.любви.

Или иногда говорят – «жертвенная любовь». Казалось бы, оч.точная характеристика. Но повторяю – смотря что мы будем подразумевать под этим? Опять же пример – когда кошка бросается на собаку из-за котят. Это жертвенно или нет? Это – опять инстинкт.

Что же характеризует христианскую любовь?

Но мы не можем говорить просто о самой Божественной любви, а можем говорить о ней лишь через человека, крый достигает высоких ступеней этой любви, и познавая ее, мы можем экстраполировать и говорить – вот оно что, и можем говорить в бесконечно высокой степени.

Так вот, чего же достигали святые, какой любви они достигали, и каким образом мы через это можем судить о Боге-Любви?

Этот вопрос отличает православие от католицизма и от всех сект, где вся эта любовь мечтательна – вот, сейчас Бог явится и обнимет меня!

Под христианской любовью разумеется то, о чем пишет ап.Павел кратко, но что осуществлено в жизни: Любовь есть совокупность всех совершенств, или она является плодом, результатом духовного развития человека, победы человека над страстями, приобретение всех добродетелей, крые мы имеем. И она-то является вершиной, следствием, плодом всех достижений человека.

То есть, это совсем не порыв чувств, не есть что-то, что в человеке вдруг возникло под впечатлением, скажем, страданий Христовых, каких-то переживаний – ничего подобного! Это то, что является результатом очищения, чистоты души от всего дурного, от греховных страстей.

Смирение как обязательное основание любви. (Смирение – основа всех добродетелей. Любовь – вершина всех добродетелей).

При этом критерием верности этой любви что является? Обратимся к рассмотрению этого вопроса. Мы наблюдаем здесь полное единодушие святоотеч.мысли.

Тихон Задонский говорит: Если вершиной всех добродетелей является любовь, то ее единственным основанием, на кром она только и может возникнуть, является смирение.

А об этом как раз мало говорят. Именно смирение является основанием той пирамиды, на вершине которой мы получаем красоту этой Божественной любви. Только смирение является фундаментом, единственным. Если его нет – нет христианской любви, и не поймем мы Самого Бога, что значит, что Он есть любовь.

Смирение и любовь – это совершенно неразлучные, неразделимые вещи, вот о чем говорит православие.

И когда мы говорим о Божественной любви в человеке – то все внимание обращается на приобретение смирения. Поэтому для выяснения фундаментального понятия любви необходимо выяснение другого фундаментального понятия – смирения.

Что такое смирение?

Это то состояние души, крое приобретается чком через познание себя, под крым мы разумеем познание не только нового, но и ветхого человека; познание не только добра, крое мы оч.легко в себе видим, но и зла, крое легко в нас прячется и крое мы тоже от других прячем. И это познание своей поврежденности нашей природы, и познание бессилия исправить свою природу – вот ведь в чем дело! Да, есть вещи, крые я могу на время сделать, могу себя какое-то время держать, но сменись обстоятельства, или мое собственное настроение – и всё, и у меня опять все возникнет. Корни всех духовных болезней, всех грехов – во мне есть. Это надо увидеть.

И искоренить их, вырвать эти корни – я не в состоянии. М.быть, я смогу продержаться сколько-то часов или минут – никого не осуждать, но вырвать этот корень осуждения – я оч.скоро пойму, что вырвать его я не могу. Так же – и все прочее. Когда я сплю – я не завидую никому, а как проснулся, что-то увидел или услышал – так и позеленел.

Итак, смирение чка является тем состоянием, крое приобретается чком по мере познания им, видения им этих корней – а не только грехов как поступков, на крые (поступки) мы обычно только и обращаем внимание, о поступках только и говорим, в них, в поступках только и каемся. Например, я покаялся в том, что я кого-то обманул, и несколько дней никого не обманываю. А корень-то во мне так и сидит – только обстоятельства изменись – я и обману!

И видение этого, что это во мне есть – это первое важнейшее, на что направлена духовная жизнь. Вот что значит видеть в себе грех, о чем писал Петр Дамаскин (…как песок морской).

И видение другого – что несмотря на мои действительные усилия (именно когда у меня действительно есть усилия) – даже они не увенчиваются успехом, а корни все остаются здесь.

Вот это видение порождает в человеке нормальное, объективное видение самого себя. Это есть та человеческая сторона смирения, о крой мы говорим. Это есть самое начальное, самое элементарное, но совершенно необходимое в человеке познание, крое в чке порождает нормальное чувство видения себя.

И тот человек, крый прилагает усилия и борется с собой действительно, и обращается к Богу – оч.скоро увидит, что Бог помогает ему. А увидеть, что именно Бог мне помогает, а не «я могу» - он уже не м.этим гордиться, не может тщеславиться.

Это понимание себя, видение себя – при дальнейших усилиях вспомоществуется Богом в жизни человека. На это элементарное смирение Господь дает Свое благодатное действие.

Это видение себя в таком состоянии – только оно м.быть прочным фундаментом в духовной жизни человека. Если нет этого – нельзя надеяться ни на что.

Иногда говорят – вот, такая-то пошла в храм и стала работать Богу. Это мы ехали в машине и говорили об этом. Тут я подпрыгнул так, что чуть макушкой не пробил крышу машины. Как, а что, слесарем работать – это не работать Богу? Водителем работать – не работать Богу? Кто распял Христа? – «Работники Богу». А работает Богу только тот, кто трудится над исполнением заповедей Божиих в себе. А чем он при этом занимается – водопроводы ли чинит, или картины пишет, или патриархом он служит – это совсем другая сторона. Богу служит тот, кто исполняет заповеди. По мере исполнения заповедей и оценивается его служение Богу, а не то, чем он занимается. Я могу в хоре так Бога прославлять, что штукатурка будет сыпаться!

Поэтому отцы говорили, что смирение – это та соль, без крой никакая пища не годна. Это ассоциируется со словами Христа о том, что если соль потеряет свою силу, то ни на что уже она не годна, а только выбросить ее вон. Соль – это смирение, - говорят они. Без него невозможна ни одна добродетель. И можно сто лет стоять перед престолом, и никакого богоугождения не будет.

И только при наличии этой соли, этого смирения – возможно приобретение того качества души, крое именуется истинной христианской Божественной любовью.

И любовь, основываясь на смирении, характеризуется и соответствующими свойствами: любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не мыслит зла, не бесчинствует (1 Кор.) – вот какие свойства христианской любви, ее характеристики.

А насколько она велика, и говорить нечего. «Если я говорю языками человеч.и ангельскими, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы. Если имею всякое пророчество, все познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а любви не имею – то я ничто. И если раздам все имение свое и отдам тело на сожжение, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы».

Чем же характеризуется эта любовь? – наличием смирения. Видением неспособности себя без Бога стать хоть немножко лучше, т.е.хоть немножко исцелиться от тяжелых болезней, крые во мне есть.

Более высокий уровень, крый пронизывает человека, обладающего этой любовью – действительно носит характер жертвенный, но жертвенность опять-таки происходящая из атмосферы любви.

Исаак Сирин по этому поводу пишет: И будучи спрошен, что есть сердце милующее, (т.е.что есть любовь), ответил: это есть возгорение сердца о всякой твари, о пресмыкающихся, о гадах, о самих врагах истины, так что без слез не может смотреть на какие-либо страдания кого-либо. И если десятикратно в день будет сжигаем за любовь к людям – не удовлетворится этим.

Передают о старце Агафоне, который говорил: Я хотел бы обменяться своим телом с прокаженным.

Или случай с преп.Серафимом Саровским, крый, будучи смертельно избит крестьянами, и когда этих крестьян хотели судить, то он сказал: Если только это будет – я ухожу отсюда. И мы даже себе не можем представить, что такое была его любовь к тем людям, крые избили его до смерти. А Христос с креста что сказал в ужасающих страданиях: Отче, прости им, они не знают, что делают.

И любовь носит характер прощения, характер желания блага человеку, и именно вечного блага.

Хочу сказать и о том, что м.быть и гнев в любви. Помните, как Господь и из храма изгонял, и назвал змеями и ехиднами тех, кто для Бога трудились, и гробами окрашенными – гнев в любви. Недаром говорится, что Бог есть огнь поядающий.

Эта Божественная любовь показана нам с величайшим смирением. Крест Христов – это есть проявление больше любви или смирения? Это предел всего. «Сойди с креста, и мы поверим в тебя!» А это есть предел и того, и другого.

Эта же Божественная любовь характеризует и всех святых, крые, взирая на подвиг основоположника нашего Христа, приходили к тому же самому.

И совсем др.характер носит та любовь, о крой говорят многие сектанты и католицизм. Там – кровяное возбуждение, воспаление воображения, вплоть до того, что начинаются видение – все там носит кровяной, нервный характер, доходящий до стигматов. Т.е.это уже действительно предел нервно-психических возбуждений.

Вы улыбаетесь, а поймите, что миллиард (!) католиков – не смеются, а они верят, что это и есть любовь. Вот по какому пути идут люди, они верят, что любовь - это воспаление своего воображения или романтики.

Почему это ложь и прелесть (прелесть – это лесть в высшей степени) – потому что чк весь охвачен этим, весь горит, ему кажется, что выше уже и не может быть. На самом же деле – только плоть и кровь, и больше ничего.

И мы часто оцениваем, что скорби – это наказание Божие, а благополучие житейское – значит, это праведность. А когда Христос сказал, что трудно богатому войти в Царство Небесное, то какова была реакция апостолов – кто же тогда спасется, если даже богатым трудно пройти? Но чему они изумились-то? – потому что ясно было, что богатство – признак благоволения Божия к человеку. А если он слепой, глухой, нищий – ясно: «Кто согрешил, Господи, он ли, или родители его?» Логика была абсолютной. А ведь это же все остается, это все продолжается.

Остается взгляд на Бога, что Бог – это даятель земных благ, поэтому сама праведность человека оценивается по чему – по его благосостоянию! Христианство же – совсем с др. т.зрения это оценивает.

Итак, какой вывод: о каком Боге говорит христианство?

Новый Завет – кто написал? – Евреи. – Они воспитывались где? – в еврейской среде, в евр.религии. Какие там были понятия? – Понятно какие. Праведник – значит богатый. Если скорби – значит согрешил. Если детей долго нет – значит, тайные грехи у вас, Иоаким и Анна. Ишь, скрывают от всех!

И вопрос – откуда же у этих апостолов – такое учение противоположное? Итак, само христианское учение свидетельствует о своем неземном происхождении. Неоткуда было им взять, этим евреям, то учение, крое мы находим в НЗ. В самом высоком до этого – в ВЗ учении – этого нет. В греч.и римской мифологии – тем более этого не придумаешь. И нет земных источников. Тем более апостолы-то многие кто были – «люди некнижные», как сказали о них в синедрионе.

Итак, мы разобрали только один маленький аспектик учения о Боге – о Боге-Любви, и уже здесь мы видим потрясающее различие и принципиальное отличие от всего того, что было в Средиземноморье, и главное – от той иудейской атмосферы, края была в то время. Вот вам и доказательство, что христианство – богооткровенная религия.

А если мы пойдем дальше, то увидим, что то же самое повторяется в любой вероучительной истине христианства. И это и есть объективные аргументы, свидетельствующие о неземном, сверхъестественном происхождении христианства. Ни одна другая религия на земле этого не имеет. Откуда это учение возникло, если нигде его не было? Это что, Петр и Иоанн придумали, да? Даже Павел, что ли, придумал? – Нет, он ничего нового не сказал по сравнению с тем, что написано в Евангелиях.

Христианская истина о Боге Троице

Еще одним доказательством истинности христианства является его учение о Боге Троице. Это еще один оч.сильный объективный аргумент. Объективный – т.е.со стороны, независимо от наших убеждений.

Это учение говорит, что Бог единосущен, но в трех Ипостасях. Эти Ипостаси – Отец, Сын и Святой Дух. Причем любопытно, что воплощается при этом Вторая Ипостась. (О Боговоплощении мы поговорим отдельно, это еще один важный серьезный момент).

Что же подразумевает христианство под единосущием и триипостасностью?

Мы воспользуемся мыслью святых отцов, их аналогиями.

Они утверждают, что поскольку человек является образом Божиим, то наилучшие аналогии мы можем найти через человека. Они говорят – посмотрите, в человеке есть ум, крый рождает мысли, идеи – они воплощаются в слова, в творчество. И есть дух человека, его направленность, отражение его состояния (это не ум и не мысли, не идеи, а именно дух). Это три разные вещи. Причем ум действительно рождает, это его свойство – рождать мысли. И в конечном счете ум является источником духа человека, дух – исходит, а мысли – рождаются. Например, человек думает-думает, и вдруг – о, нашел, родилась идея, нашлась мысль! Эврика! Т.е.действительно - идеи рождаются, а дух как состояние – это то, в чем живут эти мысли, это то, что исходит от ума как такового.

Св.отцы говорят, что этот образ – наилучшая аналогия понимания Святой Троицы.

Для кого-то отцы – не авторитет. Неважно. Но аналогии ведь – действительно интересны.

В Писании мы находим: Я и Отец – одно; Видевший Меня видел Отца - и ряд др.мест. В то же время Он говорит: Отец мой болий Меня есть (т.е.другой); голос с неба – Сын Мой возлюбленный (т.е.опять другой). Вот это – некая тайна, на крую обращает внимание христианство.

Да, мы не знаем, какова тайна, мы этого не скрываем, что мы не видим. Но говоря на основании того, что открыто – что это единосущное, но Их Три. Сказать же по существу, понять – не можем.

Но задача наша не в том, чтобы до конца понять, а в том, чтобы выяснить - эти мысли, это учение – понять – откуда оно? Где взяли это учение, откуда эта идея, почему о ней пишут?

Первое, на что наталкивается мысль – это знаменитые семейные триады во всех языч.религиях. Это копии человеч.ячеек жизни, семьи – отец, мать, сын. Естественно, что ухватились прежде всего за них. Но что мы здесь видим? – что в христианской Троице нет этого. Отец есть, матери нет. И Сын – не потом, после матери, а Сын сразу после Отца и потом вдруг Святой Дух.

Некоторые (Тиллих – протестант) указывали на Святого Духа как на женское начало, но эти попытки, не меняют никакой картины. Сын стоит на втором месте, а не Дух.

Эти попытки понять Св.Троицу через семейную триаду оканчиваются полной неудачей. Нет, не отсюда взяли. А откуда? Другие же теории совсем не подходят.

Индуистская Тримурти, даже чисто хронологически, возникла в середине 1-го тысячелетия нашей эры. В дохристианскую эпоху этого не было. Это раз.

Второе – нет никаких оснований предполагать, чтобы Марк, или Матфей, Лука или друие, могли бы что-то знать о тримурти, это индуистское учение и потом перенести его на палестинский менталитет. (Тримурти – три образа (санскр.), изображается одна голова с тремя ликами). Это учение возникло в эпоху, когда христианство уже проникло в Индию. Нет доказательств, но есть основания полагать, что христианство сыграло определенную роль в формировании этой идеи. Каждое из божественных лиц поддерживает только свою определенную функцию: Брахма - творец, Вишну - поддерживает и Шива - разрушает.

Хочу напомнить, что по учению древних стоиков и древних греческих философов, идею воспринятую потом патристическою мыслью, идею о том, что душа человеческая включает в себя и всё то, что присуще первому уровню – жизни растений, второму – жизни животных, и третий – то, что выделяет человека из всего этого тварного мира – одним словом это – ум, но ум, а не рассудок, поскольку ум – находится в сердце, а рассудок - в голове!

Христианство говорит об уме, как о той высшей способности человека, благодаря которой он может чувствовать не только себя, но чувствовать и самого Бога. Переживать божественное состояние. Т.о. душа человеческая трехстепенна, трехступенчата, и можно человека свести на первую ступень растительного существования, животного, но может чел., стать и тем к чему он призван – быть человеком, и на каждой ступени чел., может переживать различные блага, можно сказать блаженства. И находясь на разных ступенях человек, может переживать самые различные удовольствия, от еды и т.д. – т.е. от тех низших сфер нашего существования, которые присутствуют в человеке, и которые не отвергаются Богом! Христа называли «ядцей и пийцей», т.е. по-русски обжорой и пьяницей.

Забегая вперед, говоря о том, что называется грехом, это в конечно итоге называется как преступление, перешагивание. Едем мимо пропасти, всё хорошо, всё нормально, но что будет, если переступить, хорошо, если кювет, - а если пропасть?

Т.е. все эти потребности человека вполне законны, но не переступи!

Это всё в нас присутствует, но человек забывает о том главном, что присутствует в человеке, что дает человеку такое благо которое не сопоставимо с низшими сторонами. Обратите внимание, что все низшие блага они дают мимолетное удовлетворение. Например, человек оч.голоден, и ему это сейчас – высочайшее благо – вот, поесть! А наелся – и все, прошло. А прошло опять несколько часов – опять захотел есть.

А человек, оказывается обладает способностью совсем другой - не мимолетного, а получения вечного блага. Ни одно, ни растительное, ни животное ощущение не могут дать этого, они всегда сиюминутны.

А вот то, что называется в аскетике умом, находящимся в сердце – открывает в человеке эту потрясающую способность, которой не обладает ни одна тварь - переживания вечного блаженства. Вечного - значит постоянного. И это постоянное благо – есть Божественная любовь.

И в человеке идет постоянная борьба, соревнование - чему он отдаст предпочтение, даже зная о возможности получения этого вечного, постоянного блага. О том, что это доступно, возможно и что это является фактом – об этом ясно говорит история христианства. Столько святых, которые все отдавали и уходили совершенно в дикие дебри, жили в лесах и горах.

Язычество характеризуется тем (по кр.мере, наше европейское язычество), что оно пытается наглухо закрыть ум, и оставить человека только с низшими сторонами существования – растительной и животной, низвести человека до этого уровня, парализовать его. Трагично и бедственно то, что католическая аскетика стала называть Божественной любовью в человеке вот эту низшую сторону. (Тереза, Катарина, Тереза маленькая и др. – эти романы со Христом и есть Божественная Любовь – это действительно катастрофа!) Христианская любовь низводится до животного уровня. Весь протестантизм заражен этим, о сектах и говорить нечего.

Подводя итог предыдущих наших встреч, хочу сказать, что духовная жизнь заключается в познании себя, в борьбе внутри себя, со страстями, которые есть внутри нас, понуждению себя к выполнению Божественных заповедей – только на этом пути возможно познание правильной духовной жизни. А мы пытаемся все время подменить этот труд внешним благочестием, внешними святынями, внешним прикосновением к церковным действиям, внешней торжественностью.

Итак, я хочу в течение всего этого курса показать, что христианство является Богооткровенной религией, все основные его истины могли произойти только свыше, на земле их просто нет.

Вот еще одна христианская истина – что Бог по христианскому учению есть Троица. Один по существу, но троичен в лицах. Говорить о том, как это понимать – бессмысленно.

Парадоксально - с одной стороны мы говорим о том, что Он один, с другой - что три ипостаси. Ипостась в древней философской мысли и в древнепатристической мысли - это существо - Иван, Петр, Андрей. Вот здесь парадокс - говорим Один, и говорим Три! Когда пытались интерпретировать и снять это противоречие, антитринитарные движения, они говорили, что Бог один, но Он только проявляет себя, в трёх модусах, образах - то как Отец, то как Сын, то как Дух Святой - что произошло? Всё церковное сознание обрушилось и сказало ересь! Тогда с другой стороны, Бог один, но три силы, - снова заявили – ересь! Тогда как? Бог один? Да! Три? Да! Так зачем это утверждение, зачем вы дискредитируете свою веру? Молчите тогда. Нет мы настаиваем, что Бог Один по существу, но троичен в лицах.

Это имеет огромное значение для понимания того догмата христианства, который именуется верой во Христа.

Вся суть - что воплощается не Бог, но Бог Слово – вторая ипостась.

Но если остановиться на этой триадности - критики христианства усмотрели в этом заимствование языческих триад, существовавших до Христа. Но самая главная триада, которая наполнила почти все языческие триады – это семейная триада. Это Отец, Мать и Сын. Но Отец - то есть, а Мать? – нет, но сразу Сын!, а потом Дух Святой! Полное несогласие. Такое несогласие, за которое кровь проливали, но не отступали.

Именно это утверждение и есть средоточие в христианской вере нет никакой семьи, брака, в отличие от языческих триад. Сына рождает Отец. Тут есть тенденция - Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т.д. Но дальше, Дух Святой исходит от Отца. Никто вам не объяснит, в чем разница рождения и исхождения, не в этом дело, не в том, чтобы это объяснить, а в том, что бы ещё раз подчеркнуть со всей силой Три ипостаси, каждая из которой имеет свой образ бытия в троичном единстве. Сын и Дух Святой - не одно и то же. Подчеркивается: Сын – рождается, Дух – исходит от Отца. Этим указанием на рождение и происхождение подчеркивается различие этих ипостасей. А что там, в глубинах - «да молчит всякая плоть человеча». Мы здесь разобраться в электронах не можем, а хотим в Господе Боге разобраться.

Вот такое поразительное Откровение дано.

Это как ребенку надо обязательно поковыряться, если ему дать игрушку – он ее обязательно разломает, чтобы посмотреть – что там пищит. Правда, от игрушки уже больше ничего не остается, как только выбросить ее на помойку. Папа и мама говорят ему – ни в коем случае не разбирай ее! Смотрят – уже все она, растерзана в клочья! Что-то пищит. Так и мы лезем. Самого Господа Бога мы бы расчленили на части, если бы только нам удалось, чтобы узнать, что там такое.

Такова искаженная направленность одной из фундаментальных наших способностей – познавательной способности. Неправильно, незаконно познавая – мы разрушаем. В этом одна из причин того, что научно-тех.прогресс, пойдя не по тому пути, приводит к разрушению, к смерти, к кризису, к катастрофе. И это особенно очевидно для ученых. Политикам некогда этим заниматься, им надо только скорее подгонять этот прогресс, чтобы все уничтожилось.

Так что слава Богу, что мы не можем добраться до Бога.

Но как же понять Троицу? Такие вопросы задавали во всю историю. Находят некие аналогии, которые дают возможность понять троичность в единстве. Огонь, свет, железо раскаленное и проч. Лучшая из аналогий - тот образ, который существует реально, это творение Божие - человек. Он единственный назван образом Божиим.

Многие св. отцы - Максим Исповедник, Симеон Новый Богослов, Игнатий Брянчанинов и др., указывают на эту аналогию. Суть аналогии такова: В человеке мы видим ум – средоточие личности, ум пребывающий в сердце – аналог Отца. Мысль, произнесенное слово, логос – образ Сына. Направленность ума, его нравственное состояние – Святой Дух. Св. отцы говорят, что такой образ наиболее близкий указывающий (не раскрывающий) на то, как это можно понять единство Божие в трёх ипостасях. Единая личность, но ум рождает мысль, и этот ум изводит определенный дух.

Кстати, откуда приходят мысли? Ум обладает удивительной способностью рождать идею. У одного глубокие, у другого плоские, у третьего – вообще ничего, смотрит – глазами хлопает - но все эти мысли растворены тем духом, который изводит ум – злым или добрым, прекрасным или отвратительным. Ум, слово и дух – всё это единая личность.

И во всех семейных триадах мы видим три бога с одинаковой сущностью (не одной, а одинаковой), и не три ипостаси в единой сущности, а три божества. И мы не видим между ними идеальной любви, о которой говорит христианство – там вплоть до вражды, до измен, до чего угодно. И кроме того, нет никакого равенства. Если христианское учение утверждает равенство трех ипостасей – в язычестве – отчетливая субординация – кто выше, кто ниже. И вторая ипостась – не мать, а Сын. И Св.Дух – это не женская ипостась.

Другое, на что обращают внимание христианские критики. Это индуистская Тримурти. Индуистское учение о трех богах. Тримурти (санкритск.) – три образа. Речь идет о трех богах в индуизме, о Брахме, Шиве и Вишну, культ которых был более распространен в свое время (1-2 тыс.лет назад). Родилось три основных направления в индуизме. Делались попытки примирить их, враждующих между собою. Положительных результатов не было.

В середине 1-го тысячелетия по Р.Х. видно, как значительное число индуистов признали нечто совершенно новое. То, что в истории получило название Тримурти. Т.е.признали, что всех этих трех богов можно рассматривать как нечто единое по отношению к этому миру.

Брахма – творит, Вишну – поддерживает творение, Шива – разрушает этот мир - потому что, по индуистским религиозным мировоззрениям мир имеет циклическое существование - возникает, живет и разрушается. Цикл занимает миллиарды лет. Это три разных бога, и каждый занимается своим делом.

В христианской Троице совсем этого нет. Василий Великий говорит: «нет отдельной благодати Отца, благодати Сына и Духа, есть Единотройственная благодать. Творческий акт один, а не три. Всё исходит от всех Трех, как от Одного. И созидает их единство – Любовь. Бог является триипостасным и в то же время единым.

Я уж не хочу и говорить, что собой представляют эти боги. У этих богов есть богини, у богинь есть дети. У каждой из них есть свои аватары и коаватары. Супругой Шивы, например, является богиня Кали. У храма этой богини жил Рамакришна, знаменитый йог, открывший йогу западному миру. Кали – самый жуткий образ, который когда-либо создавался человеческим воображением. Жуткая зловещая гримаса, сделанная с потрясающей силой, ожерелье из человеч.черепов. Этой богине Кали приносились человеч.жертвы. Вид ее ужасен. Какую ненависть надо иметь к христианскому учению, чтобы сопоставить ему Тримурти. Тримурти даже чисто хронологически не могла быть прообразом христианского учения.

Другие образы, подобные Тримурти, это, например, Еленская Геката – трёхликая богиня. Богиня неба, земли (моря) и преисподней. У неё три маски, три лица. Это одно божество, но выступает в разных ситуациях. Это то, о чем учили Павел Самосатский, Савелий и др. еретики.

В христианскую эпоху появилось неоплатоническое учение тоже о троичном божестве, но переосмысленное в платоническом духе. Неоплатоники были знакомы с христианским учением. В конце 2-го века по Р.Х., мы находим учение о неоплатонической триаде. Оно было хорошо оформлено Плотином. Её можно назвать такими именами: первичная сущность, из которой всё проистекает «Эн» или «Единое», вот начало всего существующего, первичная сущность. Это «Единое» эманирует или произливает, изливается (пример: чаша, наполненная до верха, в которой внутри бьется источник и из неё выливается всё – это эманация). «Единое» эманирует «Разум» или «Нус (греч.)» - это вторая ступень. И у Нуса нет той полноты бытия, края присутствует в Едином. Поэтому Ум, конечно же, ниже Единого.

«Ум» эманирует «Мировую душу». Мировая душа как средоточие этого космоса последовательно выступает от Единого. Все, что мы видим – планеты и мир – это только материальное, а сущностью является мировая душа, благодаря крой только этот мир так прекрасен, так благоустроен и т.д.

Вам ничего не напоминает это? В этом можно усмотреть «Филиокве». Филиокве почти повторяет эту неоплатоническую идею ступенчатости. От Отца и Сына.

Ум, хотя и не та сущность – но в какой-то степени единосущный Единому. Т.образом, только с маленькой подправочкой, совсем несущественной, чуть-чуть сказать – и вот оно вам филиокве. Так филиокве появилось в западном богословии под очевидным влиянием языческой философии, этой античной мысли. Это очень печально.

Т.образом, неоплатоники нарисовали иерархич.структуру всего бытия, крое зиждется на этих трех ступенях, крые являются основой его.

В этом тоже хотели усмотреть аналогию христианского учения о Троице, и даже более того, пытались представить, что христианское учение является перифразом этой неоплатонич.триады.

Но неоплатонич.идея возникла только в конце 2-го столетия, а учение о Троице мы находим в Евангелии, в Посланиях, в учении мужей апостольских – т.е.вообще до зарождения неоплатонизма. При этом всюду утверждается единство: «Видевший Меня видел Отца».

Неоплатоническая триада также насквозь пантеистична. Единое – безлично, Единый – это не есть лицо, так же как и Ум и Мировая душа. Ипостасей как субъектов здесь нет. Здесь некий безличный онтологич.факт бытия, и больше ничего. Все ступени бытия оказываются тем же богом, только в уменьшенном виде.

Неоплатонич.учение явилось попыткой исправить христианское учение о троице, так же как и многие другие ереси. Суть их всех – что Бог один, а никаких ипостасей нет, они только кажутся нам.

Но все попытки исправить христианское понимание Божества получили название ереси.

А христианское учение о Боге не имеет никаких аналогов:

1) Ни в язычестве, ни в иудействе нет ничего подобного. С логической стороны ничего подобного возникнуть не могло.

2) Не могли выдумать апостолы, они не имели ни какого образования.

3) Церковь бескомпромиссно отвергала все попытки хоть как-то исправить учение о Боге-Троице и превратить Его в моноипостасное существо.

Учитывая все эти элементы, можно сделать только один вывод, а именно:

Учение о Боге-Троице - неземное, оно не имеет земных корней, и поэтому оно и Богооткровенно.

Христианское учение о Логосе:

А. В сравнении с учением о Логосе в стоицизме

Мы продолжаем рассмотрение основополагающих христианских истин все на тот же предмет, о кром говорим постоянно – чтобы показать, насколько эти истины отличны от предыдущих религиозных идей, они принципиально новые для мира, и они не могли быть заимствованы из окружающего элинно-римского мира.

Все основные христианские истины своим происхождением обязаны не земным идеям и человеческим фантазиям, а их природа внеземная.

Мы поговорили о Боге в целом, затем – о Боге Троице, а сегодня поговорим о Логосе.

Для многих, кто знаком с древнегреческой философской мыслью, но абсолютно не был знаком с христианством, когда открывают Ев.от Ин, то их мысль сразу ассоциируется с древнегреч.философией, ведь Ев.от Ин начинается с того, что «В начале был Логос».

Хочу напомнить, что слово Логос (греч.) – в словаре Дворецкого имеет 34 гнезда значения, в каждом из которых по несколько значений – т.е.слово Логос имеет порядка сотни значений! Когда переводили Ев. Иоанна, то взяли самое первое значение, т.е Слово. Но с такой же точностью могли перевести, как «В начале был Разум, Мысль, Ум, и проч.»

Но кто возьмет греч.текст, тот придет в недоумение – ведь с чего это Иоанн Богослов говорит, что в начале был Логос?

Ведь учение о Логосе – это учение всей греческой философии, начиная с темного Гераклита (6 в.до н.э.). Он уже говорит о Логосе. Темным его называли потому, что он часто говорил так, что для человека простого мышления это казалось непонятным. Например: «Путь вверх и путь вниз – один и тот же»; «В одну и ту же реку нельзя войти дважды». Темнота, да и только!

И Гераклит был человек оч.сильного, глубокого ума. Его идеи о Логосе оказались глубоко творческими и так захватывающими понимание бытия – что последующая греческая мысль постоянно обращалась к этой идее Логоса – в данном случае Логоса как разумности. Гераклит говорил, что все наше бытие – разумно, а разум (Логос) есть закон этого мира. Он говорил о разумности мира.

Между прочим, вся европейская наука пронизана этой мыслью – что мир устроен разумно, что все в нем разумно и целесообразно. Если бы не было у ученого этой веры, ученый не смог бы ничем заниматься. Каждый ученый верит в разумность, целесообразность, законоустройство этого мира, и поэтому он занимается открытием законов этого мира, веря в его разумность – независимо, кстати, от религиозности ученого.

Сегодня нередко делают подсознательную ошибку – когда слышат слово «разумность», делают вывод, что речь идет о личности, о сознании. Нет.

Материалисты и атеисты тоже говорят о разумности и целесообразности устройства мира, но при этом отрицают, что источником этой разумности является какая-то личность, какой-то сверхприродный разум.

Поэтому логически будет неправильно, если мы будем отождествлять целесообразность и разумность устройства мира с личностным началом. Мы – делаем вывод о личностном начале. Но присутствие разума автоматически не означает присутствие личности, сознания. Распространенная ошибка так думать. Скорее это вывод, что присутствие разумности означает присутствие личности. Вывод, а не закономерность.

На этом построен т.наз. телеологический аргумент в пользу бытия Божия. Но это уже вывод, но сами по себе эти вещи еще не тождественны.

И вот Гераклит говорит о такой закономерности и целесообразности. И эта его идея о Логосе проходит красной нитью через всю историю древнегреч.философии.

Но как же упоминание о Логосе появилось в Ев.от Иоанна?

Критики, указывая на ев. от Иоанна, (в частности на Логос), говорят - вот откуда ваше начало - от Гераклита, Платона, стоиков, Филона.

Посмотрим же, насколько эта мысль критиков разумна и обоснована.

Идея Гераклита, пройдя через историю древнегреч.философии, нашла свое наибольшее развитие, полноту развития – в стоицизме, и особенно была развита у Филона Александрийского. Это еврей, по вероисповеданию иудей, в то же время получивший классическое, эллинское образование. О нем мы тоже поговорим, но сначала – о стоиках.

Стоики – не знали ни библейских книг, ни ветхозаветной истории, и жили тем, что им открывал их разум и совесть. Возникли стоики в 3-м веке до Р.Х., эта система связана с именем крупного греч.мыслителя Зенона (с Кипра, кстати). Название получило от того афинского портика, где они собирались, где была их школа. Порт Стоапикиле – иначе «Живописная Стоя».

Их учение – это строгое в нравственном отношении учение, оно отличалось строгим ригоризмом. Многие его последователи, следуя логике своего учения – и Зенон, и другие - кончали жизнь самоубийством, считая, что это самый разумный и здравый исход из этой жизни.

Стоицизм имел несколько этапов. Среди его представителей - Синека, имп. Марк Аврелий, Эпиктет. Показателен также сам по себе факт наличия подложной переписки Сенеки и ап.Павла (хотя такой переписки не было, но тем не менее, сам факт подлога показателен).

У стоиков мы находим немало интересных идей. И эти подложные письма – были не столько подлогом, сколько попыткой показать под этими именами на различия, указать на те вопросы, крые возникали при соприкосновении христианства и стоицизма.

Итак, несколько замечаний о стоицизме, чтобы понять, что подразумевали под Логосом стоики, чтобы мы смогли потом сопоставить с христианским учением.

Первое, что нас интересует – это метафизика стоиков.

Метафизика стоиков – их учение о за-природном мире (мета=за). Т.е.учение о том, что выходит за пределы этого мира. Построена она на Гераклите.

Они утверждают, что дух и материя – это две стороны одной и той же космической реальности. Они обе присутствуют здесь. Иными словами, Бог и мир – это одна реальность, только рассматриваемая с разных сторон.

Хотя должен вам сразу сказать, что понятие Бога к стоицизму не очень подходит.

Стоики говорят о первостихии, из которой всё возникает в которую всё вновь возвращается.

Вся древнегреч.мысль первое время была занята тем, что выясняла, что же является первоосновой этого мира, первостихией. Геозоисты учили – и о воде, о воздухе. Гераклит говорил об огне – сгущаясь, он становится и воздухом, и водой, и камнями, а еще более разжижаясь – становится мыслью, и духом, и т.д.

Стоики взяли гераклитовское учение о том, что первостихией является огонь.

И вообще, когда они говорят о первостихии, у них присутствует некая двойственность. С одной стороны, можно понять, что они говорят о материальном субстрате, с другой стороны – говорят о нематериальной сущности, крую называют этими материальными вещами. Вода у них – не просто обычная вода, хотя многими воспринималась именно как обычная вода. Или воздух, или огонь, и т.д.

И стоики говорят, что это первостихия, из крой все возникает, и все в нее возвращается.

Это огненная первостихия была названа Гераклитом Логосом, и за ним следовали стоики. Логос – это первостихия, он – дух, этот огонь духовен, а не материален, он включает в себя весь мир идей, идей, из которых возникают все вещи, в том числе и человека, весь мир, включая человека и его разум, ибо Логос и его первостихия – разумен. Однако Логос разумен, но не личностен. Природа разумна, но никто не скажет, что она является личностью. Разумна – в смысле целесообразна.

При этом, развивая идею Гераклита, стоики указывали на три состояния, или ступени, или образа Логоса. Одно понимание Логоса – Логос сокровенный (индиафетос), непостижимый. Поскольку это первоприрода, то человеческим разумом ее невозможно понять, постичь. Он скрыт от познания, он есть, но его как бы и нет. Стоики даже говорили, что этот Логос находится где-то в середине космоса, но это был вопрос, где же эта середина космоса, и имеет ли он эту середину.

Второе – Логос, проявляющий себя, явленный, профорикос. Его мы постигаем через созерцание этого мира, крый еще Пифагор назвал красотою. Вот тут мы видим всю эту потрясающую разумность Логоса.

И наконец – Логос сперматикос, т.е. осеменяющий. Стоики здесь говорят, что Логос проницает собой всё существующее, т.е. как бы осеменяет всё существующее. Все пронизано этой разумностью, этой целесообразностью, разумностью. Всюду осеменил, все бытие, семенами разума. Правда, семена эти различны. Одно дело – семена в планетах, животных, растениях, камнях. Но совсем иное мы видим семя в человеке, принципиально отличающим его от всего прочего.

И поскольку всё осеменено этим логосом, то всю вселенную они называли одушевленным, разумным животным. Вселенная – не что-то бездушное, а живое существо.

И последнее, что завершает их теорию – это их идея о том, что вся вселенная существует не вечно, а находится в постоянном процессе жизни точно так же, как разгорающийся огонь, точно так же, как если вы сделаете большой костер, то он разгорается все больше и больше, затем доходиь до своей самой высокой точки жара, горения, а потом гаснет. Такая же картина происходит с Логосом и вселенной, крую он одухотворяет. Вселенная развивается и умирает, разгорается и гаснет, потом снова возникает из этого пепла и т.д. (помните миф о птице Феникс, края оживает из пепла?) Этот процесс постепенного возгорания, горения, распада и умирания – и вновь опять восстановления всего, циклы огромные, по гречески эти циклы называется «Апокатастасис пантон» - восстановление всего (это обязательно надо знать).

Это надо знать, потому что идет дискуссия – какова же вечная судьба человечества и мира. И главный вопрос: Бог же знал, как каждый из людей осуществит свою свободу, и Бог есть Любовь, и если Он дал бытие этому человеку, то как понять, может ли дать Любовь бытие тому, кто затем подвергнется нескончаемым мукам? Или все-таки наступит момент, когда этот человек, эта душа, это творение восстановится в первозданном виде (а может быть, даже в высшем состоянии) и будет переживать вечное благо.

Здесь нельзя смешивать те разные вещи, смешение крых привело к осуждению Оригена.

Ориген как раз, усвоив стоические идеи, высказывался об «апокатастасис пантон» в плане стоицизма – то есть: весь мир вновь возникает, вновь повторяются все люди, все события, все повторяется. Стоики говорили о том, что Логос есть незыблемый закон бытия. Потому, когда наступает «апокатастасис пантон», то все вновь так же повторяется.

Вот этот «апокатастасис пантон» - правильно, что он был осужден, потому что это идея ложная – хотя бы потому, что Христос единожды пострадал и воскрес. В этой же идее Он каждый раз д.будет приходить, вновь страдать и т.далее. Т.е.здесь, в этом «апокатастасис пантон», усматривается бессмыслица, растянутая на миллиарды лет.

Эту идею нельзя смешивать с проблемой спасения людей, человека. Тут не «апокатастасис пантон», а вопрос другой: «Почему Бог дал бытие человеку, и мог ли Он дать бытие тому человеку, о котором Он точно знал, что тот использует свою свободу во зло»?

Мир по стоическому учению постоянно сгорает и возрождается, такова их метафизика вкратце.

По этой метафизике Логос - это безличное существо, это разумный принцип бытия мира, крый имеет стадии своей жизни. Эти стадии затем вновь повторяются.

Стоиков часто по этой причине обвиняли в безбожии, за что многие из стоиков подвергались суду и гонению. А суд был оч.простой в те времена – лишали воды и огня. Человек д.был срочно бежать из этой страны, потому что иначе он тогда сразу же погибнет без воды. И тогда большинство стоиков Логос стали называть Зевсом, что некоторых из них спасало от осуждения. (Хотя чуяли люди, что что-то не то они говорят, эти стоики. Зевсом-то называют, а в отношении жертв остаются пассивны).

Этика стоиков - нравственное учение – также не менее интересна. Основной принцип – живи согласно с природой, а это значит - живи разумно, ведь природа – разумна. Живи не по страстям, т.к.страсти всегда призывают чка жить неразумно, вопреки разуму. Т.е.живи по уму а не по чувствам, прихотям, эмоциям.

Поэтому идеалом их был мудрец. Мудрец понимал, что всё в этом мире абсолютно закономерно, случайностей нет. Поэтому бессмысленно противиться им. И этот характер безусловной зависимости от всех процессов, происходящих в жизни человека, они называли «рок». Рок царствует над миром. Другим словом, это «судьба». Глупый пытается что-то сделать, а мудрец знает, что всё будет так, как должно быть, как следует из законов этого мира. Так вот, живи согласно с законами этого мира – разумно, логично, подчиняя себе все чувства. Пред лицом этого рока все равны, никто никуда не убежит. Только мудрец спокоен перед лицом событий, а глупый – мечется, расстраивается, не понимает, что этого не избежишь. Поэтому основное качество мудреца – бесстрастие. Но какое бесстрастие? В данном случае бесстрастие по греч. будет звучать как «апатия». Апатия – это отсутствие эмоций.

Итак, вот несколько пунктов стоического учения, крые мы д.рассмотреть.

1) Учение о Логосе. Как оно соотносится с христ.учением, почему Ин.Богослов начинает с него Евангелие?

Во время ап. Иоанна Богослова идея Логоса была очень популярна среди интеллигенции, она была просто бесспорна, принималась всеми, в ней никто не сомневался. Ведь трудно было сомневаться в закономерности и целесообразности этого мира. Нетрудно было продолжить логически эту идею и наложить ее и на жизнь человечества.

Вот почему ап. и включил это слово в Евангелие, и этим он хотел показать не что такое логос, а Кто такой Логос. После этого отвлеченного понятия Ин совершенно спокойно переходит ко Христу. И дальше все Евангелие посвящено Христу. Ин Богослов показал, что Логос – это не мертвый отвлеченный закон, это не стихия, это не автомат, а это есть Сам Он, Бог, Вторая Ипостась. Это есть тот Богочеловек, Который явился, пришел к нам, спас человечество – а не просто тем центром, из крого все исходит и к крому все возвращается.

Идея была - в проповеди интеллигенции, это им были посвящены эти строки – через них он попытался объяснить ищущим людям, что этот разум – не безличностный, а глубоко личностный. Что это – не стихийное начало, а показать, что это Сам Бог. Вот откуда истоки, причины упоминания о Логосе в Ев. от Иоанна.

Различия между Логосом-Христом и стоическим логосом – целый ряд решительных расхождений и принципиальных различий.

Логос стоиков – это принцип пантеистической философии, это безличностое начало, с ним невозможно никакого личного контакта, личного общения – поскольку это – не Бог. Никаким изменением поведения человека невозможно изменить отношение Логоса к человеку.

Логос христианства – это личностное начало, Вторая Ипостась, это Бог, к Которому человек может обращаться с молитвой, и не просто Бог, а Тот, Кто пришел, воплотился, пострадал за грех мира - это Богочеловек, а не принцип существования этого мира.

Другие черты отличия стоицизма и христианства – на них важно указать потому, что многие критики пытались показать, что христианство вышло из недр стоицизма. Так, Энгельс называл Сенеку дядей христианства, а отцом христианства называл Филона Александрийского. Посмотрим теперь на нравственную сторону стоицизма.

2) В нравственном отношении эти люди были образцом, искренние, порядочные, убежденные, разумные люди. И многие из них обращались в христианство.

И я думаю, что совсем не случайно, что папа Григорий Великий Двоеслов (6 век), когда узнал об истории отношений имп.Траяна (гонителя христианства!) к одной бедной вдове, края оказалась совершенно незащищенной, как он ее избавил от страданий, от смерти и ужасов – Григорий Двоеслов, когда узнал эту историю, то он, проникнутый чувством благодарности к Траяну – он наложил на себя пост и стал усиленно молиться за спасение души Траяна. И наконец, ему было открыто, что Траян по молитвам Григория спасен. Я до сих пор не могу понять, как это некрещеный человек мог быть спасен. А крещен он был слезами Григория.

Итак, нравственность в стоицизме была оч.высокой, это были искренние, порядочные, убежденные люди.

3) Посмотрим теперь на духовную сторону стоицизма. Идеалом стоиков был мудрец, понимающий, что в мире господствует абсолютный детерминизм – как в машине, где все винтики крутятся как положено, и никак иначе. Мудрец понимает, что он ничего не сможет изменить в этой внешней ситуации, он может только изучать, знать законы и следовать им – в этом его мудрость. Следовать им даже вопреки своим желаниям.

Поэтому этот идеал стоиков часто именуется великолепной мраморной статуей. Она прекрасна, но она бесчевственно. Апатия – это отсутствие эмоций. Стоики боролись с чувствами, подавляли их, да здравствует только разум и никаких эмоций.

Бесстрастие в данном случае (апатия) следует перевести не как бесстрастие, а как бесчувствие, отсутствие чувств.

Может ли быть такое состояние? – конечно!

Иоанн Лествичник это бесстрастие (апатия) называет одним из страстных и тяжелых состояний души - окамененным нечувствием. Он пишет: «Бесчувственный есть безумный мудрец, слепец, учащий видеть». Указывает на причины этой страсти: «Насыщение меня укрепляет, время взращивает, а худой навык утверждает. Одержимый им никогда от меня не освободится».

Часто делается попытка отождествить идею христианского бесстрастия со стоической апатией. На самом деле это вещи совсем различные. Эти бедные атеисты, крые это делают – они допускают большую ошибку, глядя только на слова, а забыв о сути.

Христианство напротив – в своем духовном развитии предлагает чку достижение бесстрастия, победы над греховными страстями, в результате появляется нечто самое великое – любовь, доходящая до полного самопожертвования.

Насколько велика эта христ.любовь, м.услышить хотя бы от Исаака Сирина. Он, будучи спрошен, что есть сердце милующее, отвечает: «Это есть возгорение сердца у человека о всем творении, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. А посему – и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно – со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были помилованы. В достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям – не удовлетворятся сим – как Моисей, как Павел, и прочие апостолы за любовь к жизни людей прияли смерть во всяких ее видах. И домогаются святые сего признака – уподобиться Богу совершенством любви к ближнему».

Оказывается, христианство призывает чка совсем не к убийству всех чувств, а напротив – через убийство греховных страстей к раскрытию этого величайшего блага – любви.

В этом принципиальное различие между «бесстрастием» стоиков и бесстрастием христианства.

Важным у стоиков (и вообще у философов) в достижении бесстрастия было сосредоточение всех сил, всей воли. Пифагор, например, так принимал учеников к себе. Ученик д.был принести к Пифагору чашу, налитую до краев – нести ее через амфиладу комнат (когда одна комната переходит в другую), но при этом – что творилось в этих комнатах, какие там выделывали фокусы! Тут и плясуны, и акробаты, и певцы, и шутники – чего только не было в каждой комнате! А он д.был быть полностью сосредоточен, иначе прольет. А тот, у кого внимание рассеяно во все стороны – из него философа не будет.

Учение о судьбе у стоиков

Также говорят, что христианство заимствовало понятие судьбы у стоиков. Отсюда речь идет о роке.

Однако христианство решительно отвергает учение о судьбе или о роке. И более того, если исходить из того принципа христианской веры, что Бог есть неизменяемая, постоянно действующая Любовь по отношению к человеку, то вывод такой: мы творим свою судьбу - своим отношением, своим поведением. Мы можем эту постоянно действующую Любовь отвергнуть, закрыться от нее, чуть-чуть принять или совсем принять. В результате мы творим свою судьбу.

Недаром Марк Подвижник говорил: «Все скорбное, что происходит с нами, совершается за возношение наше».

По выражению Макария Египетского, это возношение наше есть медная стена между человеком и Богом. И когда мы закрываемся от этого света Божественной любви и попадаем в темноту, то мы начинаем падать через пень-колоду, из одной грязной лужи в другую.

Мы творим свою судьбу не потому, что отвергаем Бога, не потому, что без Бога могли бы что-то сделать, а потому, что от нашей воли зависит, как мы воспримем этот Свет Любви Божией, примем или нет.

Антоний Великий об этом писал: «Когда мы живем по заповедям, то мы соединяемся с Духом Божиим, когда же мы живем противно этому - мы соединяемся с демонами мучителями». А мы кричим – ах, со мною скорби! Но не Бог и не диавол соединяет с демонами-мучителями, а мы сами, добровольно, своим добром или злом.

Т.е.христианство утверждает, что у человека есть свобода – а стоики отвергали ее.

Итак, христианство категорически отвергает идею судьбы, как ее часто выражают: «Чему быть, того не миновать». Ведь было Божие определение о разрушении Ниневии – что через три дня она будет разрушена. Садится пророк Иона под тыкву – и какой результат – Ниневия остается. Иона был возмущен сначала – зачем же его Бог посылал? И какой ему был ответ. Вот, оказывается, что делает покаяние – т.е.изменение наших мыслей. Когда мы меняем свои мысли – тогда меняется все вокруг.

Каков исток стоического учения о судьбе («чему быть, того не миновать»)? Действительно, что-то есть в природе, склонное к такому пониманию нашей жизни. Стоическое сознание сформулировало это четко: что Логос есть тот безусловный закон, которым все живет и существует. Отсюда – у стоиков и понятие о судьбе (рок, фатум) – как нечто безусловное, чего человек не может избежать. Идеалом стоиков является бесстрастный мудрец, крого м.представить в виде мраморной статуи – он просто понимает, что все будет так, как будет.

Но действительно ли в жизни чка совершается то, от чего он никуда не денется?

Есть кальвинизм и реформатство, крые прямо догматизировали эту классич.стоическую идею, только выразили это в иных словах – т.называемое учение о предопределении. Что Бог предопределил – то и будет.

Здесь тонкая вещь, связанная с двумя понятиями – предведение и предопределение. Ведь даже мы иногда можем предвидеть некрые события, или некрые факты, или некрый образ поведения того или иного чка, крый попадет в к-л.ситуацию (напр.: обязательно напьется, его не удержать).

Оказывается, Господь Бог тоже м.предвидеть, как это ни удивительно. Итак, есть предведение – как чк себя поведет в том или ином случае, а есть предопределение, крое означает уже закон поведения его – это безусловный закон, от крого он никуда не уйдет. Куда ты ни беги – попадешь сюда, никуда не денешься.

Учение о предопределении связано с ложным пониманием свободы человека. Протестантизм решительно отвергает православное учение о синергии (что ни Бог не может ничего сделать с человеком без чка, ни чк не м.спастись без Бога. Т.е.требуется согласованность двух воль). Когда была осуждена монофелитство во Христе, то тем самым оно было осуждено и в принципе, а не только во Христе.

Т.е. осуждено то учение, что только Бог определяет всю нашу жизнь.

Во многом от чка, от его произволения зависит его земная жизнь, а не только спасение. На наших глазах это совершается, мы видим, как чк м.испортить себе жизнь, все зависит от него. Христианство именно это утверждает – богоподобие человека в этом смысле – т.е.он способен сам от себя принимать решения, действовать. Христианство исповедует только синергию.

Отсюда – вывод: даже наша земная жизнь во многом обусловлена нашим личным произволением, личной волей. Во многом – не во всем, но в самом главном.

Не во всем – потому что мы все рождаемся с различными наклонностями, различными свойствами характера и различными способностями. Нельзя же сказать, что жизнь чка зависит т.от его воли (например, он хотел быть музыкантом, а ему медведь на ухо наступил).

Но главным остается воля, произволение человека. Именно своей волей он м.избежать множества скорбей. И своей волей он м.приобрести множество страданий. Яркий пример – Ниневия. Более того, Господь в Евангелии, когда Ему сообщили, что Силоамская башня упала и побила 18 человек, ответил – «думаете, они были грешнее всех в Иерусалиме? – Нет, но если не покаетесь – так же погибнете».

Т.е.случай с Ниневией Господь подтвердил этими словами – что это не просто случай, а принцип жизни, в котором человеч.воля является главнейшим фактором. А как Он об Иерусалиме плакал – «сколько раз посылал Я к вам…»

Оказывается, свобода личности является важнейшим из условий, благодаря крым наша земная жизнь (я не говорю о небесной – это само собой разумеется) – мы говорим о стоическом понимании судьбы, а даже не о спасении, а о судьбе – оказывается, все жизненные ситуации, в крые попадает чк, обуславливаются не каким-то предопределением и Божественным произволением, нет. Самое главное – наша воля, наше сознание.

А мы не придаем значения своим мыслям, а это – беда. Не придавая этому значения, мы искривляем свой путь, уходим с прямой дороги в канавы, рвы и т.д.

Благодаря, например, нечистым мыслям - человек может быть по наружности вполне приличным, а изнутри полностью сгнить.

Итак, наше отношение к судьбе во многом определяется нашим внутренним миром.

Недаром св.Игнатий называл мысль рулем, который поворачивает весь корабль в ту или другую сторону. Итак, своей мыслью мы можем решительно влиять на судьбу (не т.когда мы принимаем какие-то решения – это очевидно; а я говорю о любых мыслях). Нет такого, что подумал – и прошло. Нет. Каждым этим актом мы влияем на душу определенным образом (например, наносим раны – нечистыми мыслями). А затем – это определяет нашу жизненную ситуацию. Как и для больного или здорового требуются разные внешние условия жизни (например, для больного туберкулезом – сосновые, еловые леса), для другой болезни – др.внешние условия – так и здесь. Мы сами себе создаем все предпосылки для условий нашей внешней жизни.

А потом удивляемся, разводим руками, как слепые котята.

Итак, поскольку Бог есть постоянно действующая любовь, то свою судьбу уже здесь, в земных условиях, определяем мы сами в большей степени.

В этом вопросе мы чрезвычайно расходимся со всеми остальными протестантами, как и с кальвинистами. Здесь есть один момент: кальвинизм сказал: 2х2=4. А весь остальной протестантизм сказал: 2х2 – и замолчал в страхе. – «Ну что же, 4?» - Опустили голову стыдливо.

Это отрицание духовной жизни человека, непонимание того, что человек – это духовная личность, а не игрушка.

Это о стоическом учении о роке, судьбе фатуме.

Следующее положение – что невозможно говорить о Логосе, не сказав об этих моментах учения стоиков, а Логос у стоиков – это понимание, разумение вещей. Это к вопросу о том, что христиане якобы усвоили себе веру стоиков – посмотрите, что общего – между роком стоиков и промыслом Божиим христиан?

Далее – даже в одних и тех же одинаковых внешних обстоятельствах человек может себя чувствовать очень различно. При правильном внутреннем отношении даже к оч.тяжелым житейским обстоятельствам он может переживать их достаточно легко. При менее правильном – он может страдать тяжело.

Что такое промысел Божий? – это такое дйствие Божие, которое создает внешние условия нашей жизни адекватно, соответствующе нашему духовному состоянию, чтобы помочь человеку осознать себя с т.зрения добра и зла.

Промысл Божий не ставит нас насильно в условия, когда мы вынуждены что-то признать. Нет – он ставит нас в наилучшие, оптимальные условия, при которых мы можем познать сами себя, видеть себя, оценить себя – и сделать выбор.

И как часто люди, с крыми что-то происходит, начинают искать причину в других людях – кто меня оскорбил, кто меня подставил? Кто меня «испортил»? Все вокруг меня!

Христианство же призывает: человек, к себе обратись! Все, что случается с нами – это голос Божий, перст Божий, призывающий: посмотри на себя, обрати внимание, посмотри трезво. И сделай выбор – продолжить или покаяться.

Вывод – каждый человек в любой момент времени, в любое мгновение – находится в наилучших условиях спасения. Ибо спасение и гибель человека состоит в его свободном самоопределении.

И во все времена люди находились и находятся в таком наилучшем состоянии для спасения. Все – в абсолютно равных условиях, так как все поставлены перед необходимостью осознания своей жизни и последующего выбора.

Поэтому не будем думать, что тот, кто жил среди монахов Нитрийской горы, где были величайшие подвижники, и тот, кто родился в лоне Каина – что они находятся в разных условиях спасения, так как Бог бы тогда не был бы любовью.

Или история о двух девочках [у аввы Дорофея[1]] – как одна попала в монастырь, а другая – в публичный дом. И когда обе умерли, то оказалось, что та, кто жила в публичном доме оказалась спасенной, а та, что в монастыре – погибла.

Разбойник и негодяй рядом со Христом получил откровение – «Ныне же будешь со Мной в раю».

А как только я почувствовал, что я «несмь, якоже прочии» - всё – гибель, гордыня. Одев на себя форму священнослужителя, возомнить себя – кем?

Никто не спасется внешними подвигами, если при этом человек не приходит к большему великодушию, милосердию и любви к людям. Нет истины там, где нет любви. И если настоящему Квазимодо вы скажете, что он Квазимодо, то вы скажете ложь! А если скажете ему, что он – симпатичнейший человек – вы скажете истину – не из-за лести, а из-за любви. Вот какая разница в понимании истины в христианстве и вне его.

Еще один из моментов, крый связан со стоическим учением – это их положение о равенстве всех людей. Критики христианства говорят – вот откуда в христианстве эта идея, из стоицизма!

Но у стоиков а каком равенстве идет речь? – о том, что все равны переел лицом рока – мудрец и глупец, царь и раб. Бездушный закон всех перемелет. Только мудрец это понимает, а глупец – думает, что он что-то может.

Христианство – совершенно в другом ключе это рассматривает. Мы равны не с той т.зрения, что все мы умрем, так как подвержены какой-то судьбе. Все равны в том, что все равно являются носителями образа Божия. Для всех открыта возможность богообщения, богосыновства. «Вы боги и сынове Вышнего вси» - сказано всем. Поэтому Господь предупреждает: смотрите, не презрите единаго от малых сих! А, этот бомж несчастный, презренная личность, ходит тут! – Смотрите, не презирайте никого из малых сих, ибо оч.возможно, что он окажется неизмеримо выше вас, что у вас шея переломится смотреть.

Итак, христианство говорит, что мы равны в достоинстве, и не знаем, кто выше окажется.

Еще один момент, о кром тоже надо сказать, когда мы говорим о Логосе в стоицизме – это учение о так называемом космополитизме. Цицерон говорит: мы – граждане всего мира. Наше отечество – весь мир.

Это учение, кажется, проистекающее, казалось бы, из учения о равенстве, что человек не связан особыми связями со своим народом, своей родиной – космополитизм (греч. «космос» - мир, «политис» - гражданин) – в какой степени оно соответствует христианскому учению?

Христианство обвиняли в космополитизме, что раз все мы дети Божии, то «не имеем зде пребывающего града, но грядущего взыскуем».

Однако смысл слов апостола здесь иной – здесь речь идет не о родине и не о народе, а о земном бытии.

Да, здесь – не наш дом, и даже не гостиница, а наша больничная палата. Скоро нас выпишут, и выписывают одного за другим. Но как мы должны относиться к своей больничной палате? Это как у себя в квартире – нам что, безразлично, есть ли у нас дома порядок? Или мы пойдем к другим в квартиру порядки наводить? Дома сначала наведи порядок, а ты уже хочешь бежать по всем домам!

Авва Дорофей пишет: «Безумен тот, кто строит дом другому, разоряя свой собственный». Т.е.тем самым он показал, что все мы находимся в своей палате, каждый связан с ней. Мы здесь именно д.сделать максимум того, что можно сделать, дай Бог нам эту палату обустроить надлежащим образом.

Ап.Павел говорит – «тот, кто не заботится о ближних, и особенно о своих домашних – тот отрексе от веры и хуже неверного» (1 Тим.)

Вот какое д.быть отношение христианина к своей семье, своему народу, своей родине.

Я должен накормить свою семью и обустроить свою больничную палату, а не бегать по всему городу вместо этого.

Поэтому космополитизм в стоицизме – в христианстве неприемлем и считается прямым грехом: «отрекся от веры и хуже неверного».

Поэтому мы видим в истории Церкви, что на защиту Отечества благословляют святые люди, достигшие высочайшего совершенства, и даже сами участвуют в сражениях. Поэтому космополитизму христианство противопоставляет патриотизм.

Б. В связи с учением о Логосе Филона Александрийского

Фридрих Энгельс называл Сенеку «дядей христианства», а Филону Александрийскому присвоил еще более близкое родство – называл его «настоящим отцом христианства».

Филон получил блестящее эллинское образование и хорошо изучил древнюю эллинскую философию. И Филон был современником Христа. В Александрии были блестящая библиотека и прекрасные учителя философии. Впоследствии там учил и Ориген. И Филон был из иудеев рассеяния, т.е.из тех, кто жил вне Палестины. От него до нашего времени дошли некрые сочинения, в т.числе «О жизни созерцательной».

Литература о Филоне и о его учении о Логосе:

- Смирнов. Терапевты и сочинение Филона «О жизни созерцательной».

- Виндельбанд. История древней философии.

- Комперц. Греческие философы.

- Зеньковский. Апологетика.

- Малиновский. Догматическое богословие

- Муретов. Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе

- Муретов. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествующим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии. (Здесь проводится сравнение греческой философии с еврейской мыслью).

- Кн.Трубецкой Сергей Николаевич. Учение о Логосе в его истории (в 2-х чч.) – мне она не очень понравилась, написана таким неудобным языком.

- Целлер. История греческой философии. – и др.

Так вот, Филон Александрийский (+50 г.) Это был замечательный апологет иудейства. Он использовал при этом греческую философию о ч.широком объеме. Прекрасно знал Платона и его прещшественников. Филон был прекрасным иудейским экзегетом, толковал Ветхий Завет. Но самое интересное для нас – это его учение о Логосе.

Мы находим в христианстве многие термины, крые встречаются у Филона, относящиеся к Сыну Божию, Логосу. Много терминологич.совпадений.

Можно не сомневаться, что Филон с Евангелиями не знаком. По крайней мере, в работе «О жизни созерцательной» - видно, что он ничего не знал не только о Евангелии, но и вообще о Христе, даже не слышал.

Почему Энгельс назвал Филона «настоящим отцом христианства»?

1) потому что у Филона много говорится о Логосе;

2) Иоанн Богослов начинает свое Евангелие с учения о Логосе;

3) существуют многие терминологич.совпадения между Филоном и Евангелием и последующей христианской литературой.

Прот. Малиновский пишет так о Филоне: «Он говорит то как иудей, то как платонич.философ и каббалист. Воззрения Платона и ВЗ религии, почти не смешиваясь, идут через всю его систему и являются сплоченными чисто механически. Отсюда, наряду с изображениями безличного Логоса, у него часты олицетворения Иеговы».

Учение Филона обладает странной двойственностью Он нисколько не стремится логически соединить и связать иудейские воззрения и чисто греческие. Его не смущает, что он говорит то одно, то другое, и ни на чем не останавливается до конца. Т.е. соединение «носит чисто механич.характер».

В одной работе он вовсе не излагает иудейское учение и греческое – ничего подобного! Никакой параллели он тоже не проводит. Просто пишет – и одно, и другое.

Вообще в мировой литературе вы редко встретите подобное изложение своих взглядов, убеждений.

Основные положения учения Филона о Логосе:

1) Иегова (Ягве) – Бог один. Филон не только монотеистичен, но Бог у него и моноипостасен. Это незыблемо. Нет и никаких намеков на троичность или триадность. Язычество он рассматривает как мерзость и полное заблуждение. Политеизм – это нечисть и больше ничего.

2) Филон решительно утверждал, что Бог выше платоновского Единого (Эн), выше категории блага и выше всякого определения. То, что определено – уже неверно. Любое определение есть ограничение (затем это же скажет Спиноза: определить – значит ограничить).

О Боге лишь можно сказать, что Он Сущий. Он существует, и больше ничего.

Платон утверждал, что идеи – это высшие реальности, крые пребывают в горнем мире, а наш этот мир – лишь тень горнего мира.

Платон использовал и мифы для выражения идеи (в древности любили другие способы выражения идей, кроме понятий. Возьмите Евангелие – все в притчах, возьмите философию – множество мифов). И один из мифов Платона – о пещере. Человек из пещеры видит тени – он эти тени называет зверями, птицами, цветами. Но вот он выходит из пещеры – он потрясен. Он-то думал, что реальный мир – это тени, а теперь он увидел реальный мир.

И вот Платон рассматривал наш мир как мир теней, а не реальности. Реальный мир – горний. И реальности горние – это идеи.

И Единое – это то высшее, по Платону, крое является источником всего бытия. При этом в эстетическом плане Единое является благом. И это благо – высшая цель и для человека. Там же, с идеями, существуют и души, крые за прегрешения посылаются в этот мир и облекаются в тело. Отсюда: сома=сима (тело=темница). Задача – вырваться из этого плена.

Для Филона же Бог – выше Единого и выше блага.

3) Бог для Филона абсолютно трансцендентен, абсолютно непознаваем для человека, абсолютно невыразим, абсолютно никак не может явиться человеку.

Может ли Бог быть познан? – Нет, кроме одного исключения: Бог познается человеком только в экстазе. Поэтому задача человека – войти в это состояние, достичь его. (У стены Плача в Израиле – что происходит! Если бы вы только видели).

Филон учил об экстазе как единственном способе познания Сущего. Состояние же экстаза неописуемо и непередаваемо.

4) Логос – это высший посредник между непостижимым Богом и тварью. Логос есть разум Бога (Как это – разум отдельно от Бога? Это что, две разные категории? – А.И.Осипов) Логос – это совокупность идей Бога, Его сил. Он – идея всех идей. Он содержит в себе все идеи, он – место всех идей.

Он – Первородный. Он – старший Сын Божий (а есть и младший – это тварный мир), ибо он содержит в себе все идеи, формирующие тварный мир.

Более того, Филон называл Логос вторым Богом, а также Первообразом вселенной. Логос творит ангелов, людей, мир. При этом сам Он является совершеннейшим творением Ягве.

Тут же, нисколько не объясняя, Филон пишет: «Он – высшая эманация Бога». Для Филона это не имеет никакого значения.

В то же время Логос может рассматриваться трояким образом:

- или как душа этого тварного мира;

- при этом и как безличная сила Бога, с помощью которой Бог осуществляет всё;

- и в то же время как тварный личностный посредник.

При этом по отношению к Богу этот посредник безличностен, а по отношению к миру он – личностен.

Так утверждал Филон, не объясняя, почему.

На каком же уровне авторитетности находятся суждения Филона? Он ведь не пророк, ему не было откровения свыше (сами иудеи так говорят) – на том же уровне, на котором находятся суждения всех философов без исключения.

Т.е.Филон просто утверждает, и не утруждает себя приведением к.-либо аргументов. Ему просто так кажется (но перекреститься он не может, т.к.был иудеем J )

5) О мире Филон учит в плане платонизма. Материя у Платона – это ми-он, безсущностное (ведь тени – какие же это сущности?) Поэтому мир по отношению к Богу – это нечто чуждое Ему, ибо Бог есть Сущий. Филон говорит также не просто о чуждости, но и о противоположности тварного мира Богу, так как этот мир образован из вечной, но косной материи (хаотичной массы). Т.е.здесь две стороны – с одной стороны, ми-он, с другой – вечная хаотичная масса. Как это осмыслить? Это все-таки масса или призрак? В Индии проще – там сказали, что все бытие призрачно, это призрак. Все ясно. А здесь – вот такая двойственность.

Эта двойственность, присущая всему материальному миру, присуща и человеку. Человек двусоставен. С одной стороны, он имеет душу, которая – жительница горнего мира. С другой стороны – имеет тело, крое есть ми-он, ибо оно материально. Тело – это тюрьма, гроб. Душа – это падший дух, посланный на землю для наказания и искупления своего греха, совершенного там (не здесь).

В связи с этим становится понятным филоновское учение о предсуществовании душ. Это идея не его, а платоновская, вообще греческой философии.

6) Где у Филона корень греха, преступления, из-за которого души посылаются в эту тюрьму?

Для Филона это – чувственность. Души соблазняются чувственностью этого мира, этих теней, обманываются. Соблазнилась – вот и иди туда, в эту тюрьму.

Христианство же говорит, что источник греха – это самомнение – «будете как боги».

У Филона же источник – это соблазненность чувственностью. Поэтому Филон говорит, что задача человека – это освобождение от чувственности, борьба с чувственностью, победа над ней. Чувственность – это корень греха. С ней невозможен экстаз. Ее нужно победить, поэтому аскетизм – одно из средств богопознания. Аскетизм – борьба с телом.

Пимен Великий же говорит, что мы – убийцы не тела, а греха, страстей. В христианской аскезе внимание направлено на то, чтобы тело не мешало человеку, чтобы оно было во власти человека. Тело – это часть человека.

У Филона же тело – источник грязи, нечистоты, это тюрьма, из крой надо вырваться. Только осуществив эту победу, душа может вернуться опять в «город всех идей» - в Логос.

Другие моменты у Филона:

Ветхий Завет – богодухновенен. Но Филон утверждает, что ВЗ богодухновенен в каждой букве, и, кстати, как в еврейском тексте, так и в греческом (Септуагинте) (богодухновенно даже не слово, а буква!).

ВЗ Писание, как считает Филон, глубоко аллегорично. Вся история ВЗ народа есть аллегории той реальной истории, края происходит в мире духовном. Если попытаться выразить его мысль – всё то, что ВЗ Писание выразило в форме истории, то дано в более четкой форме и строго последовательно – дано в греческой философии. Греч.философия учит о том же, но только в понятийном выражении, о чем свидетельствует ВЗ. Т.е., можно сказать, что тот же Платон так же богодухновенен, как и Св.Писание. Т.е.подлинный смысл Писания мы можем увидеть в философии Пифагора, Платона, Зенона и др. И греческая философия есть ни что иное, как иносказание Ветхого Завета.

Чем отличается Логос Филона от Логоса Иоанна Богослова? Различия следующие:

1) Филон учит о моноипостасном Боге, нет никакой и речи о триипостасности. Логос поэтому не может мыслиться как Бог, так как Бог – только Ягве.

2) Кто же тогда Логос, если Он не Бог? – или тварный посредник, или эманация Сущего. Здесь нет определенности. Но принципиально он – ниже Бога, не единосущен Ему, не равночестен Отцу.

Т.е.Филон, хотя и называет Логос вторым Богом и Сыном Божиим – но называет так его по степени его значимости в иерархии тварности.

Логос не есть и Божественная ипостась, Божественная Личность. В отдельных высказываниях Филона он является Личностью лишь по отношению к тварному миру. Но он – безличная сила, когда речь идет о его отношении к Богу. Т.е. он – лишь божественная способность, мышление, творчество. Он – совокупность, место, «город» идей. Орган творения, слуга Божий. Он – печать и связь мира. Закон, столп, душа мира – этого младшего сына Божия.

3) И конечно, Логос Филона – это совсем не Мессия, которого возвещали пророки. Логос – тоже за пределами, он может постигаться тоже только в экстазе. А Мессия – будет земной царь. Мессия и Логос – это совершенно различные понятия у Филона. И Мессия – это человек, а им Логос у Филона быть не может.

Наконец, материя по Филону – это начало косности, не только несопоставимое и несравнимое с горним миром, но даже противоположное, противостоящее ему. Поэтому, по Филону, воплощение Логоса абсолютно невозможно. Сказать о воплощении Логоса – это значит сказать, что Логос согрешил (ведь воплощение – это следствие греха). Логос в принципе не может воплотиться.

Отсюда все прочие христианские истины (о кресте, об искуплении, о воскресении) были бы абсурдом для Филона.

Филон пишет: «Ведущему и Блаженному не подобает касаться нечистой и грязной материи». «Тварь при своей нечистой и хрупкой природе не в состоянии выдержать непосредственного соприкосновения со святостью и всемогуществом Творца» (цит.по Муретову).

Итак, вот принципиальное различие в самом основном. Отсюда – делает вывод французский философ Ресансе: «Я не знаю в истории человеческой мысли более поразительных противоположностей, как существующие между этими двумя учениями. Александрийская философия не хочет искупления. Евангелие – ничто без этого догмата. Филон проповедует невозможность для Божества войти в прямое единение с человеческой тварью, тогда как проповедь о Воплощении Бога есть основное учение св.Иоанна. Один видит в Логосе только отвлеченные обобщения Божественный идей, другой – поклоняется в Нем Единородному Сыну Божию». Ресансе заканчивает: «Противоположность полная, потому что то, что для св.Иоанна составляет основную истину, было бы ужасным богохульством для александрийского иудея».

Абсолютно точно.

А как же быть с Энгельсом? Я его оправдаю, он сказал верно – Филон явился отцом, только не христианства, а христианских ересей, и прежде всего – арианства.

И когда Иоанн Богослов пишет: «И Логос стал плотью», и далее о Христе - «Сей есть Сын Божий» - это уже кошмар для Филона, полная несовместимость, полная противоположность.

И вопрос – откуда же такое учение у христиан? Стоическое? – абсолютно не подходит; филоновское – совершенно не совместимо с евангельским. И кто свидетельствует об этом учении? – Иоанн, один из «некнижных людей». Откуда же он это взял? Он еще и Евангелие начал сразу с этого! Уже этого одного достаточно, чтобы сказать, что Евангелие – Божественное откровение, и никакого человеческого мудрования в нем нет.

Итак, христианство имеет объективные аргументы, свидетельствующие о его Божественном происхождении.

Христианская истина о Боговоплощении

Это еще одна истина, показывающая, что христианство не имеет никаких корней ни в иудаизме, ни вообще в окружающей языческой мысли.

На первый взгляд, это может показаться странным. Какая же языч.религия не говорила о боговоплощении? Правда, иудаизм об это не говорил. Для иудеев было богохульством, чтобы Бог мог воплотиться. Это немыслимая вещь. Однако для окружающих языческих религий боговоплощение было элементарной истиной, края нисколько не обсуждалась, это было самым очевидным. И в греческой мифологии, и в других языческих религиях 0 постоянная бесконечная череда боговоплощений, как они рождаются на земле, как рождают друг друга, какие у них истории в этой земной жизни, и т.д. Эти мифы оч.красочны, бесчисленны, подчас противоречат друг другу, не имеют конца.

Так что идея боговоплощения совсем не нова. Таково первое впечатление. Что же тут сказало христианство?

Я часто привожу пример, когда Чичиков у Гоголя подъезжал к деревне Плюшкина, и издалека было видно – стоит человек. Но совершенно нельзя было понять, кто это? Мужик или баба? И даже подъехав, он все равно не мог еще понять.

Французы тоже говорят, что ночью все кошки серы. Итак, попытаемся приблизиться к этому вопросу.

Вот мысли двух выдающихся ученых-атеистов.

Ранович: «Для нас важно восстановить не столько то общее, что есть между христианством и восточными культами, сколько различия между ними. Важно установить специфику христианства по сравнению с родственными ему восточными культами. Эта специфика состоит в учении о Боговоплощении». Оставим на его совести выражение «родственные восточные культы». Вспомним, что все апостолы были иудеями. Для них все учения восточных культов были чуждыми, и на самом деле – бесовщиной. Иудеи даже прикасаться не могли к ч-либо оскверненному, даже общаться с самарянами, например, не могли. И апостолы были не какими-то эллинистами, крые, будучи в рассеянии, подчас могли заразиться некрыми языческими идеями (как, например, Филон Алекс.) – нет. Все апостолы были иерусалимскими иудеями, жили в центре иудаизма. Никаких восточных культов они при этом просто не знали, и слыхивать-то не слыхали. Поэтому оч.странно, когда Ранович пишет о «родственных восточных культах».

И вот высказывание Энгельса, еще одного атеистического идеолога: «Всё христианство, за исключением последнего, заключительного камня, было уже готово в философии Филона и культе Цезаря. Этим последним камнем в здании христианства было учение о воплощении сделавшегося Человеком Слова (определенной Личности) и о его искупительной жертве на Кресте. Каким образом был вложен этот последний камень о воплощении и об искуплении в стоические философские теории? – об этом у нас нет достоверных источников».

И Ранович, и Энгельс, и еще десятки др.атеистических авторов утверждают, что учение о Боговоплощении оказывается совершенно необычным в христианстве. Итак, даже атеистические исследователи сознаются, что не могут понять, откуда в христианстве учение о Боговоплощении и об искуплении. Даже Энгельс прямо признался, что не знает. Хотя он, будучи критиком христианства, тщательно изучал историю христианства.

И никто не знает. Нет никаких земных источниках, в крых м.было бы найти христианское учение о Боговоплощении.

Нередко атеистич.мысль в подтверждение того, что христианство заимствовало эту идею откуда-то - обращается к индуизму – хотя смешно говорить, чтобы апостолы знали индийские учения об этих Вишну, Шиве и проч., они ведь и своей-то ветхозаветной религии, своих книг хорошо не знали, а уж индуистская мысль – они вообще о ней и не слышали. Еще можно было бы предположить об апостоле Павле что-то – но и то нигде не находим даже проблесков этого – т.е.даже и он не знал этого, образованнейший человек, мудрец, философ. Но даже и у него не находим следов знакомства с индуистской мыслью. А уж говорить об Иоанне, Матфее и прочих – просто смешно.

Тем не менее – как все-таки индуизм смотрит на воплощение богов? – Так, что индуистские тексты – без всяких кавычек и переносных смыслов – прямо уподобляют своих богов актерам, крые одевают разные маски, разные костюмы и могут являться в самых различных видах. (Например, Вишну). При этом Вишну воплощается, перевоплощается, имеет ко-аватары (т.е.сразу несколько своих воплощений, крые, кстати, между собой часто конкурируют). И Кришна – это высшее, двадцатое воплощение Вишну – имеет ко-аватару в своем лице – бога Раму, 19-е воплощение Вишну. Все эти 20 воплощений сосуществуют вместе.

Итак, речь идет еще и о бесчисленности этих воплощений. И кем только Вишну не воплощается! Актер, да и только. Смотря кого надо представить. Это как когда маскарады бывают – тут и рыба, и медведь, и орел – кто угодно может быть, один и тот же человек. Так и Вишну. Поэтому Алексей Иванович Введенский, проф.нашей дорев.Академии, писал, что такое учение о боговоплощениях радикально, абсолютно не имеет ничего общего с христианским учением о воплощении Бога Слова.

И вообще специфика языч.воззрений такова, что боги принимают не действительную человеч.плоть, а принимают лишь различные образы. Тот же Юпитер мог явиться и в виде орла, и в виде дракона, и в виде золотого дождя, если он желает облагодетельствовать людей. Артист. И Эпикур прямо говорил – «наши боги не пойдут на то, чтобы принять настоящую плоть человеческую». И действительно – это игра, и игра не случайная, т.к.боги часто внедряются в человеч.жизнь. Одним помогают, других – губят. Они постоянно участвуют в человеч.истории. Афина, например, участвовала в боях под Троей, и даже чуть не получила ранение. И т.д. И если они, например, соединяются со смертными женщинами, то тогда рождаются полубоги-полулюди.

Такова специфика древних мифов, легенд, сказаний о богах – особенно много таких историй мы находим у Гесиода, у Гомера и т.д.

Сопоставим теперь это с христианским учением о Боговоплощении.

1) Христианство учит о воплощении не Бога, а Второй Ипостаси Бога, Бога Слова, Логоса. Язычество вообще об этом ничего не знает. Там воплощаются сами боги. Христианство говорит – нет, что вы! «Бога никтоже виде нигдеже», а воплощается не Бог, а Вторая Ипостась. Не Первая и не Третья.

Эта мысль м.быть воспринята человеч.сознанием в том, например, что вот, скажем, Логос – имеет около сотни значений. Первое значение – это слово, а также мысль, идея. И вот – все, что делается человеком, вся наша культура – как в плане материальном, так и интеллектуально-эстетическом – что это есть? Особенно это хорошо видно в материальном плане. Вот эти столы, стулья и т.д., - что это? – Это воплощение нашего человеческого логоса. Не ум воплощается. А ум рождает идею, и каждая вещь – это воплощение этой идеи, а не ума. И когда смотрят на вещь, то говорят об идее, а не об уме.

Итак, у человека тоже воплощается не ум, а логос. Правда, через это видно и ум человека, мы м.сделать вывод о его уме – дурак он или гений. Воплощается мысль, вот что важно.

И логос нераздельно соединен с умом и с духом, т.к.в каждом нашем творении, что бы это ни было – присутствует дух, наполняет это и содержит это.

И мы можем понять учение о воплощении Логоса благодаря тому, что человек сам является образом Божиим.

2) Никакой идеи об аватарах и коаватарах в христианстве нет, слыхом не слышали и оком не ведели. Христос – никакая не аватара какого-то высшего божества, и никаких коаватар не имеет. Христос – это Богочеловек. Он не воплощение другого божества, а Сам Бог Слово.

3) В большинстве случаев в мифологии множество воплощений богов связано с элементарным рождением. От бога и богини рождается божонок. Правда, есть и варианты – напр., Афина выходит и головы Зевса, но тут же мы находим и др.миф, в кром она же рождается от Зевса и Геры. Там все описывается и фантазируется по образу земной семейной жизни. Это процесс, точно повторяющий земную действительность.

Христос – родился безмужно. Дух Святой вовсе не явился мужем, крого подразумевают все языч.религии. Кр.того, Дух – это Третья Ипостась, а вовсе не Отец. И не от Отца рождается Христос, а наитием Духа Святого. Т.е.рождение безмужно. Ничего человекоподобного в этом нет.

4) Важно, что Христос воплотился однажды, раз и навсегда во всей истории человечества.

5) Ни о каких др.воплощениях, ни о какой смене масок речь не идет. При этом Он не просто принял вид, и это не «кажется», как говорят докеты – что это вам кажется, что Он есть, или кажется, что Он страдает на кресте. Нет, Он действительно принял плоть человеческую. Афанасий Великий говорит: «Да умолкнут говорящие, будто плоть Христова по естеству была бессмертна!» Т.е.Он принял действительно смертную плоть, а не какую-то первозданного Адама – со всеми немощами, мог страдать, жаждать, алкать, до кровавого пота молиться – и все это не кажущееся было, а реальное.

Поэтому, когда Эпикур восклицает, что боги не пойдут на то, чтобы сделаться действительными людьми – еще бы! Ведь это значит стать подверженным всем стихиям этого мира.

Т.е.Он действительно родился, действительно развивался. И Он был подвержен тому, что Максим Исповедник называет тлением, что Он воплотившись, принял это.

Вот эти три вещи – в частности, тление. Родился, был Младенцем, возрастал, стал мужем. Т.е.идет процесс – тот, что в человеч.жизни именуется тлением. С детства – до старости. Процесс начинается с самого момента зарождения человека. Да, во Христе мы видим, как Он проходил эти возрасты.

Дальше мы подходим к такому вопросу – что значит, что Бог вочеловечился? Мы помним две крайние точки зрения, крые были отвергнуты Церковью.

Несторианство – что родился человек Иисус, а в него вселился Бог Слово. Отсюда становятся понятными слова «Боже мой, почему Ты меня оставил?». Понятна молитва, когда Он обращается к Отцу – это человек Иисус обращается к Богу. Но это было решительно отвергнуто как абсолютная ересь.

Монофизитство – другая крайность, края приближалась к докетизму. Оно утверждало, что Бог Слово воспринял не реальную нашу плоть, а духовную плоть первозданного Адама, края не могла быть подвержена никаким страданиям, тлению и смерти. И хотя монофизиты не говорили, что это кажущееся, но они выдумали др.вещь – что в воплощении Он принял плоть первозданного Адама, но каждый раз – вот надо зевнуть – Он это делал специально, Он специально ел, пил каждый раз, специально принимал страдания, всё это всегда специально. Т.е.вопрос в том, действительно ли Христос осуществил кеносис, это смирение и уничижение и принял на Себя уничиженную плоть, доступную всему этому? – тогда все понятно. Монофизитство же говорит о другом – что Христос принял плоть первозданного Адама, и каждый раз специально Он уничижался, чтобы эта плоть, края не могла страдать, начинала страдать. Какую-то фантастику предлагают.

Папа Гонорий, крый это утверждал, был осужден Вселенским собором за эти вещи.

Как же Церковь сформулировала образ этого соединения – это Халкидонский собор, крый показал, как соединяется Бог Слово с человеч.природой – неслитно (не слилось что-то, не перемешалось), неизменно (никаких изменений), нераздельно (оба естества неотделимы в единстве Богочеловека), неразлучно (т.е.навечно).

Можно сказать, что все это – философские построения 5го века – но посмотрите, насколько точно этот образ точно рисует картину изображения Христа в Евангелии, как становятся понятны все Его возгласы, все обращения к Отцу – и в то же время Его слова: видевший Меня видел Отца; Я и Отец – одно, и т.д. Это поразительное единство, без несторианства и без монофизитства. В этом мы видим величие подвига.

Не Бог каждый раз заставляет страдать Свое тело, когда оно страдать не может. Вот ударьте воздух изо всей мочи – он же не может страдать. А вот Христос делает так, что Он специально страдает! Ну какие-то фантазии. И поэтому Церковью это было осуждено.

Нужно также еще обратить внимание на следующее.

6) Бог Слово воплощается добровольно. Но и те боги тоже воплощались добровольно. Но с какой целью воплощались те боги, и с какой целью воплотился Христос? Не случайно ап.Павел писал – «мы проповедуем Христа распятого, иудеям соблазн, эллинам же безумие». Что, боги воплотились для того, чтобы страдать, приняв действительную плоть? – Это безумие. Откуда же такое безумие?

Итак, каждый раз мы встаем перед вопросом, откуда взялось такое учение и кто его мог придумать, когда это было совершенно немыслимо для всего мира. Это что, какой-то Иоанн его мог придумать?

Оказывается, Бог Слово воплощается на страдание и на смерть, но не на случайную и не на бессмысленную, как у страдающих и воскресающих богов (Адониса, Осириса, Аттиса) – нет, не на случайную, а на добровольную смерть. Он заранее говорит об этом ученикам, а Его слово не вмещается в них. Они не могли понять, как это такой чудотворец, и с Ним это может произойти? И не могли этого принять до самого креста.

Бог Слово воплощается из любви к человекам, и эту любовь доказал Своим Крестом.

Вот можно говорить, что Бог милосерден и что Бог есть любовь – в ВЗ мы находим немало таких высказываний. Но Крест явился доказательством этой любви. Это уже не словесное лишь утверждение, а реальный факт, подтверждающий, что Он сделал для нас. «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» Через крестные страдания Спасителя человек убеждается, что Бог есть действительная любовь, а не просто это пустые слова.

Что здесь общего с языческими воплощениями – не знаю.

«Христос родился прежде падший восставить образ» - стихира перед Рождеством. Т.е. не создать блага на земле, не решить земные проблемы. Ведь все боги для чего воплощались – решить какой-то маленький вопросик – выиграть вот эту войну, обмануть вот эту женщину, провести путешествие. А здесь – ни о каких земных проблемах не идет речь, а о восстановлении падшего образа. Вот это – потрясающая идея, края никому никогда в голову не приходила.

У Максима Исповедника мы читаем: «Бог Слово, Сын Бога Отца, для того и стал Человеком и Сыном Человеческим, чтобы соделать человеков богами и сынами Божиими». «Чтобы самому стать Человеком, как знает Сам, и человека сделать Богом через соединение с Собою».

Вот как – человека сделать Богом. Из этой двуногой скотинки, края живет только как собака или кошка, крую если только пустить, начинает бегать, лазить, искать еду себе, пропитание – вдруг взор человеческий обращают к вечной славе. Ты Сын Божий, ты Божество, ты призван стать Богом по благодати.

Также хочу обратить ваше внимание на такую важную вещь.

7) Христос чист от всякой страсти. Вот мы утверждаем, что Христос принял настоящую человеч.природу со всеми ее немощами, но кроме греха. О чем идет речь? Да, Христос был чист от всякой страсти, от всяких вожделений и побуждений – но не в том смысле, что Он был автоматом, крый не мог ничего этого делать. Нет. Он просто был чист. Речь идет не только о том, что Он не совершил личного греха. А Он принял природу, не поврежденную родовыми болезнями, которые мы все приобретаем от своих родителей и предков. Вот от чего Он оказался чист.

Чем обусловлен наш соответствующий опыт (похоти и проч.)? – нашим предшествующим опытом. Мы все рождаемся с этим. Христос – родился безмужно, от Пречистой Девы Марии. У Него не было родового греха, этих наследственных изъянов, что уже в детстве обычно начинает проявляться. У Него было в этом смысле абсолютно чистая природа, хотя Он и был 1) тленным, 2) смертным, рос и возрастал. 3) И был страстным – в смысле подверженным страданиям.

Ибо эти все три категории, крые входят в понятие первородного греха – они не являются грехом, а являются простым повреждением человеч.природы. А грех – это есть уже произволение личности, это акт воли.

Так вот, Христос, будучи 1) рожденным, смертным, 2) тленным и 3) страстным, - в то же время был чист от родового греха, т.е.от тех духовных болезней, крые так же передаются по наследству, как и болезни и телесные, и психические.

Этого не знает языческая мифология. Их боги были похотливые, козлоногие и проч. У Кришны, например, по одному из сказаний, было всего только 8 жен и 16 тыс.наложниц, от крых он имел 180 тыс.сыновей. Так что при встрече с кришнаитами поинтересуйтесь на эту тему.

О перевоплощениях (метампсихозе)

С учением о воплощениях в языч.религиях тесно связана идея о т.называемых перевоплощениях. Например, глава тибетской буддийской общины Карма Кагью официально признал 7-летнего мальчика перевоплощением тибетского верховного ламы.

Эта идея о перевоплощениях или метампсихозе (греч.) была воспринята, в частности, и теософией и антропософией. Во многих оккультных течениях она рассматривается как основной догмат.

Эта идея не имеет под собой серьезных оснований – не только с христианской т.зрения, но и с т.зрения общей психологии и антропологии.

Английский философ Локк (18-й век) говорит: «Если нет памяти о прежнем воплощении (ни у кого), следовательно – нет и самих воплощений», нет тождества с каким-то беспредметным прошлым я, а есть просто рождение нового я. С какой стати мы д.верить, что кто-то из нас был лягушкой, кто крокодилом, кто неизвестно кем. Будда перевоплощался 215 раз, но правда, и он ни разу женщиной не был. Это, кстати, показатель отношения буддизма к женщине – как к источнику зла, потому что с ее помощью наступает новое рождение, опять чк погружается в эту сансару иллюзорного бытия, опять наступает страдание, опять желания, и опять идет этот процесс перевоплощений.

Итак, Локк говорит, что если я перевоплощаюсь, то должна же остаться хоть какая-то память от этого? – а мы этого не находим. Нам скажут – неправда, вот есть случаи – вот тот-то прямо говорит, кем он был, и что происходило. Он даже говорит такие вещи, крые он не мог знать, и они точно соответствуют действительности 2 или 3 века тому назад.

Это исключительные случаи, когда кто-то вдруг такой находится, и первое, что подозревается – не сочинение ли это? Но даже если это не сочинение (а сейчас сочинительства сколько угодно), то здесь нужно отметить следующее.

Вот чем можно объяснить эти вещи.

1) Внушение – вплоть до гипноза, воздействия мистического характера.

2) Непроизвольное самовнушение. Когда чк, начитавшись этих вещей, живя постоянно в этой атмосфере, где говорится только об этом – люди такого медиумич.склада могут поддаваться такому влиянию, и это самовнушение м.оказать сильное влияние на чка.

3) Телепатические воздействия. Об этом много фактов м.найти хотя бы в книге арх.Луки «Дух, душа, тело», как возможны такие действия.

4) Прямые психические заболевания

5) Особенно сильно объясняют эти вещи – чисто бесовские внушения, беснования.

Например, некрые лжестарцы – приходит к нему человек, а он ему называет его имя, его семью, описывает его жизнь, тех, других, третьих и т.д. Тот падает в обморок – святой человек! А святой да никогда этого делать и не будет, ему не надо поражать человека своей святостью. А это – все действия на эффект, на поражение сознания.

Бесам все это известно. Помните, Никита Печерский наизусть знал В.Завет и поражал всех своими предсказаниями – вот там-то скончался человек, и т.д. Оч.много у него было таких предсказаний. Такие же бесовские откровения могут быть человеку – что было 100 или 200 лет тому назад. Это самое элементарное для беса, иначе чем ему еще и заниматься.

6) Проявление т.называемой генетической памяти. Эта вещь еще недостаточно исследована, но в психологии она достаточно известна. Все, что мы воспринимаем – все это фиксируется на определенном уровне подсознания. Современная психология насчитывает, кажется, 10 таких уровней. И чем они глубже, тем они надежней спрятаны от нашего сознания. И мы абсолютно это не помним, ничего.

Но генетич.память существует. Все впечатления фиксируются в наших генах и оч.большая вероятность, что они м.передаваться по наследству. Т.е.каждое последующее поколение содержит в своих генах весь комплекс впечатлений предшествующей жизни своих предков. Никакой компьютер пока еще с этим сравниться не может. И при каких-то неведомых пока психологии условиях что-то может подниматься с того уровня в сознание человека, так что он может осознавать это и воспринимать это как будто бы самим им, но совершаемое им в другом облике.

О метампсихозе нигде не говорит Библия. Если бы это было закономерным явлением, то неужели Божеств.откровение не сказало бы нам об этом? Уж подчас о таких высоких и глубоких вещах говорит Откровение, а здесь – ни слова.

Напротив, апостол пишет: «Человекам положено однажды умереть, а потом суд». Т.е.он утверждает наоборот.

Важно и то, что для теософии наши святые (в их названии «мистики», крые для них тоже авторитет) – все без исключения молчат об этом, никто никогда не проронил ни слова.

Исаак Сирин даже напротив писал: «Кто не старается здесь стяжать эту жизнь духовную в душе своей, тот да не обольщает себя тщетною надеждою» (что потом из крокодила ты станешь царем, а из беса – ангелом).

Так что все христианские святые (это очень сильный аргумент) как в рот воды набрали, полное молчание здесь.

Близко стоящая идея к этому – идея о предсуществовании душ – была осуждена на 5-м Вселенском соборе в связи с рассмотрением оригеновского учения.

И мысль о перевоплощении – это вообще искусительная мысль. Мы же так устроены, что нам никогда не хочется делать сегодня то, что м.сделать послезавтра, особенно если человек живет не только сейчас. Вот когда стану крокодилом, тогда и позабочусь о спасении! Или свиньей, например – это еще лучше, тогда вообще совершенства достигну )). Мысль о перевоплощении подрывает тонус духовной жизни, освобождает от ответственности за всё.

Христианское учение о спасении

Это центральное положение христианского вероучения. Сам Христос называется Спасителем. Это центр, средоточие христианства. Только потому нам и открыт догмат Святой Троице, догмат о Боговоплощении – чтобы мы смогли правильно исповедовать Христа. Эти догматы нам нужны лишь постольку, поскольку нужно понять эту центральную истину христианства – о спасении.

И мы д.рассмотреть – учение о спасении – это специфически христианская идея, или же оно откуда-то заимствовано?

Хотя слово «спасение» далеко не всегда употребляется, однако оно присутствует всюду, во всех мировоззрениях, в т.ч.и нерелигиозных. Однажды, когда состоялась всемирная конференция «Спасение сегодня» в 1973 г., то там только и знали, что говорили о спасении – правда, от чего? От голода, от невежества, от эксплуатации и т.д. О грехе никто и не говорил. Потому что Всемирный Совет Церквей был под полным давлением протестантизма. От протестантских церквей порядка 400 делегатов, а православных – только 15 церквей. А все решения принимаются большинством голосов. Почему и Римская Церковь не состояла членом ВСЦ – по оч.простой причине – что по своей мощности она превосходит весь ВСЦ во много раз (в КЦ более миллиарда членов), а состав делегации пропорционален численности церкви. Тогда число их делегатов в несколько раз будет превосходить всех остальных, и они просто проголосуют за то, что папа – глава Церкви, наместник Христа и не погрешает, когда выступает как верховный отец. Поэтому КЦ не была членом ВСЦ, хотя и активно всегда участвовала.

И эта конференция 1973 г. показала деградацию христианского сознания, когда вся речь идет т.о земных проблемах – дайте нам здесь счастья на земле, оставьте разговоры о вечности, всех Бог уже простил, верующему грех не вменяется в грех, верующему прощаются все грехи – настоящие, прошлые и будущие. Мы не совсем еще святы – ну ничего, Бог заслугами Христа простит нас. Поэтому что остается нам делать? – заняться исключительно земной деятельностью. Не нужно ничего – ни подвигов, ни молитв, мы уже спасены заслугами Христа. Ура!

Вообще реформатство было таким откровением миру, за крое надо было миллион нобелевских премий дать – наконец-то нам не надо ни к чему себя понуждать, ничего делать не нужно.

Итак, сама идея спасения изначально присутствует в человеч.роде во все времена, и если одно ее направление «в сынах Божиих» - это спасение от нечистой жизни, то другое направление – «в дщерях человеческих», крое все более и более преобладало - под спасением разумело спасение от всех земных невзгод: от болезней, от эксплуатации, от несправедливости, от невежества, от необразованности, от природных катаклизмов, от несправедливых социальных структур – полно проблем в человечестве, чисто земных проблем, и о них непрерывно идет речь. И это стало главной задачей современного и будущего человека.

Наш вопрос заключается в следующем – как понимают спасение:

- языч.религиозные системы,

- материалистическая и

- гуманистическая точки зрения, и

- в чем отличие именно христианского понимания спасения от этих точек зрения?

Языческие религиозные идеи спасения – имеют две стороны. Есть т.наз.спиритуалистические представления – особенно в разных школах индуизма, в буддизме, в суфизме. Этот мир рассматривается как совокупность зла. Само бытие человеческое (если обратимся к индуизму) – это иллюзорный мир, иллюзия, в крой мы живем, считая ее за какую-то реальность. Сами мы в этом мире сансары поглощены желаниями, крые не дают чку покоя. Поэтому задача – освободиться от этого мира. Сам материальный мир, само тело наше – это сима, темница, гроб. Надо избавиться от этого. Идет противостояние духа и материи, духа и тела. Пимен же Великий говорил, что мы убийцы не тела, а страстей. А здесь же – борьба идет именно против тела.

И языч.спиритуалистические системы видят спасение по существу в уничтожении этой жизни, обессмысливании ее – как растворении человека в бездонном океане брахмана, или в экстазе, когда чк выходит из тела, может покинуть его. Недаром употребляют образ соляной куклы, края погружается в океан бытия и там растворяется. Там она? – Да. – Но сохраняет ли она свою личность? – нет. Т.е.жизнь личности обессмысливается. Таковы спиритуалистич. языч.системы.

Другие языч.системы – это материалистические воззрения. Они особенно ярко проявляются в средиземноморском язычестве, том политеизме Греко-римской империи. Религиозные воззрения здесь ничем не отличаются от нерелигиозных. Смысл жизни – только в этой жизни. Тот же Гомер в «Одиссее», др.авторы – напр., Ахиллес говорит Одиссею – хотел бы я быть лучше пахарем, последним слугой на земле, чем господствовать здесь в Аиде над бездушными тенями. Весь смысл жизни – в этой жизни. Вечность, казалось бы, интуитивно присутствует в этих языч.религиях, и в то же время Аид – это мир призраков. Хотя, например, Геракл – выдающийся герой, стоит в Аиде с туго натянутым луком, и в то же время пирует на Олимпе с богами.

Суть языч.неспиритуалистич.систем сводится поэтому к тому, чтобы получить здесь максимум того, что только можно получить, и как можно дольше избежать смерти.

Ситуация усугубляется, когда мы коснемся нерелигиозного гуманизма, крым давно и живет современный мир. Здесь, конечно же, спасение – это максимум того, что только может получить человек здесь. Как можно дальше убежать от всех невзгод этого мира.

Бессмыслица этих воззрений очевидна. Одна миллионерша, умирая старушкой, попросила принести ей самое любимое платье, сжала его в руке и в этот момент скончалась. Она так схватилась за него, что не удалось разжать руку, пришлось вырезать этот кусок. Это последнее, за что она хватается – но все равно все, чем обладает человек - это пропадает, утрачивается. Вот какова сила влечения к этому, вот весь смысл жизни. Ужас даже охватывает.

Поэтому науч.мысль работает с оч.большой интенсивностью, чтобы достичь продления жизни, найти эти гены старости, и в конце концов суметь достичь бессмертия, без Бога устроить свою эту земную жизнь. Спасение здесь заключается в открытии, нахождении законов существования нашего бытия, нашего организма. Конечная же цель – достижение бессмертия.

Но оч.мало думают о другом – что будет, если какие-нибудь гении зла получат это бессмертие. Надежда на другое – что наступит такой глобальный строй, где будут существовать жесточайшие законы бытия людей, но они будут исходить от того, кто сам такой же. Возглавлять это царство люди будут соответствующей жестокой идеологии. В конечном счете нехристианское понимание спасения приводит к борьбе между людьми за эти земные блага, за их получение.

[Говорит о «золотом» миллиарде в будущем, для крого остальные миллиарды будут только навозом, о нашей революции, о будущем полном контроле за каждым человеком, и проч.]

Итак, спасение таким образом будет достигнуто. Кем же, для кого (для небольшой кучки) и какими средствами? Вот куда идет история. Причина – потому что человечество пошло не по тому пути развития.

Христианское же понимание спасения принципиально отличается от всего этого.

Гуманистич.концепция имеет гнилые корни. Авва Дорофей об этом писал, что весь мир, вся человеч.жизнь стоит на трех «С» - сластолюбие, сребролюбие, славолюбие. Для кого что достанется. Чуть-чуть дается человеку урывками, чуть поманит, подразнит – и больше ничего.

Был такой анекдот в советское время про агитпункт. Умирает человек, ему говорят – куда желаете, рай или ад? Он говорит – а я не знаю, покажите мне и то, и другое, а я выберу. И ему показывают: сначала такую комнату, где веселье, выпивка, закуска, девочки – в общем, дым коромыслом. Говорят: это ад. А потом рай: какие-то сады, цветы, благоухание, птички поют, кто-то вдалеке ходит. Ничего особенного. Он говорит – конечно, в ад. И его берут и проносят сквозь эту веселую комнату и сажают прямо на горячую сковородку. Он кричит – вы что, как же это так? А ему говорят – а это был агитпункт!

И вот эти безбожные идеологии и являются такими агитпунктами. То мировоззрение, крое отрицает Бога, вечную жизнь личности, основанную на плодах этой земной жизни, отрицает бессмертие души и все, с этим связанное – оно попадает в круг жизни этого агитпункта.

Обратите внимание, что все чего-то ждут. Чего ты ждешь день за днем? А душа не находит здесь успокоения, она чувствует, что это что-то не то, что-то временное. Это как если я еду одной ногой в автобусе, а другую некуда поставить. И все что-то делают, работают, а сами не могут дать отчета. А отчет совершенно очевидный – что душа не может успокоиться и удовлетвориться тем наличным состоянием, что сейчас имеет. И так всю жизнь, и так все поколения. Это поразительно.

Тем самым находим как бы подсознательное психологическое свидетельство того, что то «спасение», о кром говорит мир вне Бога, отрицающий Бога – оно не дает удовлетворения и мира, к крому душа всегда стремится.

Что такое счастье? – Это быть довольным. Чем сильнее ты недоволен, тем больше ты несчастлив. Сократ, правда, немножко иначе отвечал – что счастье – это достижение того блага, крого ты ищешь.

Вот это «быть довольным» христианство называет др.словами. Довольный человек – радостен, он пребывает в радости. И христианство дает приобретение такой радости, крую невозможно отнять у человека. Это не сиюминутная радость, крой уже нет через минуту. Нет. Царство Божие, крое «внутри вас» - это раскрытие того свойства в человеке, того его качества, когда чк м.получить постоянную радость. Серафим Саровский даже встречая каждого чка, говорил: Радость ты моя! Он даже не мог удержаться, чтобы не сказать этого. И эта радость м.быть состоянием не т.в нашем земном благополучии.

Христианское отношение – это когда не просто благодарю Бога за все, но и когда радости нет предела.

Вот что значит действительно христианские начала жизни, какие они раскрывают свойства человека.

Но даже и эта радость – это еще не полнота того, о чем говорит христианство, когда говорит о спасении. Оно говорит о нечто большем – о любви. Любовь – это богоподобное свойство, т.к.Бог есть Любовь. И когда она открывается в человеке, тогда действительно радости чка нет предела.

И люди, крые достигали этого – это не сумасшедшие, крые ходят и с бессмысленным видом радуются. Нет, стоит только почитать их творения – поражаешься их глубине мысли, глубине ума. Это невероятно.

Как и ап.Павел писал, что происходящее ныне с нами – ничто по сравнению с той радостью, края откроется в нас.

Итак, по сравнению с гуманистич.представлением о благе, крое пытается дать нечто чувственное, сиюминутное – когда чк голоден, для него радость сесть за стол. Когда он наелся – никакой радости уже нет, он уже сыт и равнодушен ко всему, что ему ни подноси, хоть лягушку жареную – так вот, христианство говорит о другом, о состоянии души, отличном от того, что мы сейчас имеем, когда в человеке открывается нечто долгожданное. Об этом учит нас духовная жизнь отцов.

Итак, суть спасения в иудео-язычестве – в достижении всех возможных материальных благ здесь, в земной жизни, и избежании и освобождении от невзгод здесь, на земле. Отсюда и само обращение к Богу носило такой же характер, было в этом же направлении – испрашивание земных благ, прощение за грехи испрашивались только по той причине, чтобы не было наказания в этой земной жизни. Есть много таких высказываний из, например, Второзакония, или языч.сочинений. Т.е.весь смысл спасения – это спасение от бед, от болезней, от страданий, от несчастий и т.п. И это достижение максимальных благ в этой жизни.

Покойный о.Александр Мень сказал в этом отношении, что Царство Божие в Израиле всегда связывалось с внешним торжеством в Израиле и фантастическим благоденствием на земле.

Эта идея шалома (мира, такого земного благоденствия) пронизывает всего нашего ветхого человека. Это присутствует в каждом человеке. Христианство же старается оторвать чка от этой временной ситуации и подвести его к тому, с чем он обязательно встретится и от чего никуда не уйдет – к вечной жизни. Т.е.чтобы чк смог осмыслить свою эту земную жизнь и направить свою деятельность должным образом.

Так вот, сама центральная идея христианского учения о спасении заключается в том, что человеческая природа в грехопадении претерпела онтологич.изменение, или онтологич.повреждение.

Представьте себе, как водолаз соединен с кораблем шлангом, а вокруг себя видит красивые кораллы, удивительной красоты рыбы и проч. И не хочет подниматься наверх, а ему дергают – давай уже, поднимайся. И он берет и ножом отрезает этот шланг, крый связывает его с кораблем. Освободился от зависимости, теперь он свободен! Но вытащили его, бедного. Но теперь с ним произошли некрые необратимые процессы – он хотя и жив, но непоправимо болен, он инвалид.

Это примерный образ того, что произошло с человеком – он обрезал свою такую связь с Богом. А существовать чк не м.сам по себе, а он существует т.постольку, поскольку соединен с Богом. И грехопадение и состояло в том, что чк обрезал этот провод, шланг, крый давал ему кислород жизни. В результате произошли необратимые процессы – это то, что в богословии оч.неудачно, но названо первородным грехом. В святоотеческой же литературе нет этого термина, а есть другие – болезнь природы, повреждение природы, падение человека и др.

Максим Исповедник выразил суть этого, когда назвал три вещи – смертность, тленность и страстность. Вот что вошло в природу чка, произошло онтологич.изменение природы. Вот это-то изменение носит необратимый характер, все люди рождаются с ним. И никто не может от этого избавиться. И даже если бы кто-то избавился – он бы не мог это передать другим.

Христианство указывает на это как первый важный пункт, элемент того, что стоит перед чком как непреодолимое препятствие. Однако чк предназначен к вечной жизни (весь чк, а не только душа его), и поэтому он д.иметь вечную жизнь духовную и телесную. Спасение поэтому состоит в том, чтобы освободиться от этой тленности, смертности, страстности. Это корень понимания – освободиться от этих трех вещей, от этого онтологич.повреждения, а также от др.вещей, крые связаны с этими, но мы о них скажем несколько позднее.

Итак, спасение заключается в исцелении чка, его природы – от этих трех радикальных повреждений. Хотя отцы, утверждая это, также говорят о наличии в чке множества др.вещей, крые повредили человеч.природу. Отцы говорят даже о тысячах изменений, происшедших в нем.

Этим христианское учение о спасении отличается от других идей о спасении.

Уже и сейчас на христианском западе (а значит, это придет и к нам) происходят сильные изменения в понимании учения о спасении. Оно все больше рассматривается в плане социально-экономическом, социально-политическом, т.е.говорится только о спасении от земных невзгод. Люди совершенно забыли о том, что они смертны, и как безумные, устремились к тому, чтобы сейчас достичь всего, не понимая, что чем больше сейчас достигнешь, тем больше придется потерять со смертью. Чем больше человек имеет, тем больше он потеряет. Страдает ли человек, когда потеряет рубль? - А страдает ли он, когда в рулетку проиграет все свое состояние, все, что имеет? – Да, идет и – веревку на шее. – А этого не понимают, какое-то безумие вокруг. И вот теперь большинство решило возвратиться к этим безумным чисто материалистическим началам, которыми жили до Христа.

Здесь есть неск.вопросов, выяснение крых необходимо, чтобы составить целую картину о спасении в христианстве. Это вопросы:

- о природе человека – что с ней было до и после грехопадения; затем –

- о понятии греха. Затем – т.к.все спасение связано со Христом и с Его жертвой, края принесена в Его человеч.природе (Бог не может страдать), то возникает вопрос

- о человеческой природе Христа. Только рассмотрев это, мы сможем говорить о самом главном –

- о понимании Жертвы Христовой, ее сути. Это главнейшие вопросы, и после них мы обратимся к вопросу

- об усвоении человеком Жертвы Христовой, что она дала человеку, почему она была необходима.

О природе человека

В отношении природы человека мы много не будем говорить, здесь более-менее вам все д.быть ясно, а скажем лишь основные положения.

Первозданная природа чка находилась в том состоянии до грехопадения, когда она не знала смерти. И пока она была в этом состоянии, тело чка не могло умереть, оно было духовным. Каким духовным было тело? – По образу воскресшего Христа.

Ефрем Сирин говорит, что тело человека питалось волнами благодати, эти волны благодати служили пищей и питием и одеждою человека.

Тело и душа человека были бесстрастны в том смысле, что не были подвержены никаким страданиям. Им нельзя было причинить страдания – ни телу, ни душе.

И есть два смысла слова «страсть» и «бесстрастие». Один смысл – это страдать, возможность претерпевать страдание. И душа и тело были бесстрастны в том смысле, что они не могли страдать, а были духовны. Это как воздуху мы не сможем ничего причинить, если будем его бить или кидать в него камнями – мы ничего не сможем причинить воздуху. Так же бесстрастным было человеческое тело и душа. В ней не было ни гнева, ни зависти, ни раздражения.

Другое значение слова «страсть» - то, что связано с грехом. Охваченный страстью человек – например, страстью гнева и т.д. Греховные страсти – это другой смысл.

Так вот, до грехопадения человек по душе и по телу был бесстрастен, бессмертен, нетленен. Нетленен – т.е.не было процесса старения.

Вот основные положения.

Но может быть и такой вопрос – а как же до появления человека – мы же находим множество хищных животных с клыками и проч. Значит, была смерть и страдание до грехопадения человека? А вы говорите, что все это вошло в мир только с грехопадением человека. Ведь и апостол Павел пишет, что тварь страдает не сама по себе, а по воле покорившего ее человека.

На этот вопрос м.было бы так ответить – не забудьте, что весь видимый этот тварный мир, в т.ч.и живая природа, и весь животный и растительный мир – является ничем иным, как продолжением тела человека. Это только сейчас мы его рассматриваем как отдельный объект – и то нас тянет погладить котеночка, овечку, есть симпатия и любовь к определенным видам животным. Т.е.это естественно, мы ощущаем нечто свое, близкое. Это плоть наша, и как таковая она имела тот же характер, ту же духовную природу, ведь это продолжение нашего тела, это наша плоть.

И поэтому все хищники и т.д., крые были до грехопадения человека – надо полагать, что они не нуждались в хищническом образе жизни и пожирании друг друга, что мы наблюдаем сегодня.

Итак, вот какова природа чка до грехопадения. А с грехопадением произошло онтологич.изменение в природе, и мы стали страстными, тленными и смертными.

И повреждение природы в первом чке привело к этим трем категориям. О них хорошо пишет Максим Исповедник: «Господь же взял на Себя это осуждение, взяв страстность, тленность и смертность человеческого естества» - страстность – речь идет не о грехах, а о подверженности страданиям.

Понятие греха: три разных смысла

В богословии принято говорить о трех типах греха. На самом деле это не совсем точно. Следовало бы говорить о трех смыслах понятия слова «грех».

Один смысл связан с повреждением, происшедшим в результате грехопадения прародителей. С одной стороны, был личный грех прародителей, это – грех.

С др.стороны, произошло повреждение природы. Это как если бы взять и разбить что-то.

1) И первое понятие греха – это повреждение человеческой природы в результате личного греха прародителей. И это повреждение заключается в трех вещах – тленность, смертность, страстность. Наша природа, и природа всей твари стала уязвимой – можно убить любое животное, срубить любое дерево и т.д. Все стало уязвимым.

И эту поврежденность природы вследствие грехопадения отцы называли по-разному. Например, Макарий Египетский называл наследственной порчей, Василий Великий называл первородным повреждением. У нас неудачно перевели выражение блаж.Августина «пеккатум оригинале», что надо было бы перевести «грех происхождения», и назвали «первородный грех».

У нас этот западный термин был переведен как первородный грех и вошел в богословскую литературу. Вы помните, как у нас развивались богословские школы на Руси. Первая школа – Славяно-греко-латинская академия. Первых учеников – 5 человек, да 2 учителя – братья Лихуды, причем оч.скоро их убрали, через 5-7 лет. А Петр Первый издал указ – завести учения латинские, их и завели. Вот и всё. Даже греч.язык убрали. Так латынь и латинское богословие вошло к нам полным масштабом. Поэтому множество идей, крые там присутствовало, вошло к нам некритично, или оч.с малой критикой, и в т.числе вошел и этот термин. Причем под ним подразумевалось под ним сначала то же самое, что и в зап.богословии, а в нем подразумевался под этим термином личный грех Адама, вина (виновность) за который распространяется на весь род человеческий.

Почему виновность – не спрашивайте. Можно ли сказать, что праправнук виновен за то, что его прапрадед что-то украл? Все скажут – конечно нет. А почему тогда виновен за то, что Адам согрешил?

Затем в нашем богословии немножко это переосмыслили. И стали называть личный грех Адама и Евы – прародительским грехом, а ту порчу природы, края возникла вследствие прародительского греха – первородным грехом. Можно и так. Но сплошь и рядом в нашей богословской литературе вы найдете смешение этих понятий, когда первородным грехом называется и личный грех Адама, и та поврежденность, края проистекла из него.

Но для более лучшего понимания следовало бы разделить это, чтобы стало более понятно. Личный грех – прародительский. Повреждение – первородный. Хотя не знаю, нравится вам или нет этот термин «первородный грех». Макарий Египетский называл это наследственной порчей, Василий Великий – первородным повреждением. М.быть, это и было бы лучше назвать первородным повреждением, а не первородным грехом. Почему лучше? – потому что с понятием «грех» у нас связана та виновность, тот поступок против совести, крый я совершаю. Т.е.получается воспринятие именно как греха, а между тем, когда мы рождаемся смертными, тленными и страстными – в этом нет греха, мы за это не несем никакой ответственности. Это действительно первородное повреждение. Мне кажется, что это было бы лучше всего, прийти к святоотеч.терминологии.

И вот, это первородное повреждение является естественным, оно идет от первого человека ко всем людям, никто не м.родиться без этой тленности, страстности, смертности. Это как мутация на генетич.уровне – произошла, и всё, тут уже ничего не сделаешь.

По поводу этого смешения повреждения и личной виновности каждого чка – наши богословы второй половины 19го века и 20-го века писали много, ведь как только стали переводить святых отцов – они решительно стали пересматривать эту западную точку зрения.

Например, свящ.Алексий Бургов, «Православное догматич.учение о первородном грехе». Киев, 1904. Замечательный труд. Он пишет: «Осуждение за первородный грех нигде не отождествляется с вечной духовной смертью как следствием и наказанием личной греховности». «Духовную смерть причиняет грех, содеянный свободно, т.е.лично». «Люди называются духовно мертвыми по причине личных своих грехов и преступлений закона». «Глубоким противоречием учению Св.Писания является то утверждение протестантских строгих богословов, что первородный грех сам по себе истинный, ведущий за собою осуждение на вечную смерть всех невозрожденных крещением, и также младенцев».

Итак, это – первое понятие греха, крое лучше было бы назвать повреждением или порчей.

Католическое же понимание того, что все люди виновны за грех Адама, исходит из неправильного перевода Римл.5,12: «Тако смерть во все человеки вниде, в немже вси согрешиша». Но там стоит слово «эф о», а не «эн о» (в), а «эф о» означает «потому что» все согрешили, а не в «котором», т.е.не в Адаме все согрешили.

Смерть началось с Адама. Люди все осуждены не потому, что в Адаме все согрешили, а потому что смерть началась с Адама, и все в результате этого согрешили, но не в Адаме (иначе мы тогда д.были верить в какое-то предсуществование душ), а «потому что», и это «потому что» началось с Адама.

Кстати, автор специального исследования о первородном грехе Кремлёвский – специально изучал отцов первых 4-х столетий, и пришел к такому выводу: «Что касается восточных отцов Церкви, то в суждениях их нет ни малейшего намека на переход первого греха Адамова на всех людей, хотя мысль об общем тлении всех в Адаме выражена у них со всей определенностью».

Т.е.не личный грех Адама переходит на людей, а вот это тление, ффора, то повреждение, крое возникло в результате греха Адама.

И понятно ли, что не м.быть виновен предок за грех какого-то прародителя? Это очевидно. Вот, например, мысль прор.Иезекииля: «Вы говорите, почему же сын не несет вины отца своего? Потому что сын поступает законно и праведно. Все уставы Мои соблюдает и исполняет их. Он будет жив. Душа согрешающая – она умрет. Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына. Правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается». Т.е.это очевидные вещи, так что для меня непонятно это утверждение целой богословской системы, когда преступление Адама возлагается на весь род человеческий – мне непонятно, как это можно сделать вопреки всему – и свидетельствам Св.Писания, и вопреки нравственной очевидности. И тем не менее, мы все-таки найдем это и в наших, я бы сказал, богословских сочинениях.

2) Второй смысл – это т.называемый родовой грех.

Второй смысл понятия греха (он также не является грехом в точном смысле слова) связан с так называемой родовой порчей. Не всечеловеческой изначальной, а родовой, края связана с определенным родом, семьей.

Это унаследование человеком черт рода, унаследование тех греховных страстей, крые возникли у предков в силу совершенных ими грехов, особенно тяжелых. Некрые вещи можем оч.легко наблюдать – напр., врожденный алкоголизм. Но точно так же могут передаваться не т.телесные, но и духовные болезни – врожденная завистливость, врожденная гневливость, воровство, врожденная злоба – чуть ли не страсть прямо к убийству и т.д. Недаром в христианской литературе осталось библейское выражение «род Каина» или «род каинитов».

И эта наследственность (не т.отрицательная, но и положительная – ведь вы обращали внимание, что многие жития святых начинаются с указания на их благочестивых родителей, т.е.м.быть наследственная склонность и к добру, к добродетели) – эти наследственные свойства души, так же, как и телесные свойства – могут передаваться.

Это как я зашел в Германии в один музей – и там были портреты династии Габсбургов, и у них у всех, как у одного – вот такая губища нижняя толстая! Такая наследственная черта. И вот тело мы видим, а наследственные черты духовного порядка? А знаете, как раньше на это обращали внимание! Ой, из того рода не берите девушку! Или – за того не выходите замуж, там у них дед повесился, а прадед вором был! Вот как наблюдали, хотя богословия не знали. Опыт показал, что черты особенно преступности оч.сильно влияют на потомков.

Вопрос – виноват ли потомок, что он рождается уже с этой страстью? Ответ – конечно нет. Когда ученики спросили: Равви, кто согрешил, он ли или родители его, что родился слепым? – Христос сказал: ни он, ни родители. – Но сама постановка вопроса говорила о том, что никто не сомневался, как много значит, из какого рода человек.

Так вот, родовой грех – это наследственные болезни духовного порядка, с крыми рождается человек в силу наследования их от своих предков.

Кстати, можно понимать библейские слова о том, что Бог наказывает за грех до 3-го и 4-го рода – как то, что особенно сильно сказываются наследственные черты преступности или страстей в 3-х-4-х поколениях. За них человек не виновен. Я вот видел в деревне одного мальчишку – ну жадный невероятно! Все мальчишки над ним хохотали, это было оч.смешно, до чего он был жадный, невероятно. Т.е.эта черта оказалась у него наглядно выраженной.

Но учтите, что все люди рождаются с болезнями, изъянами, полученными от своих родителей, и так – из поколения в поколение. Адам, когда согрешил лично – он уже дал начало и первородной порче (природа изменилась), и родовой порче. Т.е.он положил начало всем трем грехам – и личному, и родовому, и первородному. И как дальше – уже сразу два сына, и из них один оказался правденым, а другой – убийцей. И от Каина пошел род каинитов. Эта печать пошла и дальше.

Вопрос – возможно ли эту родовую болезнь исцелить? Христианская мысль говорит об этом совершенно однозначно. Если от смертности, тленности и страстности исцеления быть не может, то от родовых болезней – можно. Правильная христианская жизнь, сопряженная с подвигом, может в оч.сильной степени освободить чка от этого. И даже если он неполностью освободится, то уже его дети будут без печати этого греха. Оч.много значит это наследование в детях. Те родители, кто борются со своими наследственными страстями – они уже являются залогом того, что их дети могут рождаться гораздо более чистыми.

Эти рассуждения о родовом грехе имеют колоссальное значение для тех, кто вступают в брак и собираются иметь детей. Люди мирские этого не хотят понимать, они хотят иметь ангелочков – а у них рождаются бесочки. Почему? Они-то думают: вот мы-то ладно какие, а детей своих сделаем ангелами. Но если ты пьешь – то и ребенок у тебя – колоссальная вероятность – будет алкоголиком. Если ты жулик, мошенник и т.д. – то и дети у тебя будут такие же.

Ведь первичной реальностью, а не фантазией, является дух. Этим мы и отличаемся от материалистов, что самой главной, первичной реальностью является наше духовное состояние. Материальная же сторона – вторичная, уже пассивная, это та глина, из крой мы лепим.

В Св.Писании о родовом грехе много говорится. Напр., ап.Павел пишет: Ибо не понимаю, что делаю. Что хочу, доброе – не делаю. Что ненавижу, злое – то творю.

На что он жалуется, на первородный? – нет, на родовой. Кто был свидетелем при убийстве Стефана, у ног кого складывали свои одежды побивающие? – у ног Савла. Он одобрял убийство человека, лицо которого было как лицо ангела. Он потом влачил мужчин и женщин, предавая их терзаниям. И неизвестно, что за родители были у него. И не случайно он потом пишет: Молил я трикраты Бога, чтобы отнял от меня ангела сатанина, как он это называет. Вот они – родовые наследственные болезни, как они действуют даже на человека, исполненного Св.Духа. Дух действовал в чудесах, исцелениях и т.д. – а природа-то его оставалась с ним, он познавал свою немощь, эта природа давала ему возможность смиряться.

Так же и мы не спасемся тем, что будем только говорить слово истины людям, верное спасительное слово – потому что беда, если говоря другим, мы сами с собой ничего делать не будем. Мы тогда уподобимся трубе, сама которая, хотя и трубит – есть ничто.

Так вот, если учесть, что наша с вами история предков уходит ого-го в какую даль, то мы д.понять, что у нас – целый букет, полнота страстей. Весь мешочек наш туго забит.

Единственный Человек, кто родился полностью без родового греха – и то Он родился от Духа Святого и Пречистой Девы Марии. Только в Нем не было этих духовных болезней. Только Его природа была абсолютно чиста. Да, она была смертной, тленной, неукоризненно страстной, но наследственных родовых болезней в ней не было.

Почему мы так считаем о Пречистой Деве Марии? – Потому, что, видимо, ее родители были особенно святы, и их родители – то же самое. Почему она оказалась Пречистой – видимо, в ней это было мимимально, ничтожно в этом плане. Зато родовые наследственные положительные качества – явились в ней воочию, и особенно – смирение. «Яко призре на смирение Рабы Своея». Все эти родовые корни страстей были уничтожены осознанным духовным деланием и смирением.

3) И последнее значение слова «грех» - это личный грех. Это акт нашей свободы, нашей воли, личностный акт. Здесь – действительно, грех совершается, поскольку он совершается нашим личностным произволением. Здесь мы наносим себе раны, и мы ответственны за эти раны.

Итак, мы рассмотрели три понятия слова «грех», потому что смешение этих понятий часто приводит к серьезной путанице. Например, Христос – с грехом родился, или нет? Да, Он был смертным, тленным, страстным. Ах, Он с первородным грехом родился? – Кощунство. Почему? – Во Христе же не может быть греха. Так смешение понятий приводит к абсурду.

Так вот, только личный грех действительно является грехом. А поврежденность как первородная, так и родовая – это не рок, определяющий судьбу человека и заставляющий человека грешить. Ничего подобного. Свобода человека остается. Остается свобода отношения чка к этим своим наследственным свойствам, к своим родовым болезненным чертам. Я могу видеть, что я гневлив, и я знаю, что это грех. И главное – я могу с этим бороться, каяться в этом, понуждать себя. И это будет реальной духовной жизнью, края требуется от чка. Нельзя думать, будто бы рожденные с родовыми наследственными изъянами хуже, чем рожденные с наследственными добрыми чертами. Нет. Оба находятся в совершенно равном положении перед лицом Бога и спасения.

Антихрист будет иметь те же равные возможности для спасения, что и Сама Богоматерь. Какой же Бог был бы Правдой, если бы это было не так? Но антихрист злоупотребит своей свободой, и потому он и станет антихристом, а не потому, что родится с такими-то наследственными болезненными чертами. Каждая человеческая личность остается свободной перед лицом наследственности.

Более того, явные изъяны, явные болезни – в каком-то смысле даже лучше в плане спасения, чем неявные. Когда я вижу, что, например, я завидую – у меня есть возможность покаяния, оценки себя, обращения к Богу - потому что я вижу это. Гораздо хуже, труднее, когда я не вижу ничего, а думаю, что все более-менее нормально. Тут большая опасность подумать о себе слишком хорошо.

Удивительный факт – Христос в Евангелии нигде не осуждает явных беззаконников. Напротив, Он осуждает очевидных праведников.

Итак, ни первородное, ни родовое повреждение не уничтожает свободы человека, хотя сил для осуществления этой свободы у него м.быть больше или меньше.

У Макария Великого есть высказывание сразу о всех трех понятиях греха сразу: «Как скоро удалишься от мира и начнешь искать Бога и рассуждать о Нем, должен уже будешь бороться – со своей природой, с прежними нравами и с тем навыком, крый тебе прирожден».

Чем отличается понятие греха для православного сознания от других пониманий, в т.ч.нехристианских?

Для неправославного сознания грех – это нарушение воли Божией, края по отношению к человеку является внешней, совне данной (как государственные, юридические законы, крые существуют вовне). Примитивизм этого сознания заключается в том, что сама воля Божия и заповеди Божии и само понятие греха рассматривается по тому же самому примитивному принципу – что от Бога совне даются заповеди. И грех – это нарушение совне данных мне повелений. Таково языч.представление.

Отсюда – серьезные выводы. Как же возможно спасение? – Я нарушил закон. – Ясно: плати штраф, или проси кого-то, кто бы заплатил этот штраф. Выкупай свою ошибку (искупление в таком смысле понимается). Не платишь – в суд передают дело, там начинают судебное разбирательство, но в конце концов находятся люди, крые помогают вам, находится сильный защитник, покровитель – и вас оправдывают.

Вот вам и католическое, и протестантское понимание Жертвы Христовой. Можете посмотреть ККЦ – толстенный этот католический катехизис. Жертвой Христовой приносится выкуп за грех Адама, за ту вину, за то оскорбление, за то нарушение воли Божией, крое он совершил в раю. Это выкуп за первородный грех. А за личные грехи мы д.сделать что-то подобное, тоже дать выкуп. Поэтому центральное понятие, характеризующее Жертву Христову в католицизме – это искупление.

В протестантизме принципиальной разницы нет, потому что протестантизм – это законно рожденное чадо католицизма. Есть только один момент – Лютер и другие прямо сказали – а почему такая колоссальная жертва, и только за первородный грех? Странно. Это Жертва за все грехи. А поскольку вся суть отношений между чком и Богом [в католицизме и протестантизме] строится по принципу суда (правильно или неправильно ты что-то сделал, верно или неверно поступил – и отсюда будет определена твоя судьба) – отсюда и протестантское учение об оправдании верующего человека Жертвою Христовой. Человек оправдывается Христом перед лицом этого суда.

Идея оправдания на суде происходит из понимания греха как внешней по отношению к человеку законодательной силы.

Православное понимание греха – что грехом человек нарушает ту волю Божию, края существует во мне, сотворенном богозданном человеке. Я – богозданный человек, я как Его творение, и есть воля Божия. Поэтому грехом я себя разрушаю, врежу себе, уничтожаю себя. Грех есть осквернение и разрушение моей и души, и тела. Вот чем я нарушаю волю Божию, а не разрушаю какую-то внешнюю законодательную систему, и не Бога прогневляю. Ведь если бы мы своими грехами вызывали гнев Божий, то самым гневным существом на свете был бы Сам Господь Бог, Он бы непрерывно содрогался от гнева, если взять всю совокупность согрешений на земле, края совершалась и совершается непрерывно. Нет. Бог остается неизменной Любовью.

Вот в этом принципиальная разница между православным и неправославным, нехристианским пониманием греха.

Поэтому в язычестве все усилия направлены на умилостивление божества жертвами, умилостивить. Вся сила человека направлена на то, чтобы освободиться от наказания, искупить свои злодеяния жертвами.

И, к сожалению, западное христианство пошло по тому же пути, по иудео-языческому пониманию отношения Бога к человеку, умилостивления Божества. Жертва Христова понимается на западе как удовлетворение правосудию Божию, как жертва умилостивления, края освобождает нас от наказания за грех.

Православие же совершенно отвергает такой подход. Оно постоянно говорит о необходимости изменения себя, о необходимости исцеления своей природы. Мы благоугождаем Богу тем, что делаем все возможное для своего исцеления, так как воля Божия – внутри нас, внутри нашей природы. Наша задача – сделать все, от нас зависящее, для ее исцеления.

О человеческой природе Христа

Чтобы более хорошо понять, в чем христианский смысл спасения, надо понять, что страдания Христа – это страдания Его человечности.

Мы утверждаем, что Крестом мы спасены, а на Кресте было пригвождено человеческое естество Христа. Он страдал телесно и душевно – Своей человечностью.

Отсюда возникает вопрос – какова эта человечность, и как она могла быть тем средством, крое мы называем спасительным для нас?

Здесь – две точки зрения. Одна из них утверждает, что эта человечность Христа была той же, что у первозданного Адама. Т.е.она была нетленна, бессмертна, бесстрастна. Ну а как же Он страдал, плакал, недоумевал, спрашивал, молился до кровавого пота? – Здесь или говорят: это только вам кажется (так говорили докеты, Церковь это осудила сразу), или придумали еще более тонкую вещь – что оказывается, каждый раз Христос специальным, нарочитым актом давал Своей человеческой природе страдать, плакать, гневаться и т.д. Т.е.вся эта неукоризненная страстность была присуща не Его человеческой природе, а каждый раз Он это на себя брал. Он на себя взял Крест, хотя природа Его была нестрадательной. Но если здесь еще можно найти какую-то оправдательную причину, то как же мы читаем в Евангелии, когда Он плакал – а зачем это было брать на Себя? – Или когда кровавый пот выступал, или когда Он спрашивал, где лежит Лазарь? – это что, игра, что ли? Зачем это?

Но главное вот в чем. Если Господь в воплощении уже воспринятую от Девы Марии человечность исцелил и воспринял ее нетленную, бессмертную, бесстрастную – тогда что из этого следует? – А зачем же Крест?

Западное богословие и пошло по этому пути. Вот почему и Жертва, и Крест у них рассматриваются как выкуп. Он, оказывается, страдал для того и принял на Себя страдание, чтобы совершить выкуп, принести удовлетворение Богу Отцу.

Другая т.зрения – что Господь воспринял на Себя тленную, смертную и неукоризненно страстную человечность, но без родового греха. Т.е.природа Его была чиста, не было никакого пятна или порока, безо всяких духовных и телесных изъянов.

С этой т.зрения понятно становится, зачем нужен был Крест. Не в Воплощении произошло исцеление природы человеческой, а на Кресте. Страданиями Он исцелил человеческую природу, а не в самом акте Воплощения. Лишь через Крестные страдания Он восстановил человеческую природу.

О том, что будто бы Бог Слово воспринял первозданную природу Адама, почти никто из отцов не говорит. А в отношении того, что Бог Слово воспринял смертную природу, тленную – говорит бесчисленное количество отцов.

Мало этого. Богослужебные тексты – огромное множество.

Более того. Церковь осудила одну из ересей, края учила, что будто бы Бог Слово воспринял нетленную бессмертную природу – это ересь т.наз. афтартодокетов.

Афанасий Великий говорит: «Да умолкнут утверждающие, что плоть Христова недоступна смерти, но бессмертна по естеству!»

Он же пишет: «Какой долженствовал конец тела по снисшествии в него Слова? Не могло оно не умереть как смертное, и за всех приносимое на смерть, на что и уготовал его Спаситель. Потому и умерло тело как смертное, однако же ожило по причине сущей в нем Жизни».

Он же: «Владыка рабов соделался смертным сыном». Или: «Итак, Тело, поскольку оно имело общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, однако же, будучи смертным, по закону подобных тел подверглось смерти».

Об этом пишут Григорий Богослов, Григорий Нисский, Феодорит Кирский, Ефрем Сирин, Кирилл Александрийский, блаж.Августин, Лев Великий, преп.Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин.

Например, Лев Великий: «Бессмертный Бог не возгнушался сделаться человеком, могущим страдать, и Бессмертный – подвергнуться закону смерти».

Кирилл Александрийский: «Бог-Слово… восприняв согрешившее естество, оправдав собственными подвигами, избавил оное от жестоких мучителей греха, дьявола и смерти и удостоил небесных престолов»

Иоанн Дамаскин подводит итог этому учению: «Афтартодокеты называются гайанитами. Иулианиты же и гайанисты не только отрицают различия двух естеств во Христе, но и учат, что тело Христа с самого своего образования было нетленным и исповедуют, что Господь претерпел страдания, разумея голод и жажду, и утомление – но не говорят, что Он претерпел их таким же образом, как мы, ибо мы переносим страдания по естественной необходимости. Христос же, говорят они, переносил их добровольно и не рабствовал законом естества».

Или: «Они (афтартодокеты) считают, что плоть Слова была нетленна с момента ее образования. Они также утверждают, что Господь был подвержен страстям – голоду, жажде, усталости, но страдал не так, как мы. В то время, как мы страдаем вследствие естественной необходимости, Христос, говорят они, страдал вольно и не был подчинен законам естества. Итак, подобно безумному Юлиану и Гайяну, говорить, что тело Господа было нетленно прежде воскресения – нечестиво. Ибо если оно было нетленно, то не было одной и той же сущности с нами, а также и призрачно произошло то, что говорит Евангелие, случилось – голод, жажда, гвозди, прободение ребра, смерть. Если же это случилось только призрачно, то таинство домостроительства было ложью и обманом, и Он по видимому только, а не поистине сделался человеком, и призрачно, а не поистине мы спасены. Но нет! И те, крые говорят это, да лишатся участи спасения».

Св.Григорий Палама пишет: «И (о, какое чудо!) не только Своим рождением облекается в поверженное естество, Сущий одного естества с Высочайшим Отцом, и не только приемлет эту крайнюю нищету, родившись в пещере, но сразу же, еще будучи во чреве Матери, воспринимает крайний приговор, бывший от начала нашему естеству, и сочисляется и записывается с рабами».

Он же: «Слово Божие приняло плоть такую, какая у нас, и хотя совершенно чистую, однако смертную и болезненную».

Игнатий Брянчанинов пишет, ссылаясь на Изложение веры Иоанна Дамаскина: «Богочеловек имел естество человеческое, вполне непорочное, но ограниченное. Оно было ограничено не только тою ограниченностью, но и тою, которая в гораздо большей степени явилась в естестве человека по его падении».

«Господь единственно по благоволению Своему приял на Себя немощи падшего человеческого естества, как-то: голод, жажду, утомление, самую телесную смерть, состоящую в разлучении души с телом. Всему этому тело Господа подчинялось до Его воскресения, и перестало подчиняться по Его воскресении».

Заамвонная молитва на Литургии Преждеосвященных Даров в Великий Понедельник в Иерусалиме: «Царю веков, Христе Боже наш, бедную нашу восприемый природу! Непричастен бо еси страсти по Божеству природы, аще бо не облеклся еси в страстное наше и смертное естество вольно…»

Сергей Епифанович говорит о богословии Максима Исповедника: «Господь имел безгрешность, свойственную первому Адаму, без его, однако, нетления. И имел тление, какому подпал Адам, с осуждением нарождения».

Кстати, монофелиты, и в частности, монофизиты настаивали на том, что Христос воспринял плоть первозданного Адама, - папа Гонорий, который был осужден, так учил: «Мы исповедуем в Господе Иисусе Христе и одну волю, ибо ясно, что наше естество принято Божеством не греховное, не то, которое повреждено после падения, а естество, созданное прежде грехопадения».

По учению Юлиана Галикарнасского, ересиарха афтартодокетов, «при воплощении Христос принял душу и тело в том виде, в каком они были у Адама до грехопадения. Если же Христос уставал, алкал, плакал и так далее, то делал это только потому, что хотел, а не по необходимости природы».

При этом следует обратить внимание, что восприятие этой тленной, смертной, страстной природы совсем не означает, что у Христа были греховные страсти, как они возбуждаются у нас. Нет. У Него не было этой родовой наследственной порчи, того, что мы называем родовым грехом. Поэтому Церковь осудила как еретическое мнение Феодора Мопсуестийского, утверждавшего, что Христос постепенно изживал в Себе страсти, как это делают святые подвижники.

У Христа не было этих болезней, Его природа была чиста от родового греха, Он не совершил личного греха, потому что все страсти начинаются с личных грехов в каждом чке, или же от тех родовых наследственных болезней, крые он получает в самом рождении.

Было немного высказываний отцов (немного, но они есть), которые дают повод думать, что Христос воспринял первозданную природу Адама. На самом деле они говорят не об этом, а говорят о Его чистоте от родового греха.

Например, Ефрем Сирин: «Господь здравою принял ту природу, здравость крой погибла, дабы человек через здравость природы Господа возвратил себе здравость первобытной своей природы».

Что это значит? – Это понимается в смысле отсутствия у Него к-либо родовых изъянов.

Есть интересная работа (мне прислал из Рима наш студент), был такой священник Евтропий, это подвижник 4-го столетия – он пишет о том, что Господь принял наше естество «в подобии плоти греха». И он там разбирает это «в подобии плоти греха» с самых различных сторон, и постоянно подчеркивает, что это выражение означает, что Он принял все наше естество, но в то же время у него не было этих родовых наследственных вещей. Я не знаю, причислен ли к лику святых Евтропий, или нет, но работа прекрасная и очень интересная.

Итак, обратим внимание на то, что если Христос принял нетленную, бессмертную и бесстрастную природу, то это приводит к ненужности Креста, если в Воплощении уже все совершено. И вообще тогда и надо было Христу погибнуть тогда, когда Ирод избивал вифлеемских младенцев, и все тогда, кажется было бы. Нет, потребовался Крест, для чего и почему – об этом мы с вами еще поговорим.

Жертва Христова:

А. Западное правовое понимание

Патр.Сергий (Страгородский) в своей замечательной работе «Православное учение о спасении» писал: «Православие и инославие противоположны между собою так же, как противоположны друг другу себялюбие, жизнь по стихиям мира, ветхий человек – и жизнь по Христу, человек обновленный. Два совершенно отличных, не сводимых одно на другое, мировоззрения: правовое – и нравственное, христианское».

Итак, он оценивает западное понимание Жертвы Христовой как правовое, юридическое. Напоминаю, что юридическое – это значит, что законы извне даются человеку. И западное богословие исходит из понимания виновности человека пред Богом за грех прародителей, а потому трактует Жертву Христову как выкуп, искупление, как удовлетворение правосудию Божию: «тако да исполнится всякая правда».

Катехизис Католической Церкви: «Христос принес Свою жизнь в жертву умилостивления, чтобы оправдать многих и принять на себя их вину. Иисус возместил нашу вину и принес Отцу удовлетворение за наши грехи Своими святыми страстями на древе крестном Он заслужил нам оправдание».

Видите, какая разница? Одно дело исцелить, другое – принять на себя вину. Одно дело, когда кто-то может принять на себя мою вину. Но когда я болен, то кто может принять на себя мою болезнь, например, рак? И патриарх Сергий указывает, что одно дело – взять вину, это нечто внешнее, а другое – категории нравственные, крые касаются болезни. Болезнь можно только исцелить, лечить. Западное же богословие все стоит на почве вины.

ККЦ, далее: «Адам и Ева передали своему потомству человеческую природу, поврежденную их первым грехом, а следовательно – лишенную их первородной святости и праведности. Эта лишенность называется первородным грехом. Все люди – соучастники греха, совершенного Адамом. Однако передача первородного греха – тайна, крую мы не можем понять до конца».

Да, действительно тайна, как это так: Адам согрешил, а я виновен. Это постине тайна. Я поражаюсь, это же пишут не дураки, современные богословы. Когда мы утверждаем абсурдную вещь, то это поистине остается тайной.

Но то, что передается не вина, а повреждение – этого они понять не могут.

ККЦ, далее: «Крещение смывает первородный грех и возвращает человека к Богу, но последствия остаются в человеке». Т.е.крещение смывает вину.

ККЦ о Божией Матери: «Она была избавлена от пятна первородного греха и не совершила никакого греха. На протяжении веков Церковь осознала, что Мария получила искупление с момента Своего зачатия. Это исповедует догмат о непорочном зачатии Богородицы, провозглашенный в 1854 г. Папой Пием 9-м. Она искуплена возвышеннейшим образом в предвидении заслуг Ее Сына».

Напоминаю, с каким глубоким чувством негодования св.Иларион Троицкий писал: «До тех пор, пока мы из своего богословия не изгоним этих двух ужасных понятий – «заслуги» и «удовлетворение» - мы останемся в рабстве западному богословию и ничего не исправим. Нет их у святых отцов!»

К сожалению, в наше богословие эта дикая идея вошла, переписали ее и защищали подчас люди оч.хорошие, даже почти святые – напр., Серафим Соболев. Или митр.Елевферий Богоявленский писал: «Помимо личной нравственной высоты стоял грех или вообще грехи как вина перед Богом, уже независимо от покаявшегося сердца или личной праведности». Диву даешься, когда это читаешь.

В Св.Писании и у св.отцов мы находим целый ряд терминов, с помощью крой мы выражается существо Жертвы Христовой: исцеление, спасение, искупление, оправдание, избавление, усыновление, освящение, примирение, освобождение, наконец – обожение.

Но католицизм остановился только на искуплении, а протестантизм – на оправдании. Православие же все время настаивает на спасении.

Владимир Лосский: «Само понятие искупления носит чисто юридический характер. Это выкуп раба. Юридической является и тема посредника, крестом соединившего человека с Богом. Однако это значило бы создавать между Богом и человечеством недопустимые правовые отношения».

Проф.Несмелов в одной фразе дает оч.сильную критику этого мышления: «Ни один здравомыслящий человек никогда не допустит, что будто ради справедливого прощения своего обидчика он сам должен перенести то наказание, какое по закону следовало бы перенести его обидчику, и что будто лишь после этого наказания он может с правдою и любовью простить своего обидчика».

Оказывается, ради справедливого прощения нас Он должен перенести наказание (какое нужно перенести нам), и только после этого теперь Он с правдой и любовью сможет простить нас! Т.е.только после того я смогу простить своего обидчика, когда сам за него отсижу в тюрьме, например, 20 лет, и только тогда я смогу его простить.

Вот какова абсурдность правовой точки зрения на Жертву Христову.

Б. Православное понимание: исцеление Христом в Себе человеческой природы через страдания

Итак, сущность Жертвы Христовой православием усматривается в Кресте. Но некрые оценивают Крест как пример. Или как говорил Антоний Храповицкий, что смысл Жертвы Христовой – это любовь, края проявилась в Гефсиманском борении. Зачем же тогда был Крест? Поэтому мы говорим, что всего этого недостаточно, а был необходим Крест, страдание до смерти. Вот что явилось тем фактом, благодаря которому что-то произошло.

Напоминаю, что если бы человеч.природа Христа была исцелена уже в Воплощении, то не нужен был бы Крест.

Что совершило грехопадение? – Оно разъединило естество человеческое с Богом, с Которым оно было единым. Но произошло искажение, повреждение природы, болезненность, края стала той стеной между Богом и человеком, края не давала чку получить полноту Божественного блага. И если бы уже в Воплощении произошло все исцеление, и Христос бы принял уже исцеленную природу – то непонятно, зачем нужен Крест. Вот что из этого следует.

Так вот, что совершено Крестом? Послание к Евреям: «Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого всё и от Которого всё, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их (Христа) совершил через страдания».

Стоит странное слово – «совершил». Что такое – Вождя совершил через страдания? Совершил – т.е.сделал. В подлинном греч.тексте стоит слово «телиосе» (аорист). Это слово неоднократно упоминается и далее в посл.к Евреям, например: «Жертва, не могущая сделать в совести совершенным приносящего». Опять «сделать» - «телиосе», но в др.контексте. Еще: «Хотя он и Сын, однако страданиями навык к послушанию, и совершившись, сделался для всех послушных Ему, виновником (т.е.причиной) спасения вечного». Опять, «совершившись» - «телиофис».

Телео (греч.) – доводить до конца, заканчивать, доводить до совершенства, осуществлять. Теперь понятно, что Вождя спасения их довел до совершенства через страдания, т.е.сделал совершенным через страдания. Но дрогнула рука переводчика, и написали бессмыслицу. Испугались сказать, что Христос был несовершенным, если Он стал совершенным только через страдания. Это что, богохульство? – Нет. Здесь раскрыта великая истина, самый центр сущности христианства.

Господь воспринял смертную, тленную, страстную природу. Через страдания до смерти Он эту природу «совершил», сделал совершенной.

Посмотрите, сколько раз еще это же слово употребляется в том же духе, в том же посл.к Евреям: «Твердая же пища свойственна совершенным (телион)», слав. – «Совершенных же есть твердая пища»; «Ибо закон ничего не довел до совершенства» (этелиосин), слав. – «ибо ничтоже совершил закон» (совершил=довел до совершенства).

Итак, апостол утверждает, что крестные страдания довели до совершенства, сделали совершенной человеч.природу, воспринятую Христом, края была во всем подобной нам, кроме греха.

Григорий Богослов пишет: «Главное – одно: мое совершение, воссоздание и возвращение к первому Адаму». Так он говорит о Жертве Христовой.

Итак, вот что произошло в Жертве Христовой – исцеление человеческой природы (или можете десяток тех слов, что я вам называл, сказать – искупление, обновление, усыновление, спасение, оправдание, освобождение, обожение, примирение, освящение – смысл один и тот же) во Христе, не в нас, а в Нем. Т.е.не во всех людях, не во всех ипостасях людей, а в Нем, в Его Богочеловеческой ипостаси.

Св.отцы постоянно об этом пишут, это можно цитировать до бесконечности.

Ириней Лионский: «Итак, один Бог Отец и один Христос Иисус, Господь наш, имеющий прийти ко всеобщему устроению и все восстанавливающий в Себе, во всем же есть и человек, создание Божие. Поэтому и человека восстановляя в Себе Самом, Слово стало человеком».

Григорий Нисский: «…уничтожил в Себе Самом грех в природе человеческой».

Афанасий Великий: «Поскольку естество человеческое претерпело изменение, оставило правду и возлюбило беззаконие, Единородный сделался Человеком, чтобы в Себе Самом восставить сие».

Кирилл Иерусалимский: «А кроме того, благополезно возбуждались во Христе человеческие состояния (например, из страха, как в молении о Чаше, или молится до кровавого пота, или «вскую оставил Мя еси» – А.И.Осипов), чтобы побежденною силою Логоса прекращались в преобразованием природы в первом Христе в некое лучшее состояние, таким именно образом, а не иначе, образ исцеления мог перейти и на нас, ибо во Христе как в начатке природа человека возводилась в обновлении жизни, почему и вторым Адамом назван в Божественных Писаниях».

Иоанн Дамаскин: «Он потому что уделил нам лучшее, и мы не сохранили, принимает худшее, - разумею наше естество - для того, чтобы чрез Себя и в Себе восстановить бывшее по образу и по подобию».

Максим Исповедник: «Чтобы совершенно истощив в Себе пагубный яд их злобы, как то истощает огонь, полностью уничтожить его в естестве человеческом и совлечь с Себя во время крестной смерти начала и власти».

Он же: «Он был не просто человек, а Бог вочеловечившийся для того, чтобы чрез Себя и в Себе обновить естество человека».

Он же: «Непреложность произволения во Христе вновь вернула этому естеству чрез воскресение бесстрастность, нетление и бессмертие» - опять эти же три вещи.

Григорий Палама: «…облекаясь же во Христа, нового Адама, который наше повинное естество, соделал новым в Себе».

Игнатий Брянчанинов: «Искуплением обновлено человеческое естество. Богочеловек обновил его Собою и в Себе».

Вот что значит Христос исцелил нас – оказывается, в Себе, т.е.в Нем произошло исцеление человеч.природы, она стала бесстрастна, нетленна, бессмертна, и мы видим – ни закрытые двери, ни расстояния – ничто не препятствует, видим преображенное Его тело. Оказывается, страдания совершили такое исцеление.

А католицизм этот несчастный – утверждает, что первородный грех – это виновность, что это соединение с диаволом. Как же тогда, Христос что, принял естество, соединенное с диаволом? Отсюда и дикие выводы.

Но человеч.природа Христа, хотя и стала страстной, тленной и смертной, но она осталась чистой сама по себе. Грязной ее делаем мы, своим произволением. Почему Христос так возвеличивается? – потому что Он своим произволением не совершил греха. Не природа совершает грех, а наше произволение. Смешение этих вещей приводит к абсурду.

Кому принесена Жертва Христова

Григорий Богослов пишет о Христе, что «Он был Жертва, но и Архиерей (т.е.приносящий жертву), Жрец, но и Бог».

Есть много высказываний, что Христос принес Жертву Отцу. На этом высказывании без контекста построена вся католич.догматика.

Но из слов Григория Богослова мы видим, что Христос был и принимающий эту жертву. Страдания Христа – это страдания человечности Христа. Поэтому нет удивительного в том, что Он – и Жрец, и Архиерей.

Симеон Новый Богослов: «Христос принес Себя плотию в Жертву Божеству Отца и Самого Сына и Духа Святого».

По вопросу о том, кому принесена Жертва Христова, в Кполе одно время даже состоялся собор, в 1156 или 1157 году. И там было подтверждено учение отцов о том, что Жертва Христова вовсе не имеет смысла, крый привносят в него католики – что Он приносит Жертву Отцу, Жертву удовлетворения – нет. Собор постановил, что Жертва принесена Всей Святой Троице.

Как это понять, что это значит? Мы опять обращаемся к тому моменту, на крый мы редко обращаем внимание, а именно – что заповеди (как и нарушение их, грех) – это не есть совне данный нам закон, а этот закон присутствует в нашей природе, и грехом мы нарушаем не внешний юридический закон по отношению к нам, а нарушаем законы нашей человеч.природы, себя повреждаем или же себя исцеляем определенным образом поведения.

Когда мы говорим о Жертве Христовой всей Святой Троице, т.е.Богу в Его триипостасной нераздельности, то на самом деле мы говорим, что Жертва принесена тому, кто погибал и оказался спасенным. (Ведь никто сам себе жертву не приносит). И человек – это богозданная природа, устроенная по Божественным законам. Григорий Палама говорит, что Бог – это природа всего существующего. Когда мы грехом разрушаем свою природу – этим мы противимся Богу. Созидаем эту природу по деланию заповедей – этим мы угождаем Богу, образно выражаясь. Жертва приносится Св.Троице – как? – через нашу природу. Жертва, приносимая через нашу природу, приносимая нашему спасению, приносимая нам - есть жертва Богу во Св.Троице.

Григорий Богослов: «Остается исследовать вопрос и догмат, оставляемый многими без внимания, но для меня весьма требующий исследования. Кому и для чего пролита сия излиянная за нас кровь - кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но Самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас! А если Отцу, то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцем, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дал овна? Или из сего видно, что приемлет Отец не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил Нас. Таковы дела Христовы».

Максим Исповедник: «Он, преподнося как благий, всё достигнутое Им, тем, ради кого Он стал человеком». «Тем» - значит нам, людям.

Вот, оказывается, кому принесена Жертва Христова. При чем же здесь удовлетворение? Интересно, кому удовлетворяет мать, бросившаяся в огонь за ребенка, его выбрасывая, а сама сгорая там? Мы совсем забыли о том, что есть жертва любви. Католицизм совсем забыл об этом – одна справедливость, одно правосудие, одно удовлетворение, одни заслуги, и постоянно спорят, чего больше? Забыли о том, что есть главное в христианстве, что принесена жертва любви, а не справедливости и не удовлетворения правосудию.

Итак, Жертва принесена человекам – «тем, ради кого Он стал человеком», и не диаволу, и не Отцу, а человечеству надо было освятиться человечеством Бога. Это важнейшая для догматического учения истина.

Как же понять высказывания, что Жертва принесена Отцу? – Отец – как источник, Он рождает Сына, Он изводит Духа Святого, поэтому часто говорится только об Отце как Едином. На самом деле же при этом речь идет о всех Ипостасях, о Боге в полноте триединого существа. И при этом Жертва, принесенная человеку для его спасения - она приносится Богу. Ведь любовь Божия в том и состоит. Это как мать может сказать: вы сделали моему ребенку – вы сделали это и мне. (Сравни – притча о Страшном Суде).

Таким образом, человеку принесена эта Жертва, и через человека, т.образом, Божественная любовь совершила это, и Богу принесена она.

Итак: 1) страдания имеют огромный смысл; 2) Жертва принесена человеку.

Отцы не боялись это сказать, смело говорили это. Следующий вопрос – какое значение имеют страдания? Это один из фундаментальных вопросов христианской веры.

Почему необходимы были страдания Христовы

Если для совершения Христом спасения понадобился Крест, и все страдания, и смерть, за крым последовало воскресение – значит, подвижничество, подвиги, страдания, скорби – это нечто, имеющее глубочайший смысл в человеческой жизни. Христос показал это Своими страданиями. Почему же потребовался подвиг, почему Бог не мог Своей властью спасти? Взял бы, да и исцелил эту природу, он же всемогущий! Зачем нужно было воспринимать человеч.эту смертную природу, зачем страдать? Зачем Крест?

Очень важно, что мир, созданный Богом – это не есть своего рода произведение, крое вдруг пришло мне в голову – какие сделать очки? Можно такие, можно сякие, можно эдакие, и вот я выдумываю разные штучки. Нет. Мир, созданный Богом, не есть следствие отвлеченной фантазии Божией или рационального осмысления, мысли, придумывания. Нет.

Основная отеческая идея (см.в моей книжке подборку отеческих цитат о творении мира) – что мир наш (мир – это не т.то, что мы видим, но еще и законы существования нашего мира) – есть осуществление Божественных энергий. Эти энергии таковы, каковы они есть, и они не могут быть другими. Они – энергии Бога, а не чего-нибудь, и они отражают Его существо, Божие, проистекают из Его существа.

И мир поэтому – не просто творение Божие, а при этом и отображение Божие, образ Божий, и человек является образом Божиим. И оч.важно, что законы существования мира и человеческой природы – это не придуманные Богом законы, а это то, что отражает Божественное существо.

Григорий Палама: «Бог устроил этот видимый мир как некое отображение надмирного мира, чтобы нам через духовное созерцание его как бы по некой чудесной лестнице достигнуть оного мира». Суть в том, что все законы этого мира являются отображением надмирного мира, крый является неизменяемым, потому что энергии Божии неизменны, как Сам Бог.

Т.е.энергии Бога выражают Бога, а Бог есть неизменяемый. Мир вечно меняется, законы – не меняются. Энергии Божии и законы устроения мира не меняются.

Вывод – что реальность нашего человеч.бытия, нашего мира такова, что любое повреждение, крое происходит в мире – происходит в нас. Что требуется для нашего исцеления и спасения? – Труд, страдания, подвиг.

Поэтому, как говорят врачи в подобных случаях, или операция на сердце, или смерть неминуемая.

Итак, любое повреждение, любое искажение – для своего восстановления в целостности требует страданий. Любая болезнь, что угодно.

Таков закон нашего бытия. И это есть ни что иное, как одна из Божественных энергий, поддерживающая устроение нашего человеческого бытия. Изменить эти энергии Бог не может, потому что энергии выражают Его, а Он неизменяем, Он не может перестать быть Богом, не может изменить Своих свойств. Поэтому фундаментальные законы нашего земного и человеч.бытия – неизменны. Человек каким был с начала существования, таким до конца и останется, потому что человек – тоже осуществление Божественной неизменной энергии.

Подвиг, страдания и страдания до смерти – это есть то неизменное, что не может изменить Сам Бог. По этой причине Бог Слово воспринимает человечность, и в этой человечности совершается тот подвиг, благодаря крому происходит восстановление поврежденного естества человека. Поэтому ап.Павел в послании к Евреям и пишет: Вождя спасения их сделал совершенным (телиосе) через страдания.

Поэтому, когда нас спросят – так Бог всемогущ или не всемогущ? – Я скажу: всемогущ. – А потом другой раз спросят – Я скажу: не всемогущ. – Так что же правильно? – И то, и другое правильно. Все зависит от того, что мы будем подразумевать под этим словом. Бог есть всесвятое, совершенное существо, а не то колеблющееся и изменяемое, крое мы видим в себе и во всем прочем.

Поэтому, если мы будем утверждать, что Бог мог бы исцелить человеч.природу без страданий, простым Воплощением – это значит утверждать крестоборчество, и отрицать великий закон бытия человечества, упразднять Крест.

И поэтому выводы следующие:

1) Никакого удовлетворения правосудию Божию в страданиях Христа не было, это были страдания любви, а не правосудия. Недаром отцы говорят, что если бы Бог поступал по правде, то бы давно уже должны были исчезнуть из бытия.

2) Необходимость страданий. Существует Божественный закон – что на Божественных энергиях строится все бытие. Все доброе, спасительное, исцеляющее – происходит через подвиг, через страдания. Нет страданий – нет исцеления. Без подвига невозможно достичь святости, а святость – это исцеление.

Хотя под словом святость многие привыкли подразумевать нечто другое: вот я уже хорош (!), но могу достигнуть еще большего. Но с т.зрения христианской это совершенная ересь. Пимен Великий говорит: поверьте, братия, куда будет ввергнут сатана, туда буду ввергнут и я.

Поэтому святость человеческая – это не есть приобретение каких-то совершенств. Все совершенство заключается лишь в степени исцеления, и по мере этого исцеления происходит все большее приобщение человека к Богу. Стяжание Духа Святого означает, что чк становится способным воспринять Дух Божий. Антоний Великий говорит, что, когда мы каемся и стараемся жить по заповедям, то соединяемся с Духом Божиим, а когда напротив, грешим, то отделяемся от Бога и соединяемся с демонами-мучителями.

В католицизме же под святостью подразумевается не степень исцеленности, а степень заслуг. Ты уже спасен, но заслуг все больше и больше! – Нет и нет.

Великие святые умоляли дать им еще времени на покаяние, а их лицо сияло, как солнце.

И вот вопрос: а откуда все это христианское учение о совершении спасения через страдания Бога? Для язычества – это же безумие, и всё. Ап.Павел так прямо и пишет: иудеям соблазн, эллинам же безумие. Откуда же могли придумать это все ученики, эти «невежды в законе»? Вот еще одно подтверждение того, что христианство – это религия неземного происхождения.

Итак, из людей никто не может изменить свою природу, это невозможно – и тем более сделать это еще и для других людей. Поэтому нужен был новый родоначальник всего человеческого рода, новый Адам. Таковым родоначальником никто из людей быть не мог. И вот Бог соединяется с человеком, в Его человечности происходит исцеление, и эта человечность становится родоначальником нового поколения людей.

Воскресение Христово

Плоды Жертвы Христовой являются через и благодаря Воскресению Христову. Воскресение явилось именно тем фактом, что страдания Христа – спасительны, что наше естество исцелено от порока, крый в него был привнесен грехом. Воскресение Христово явилось начатком всеобщего воскресения.

Вопрос о Воскресении Христовом и всеобщем вс также подвергается критике, основная мысль крой – что и в древнем мире мы встречаемся с мифами об умирающих и воскресающих богах. Что представляют собой эти мифы?

Какова внешняя сторона этих мифов? Из мифа об Адонисе известно, что этот сирийский бог на охоте был похищен и умерщвлен диким вепрем. Здесь нет абсолютно никакой идеи о добровольности страданий и смерти. Озириса, египетского бога родной его брат Сет заманивает в драгоценный ящик, бросает его в Нил, его находит его сестра, Сет снова находит Озириса и раздробляет его труп на части, разбрасывает по всей стране. Диониса преследует завистливая богиня Гера. Он убегает от нее, но Гера посылает вдогонку питонов, этих гигантских удавов, и эти питоны разрывают его на части, сжирают его тело. Аттис, фригийский бог, любимый богиней Кибеллой, когда изменил ей, то она наслала на него безумие. Он оскопил себя, потерял столько крови, что от этого умер.

Вот внешняя сторона мифов, на крые ссылается критика, как на аналоги, якобы давшие основания для повествования о страдании, смерти и воскресения Христа.

Как видим, здесь нет никакой идеи добровольности страданий, нет никакой идеи страдания за кого-то и идеи спасения кого-то через страдания.

А что означают их имена, почему о них идет речь? – потому, что все эти боги не просто умирают, но и воскресают, по верованиям этих религий.

Джеймс Фрезер, известный английский автор, пишет: «Под именем Озириса, Адониса, Аттиса народы Египта и западной Азии олицетворяли увядание и возрождение жизни, особенно жизни растительной, происходящее каждый год».

Др.исследователь пишет: «В настоящее время все более и более исследователи склоняются к тому, чтобы рассматривать эти божества с т.зрения их первоначального происхождения в качестве растительных богов. Смерть и воскресение соответствуют умиранию и оживанию природы».

В одном из текстов, где объясняется празднование вавилонского Таммуза: «Богиня Иштар плачет, когда исчезает Таммуз. Она плачет о траве без корней, о хлебе без колосьев, оплакивает великую реку, над крой не склоняется ни одна из ив. Она оплакивает поле, на кром не растет ни злаков, ни травы, оплакивает пруд, из крого убежали все рыбы. Она оплакивает сад, оставшийся без ульев и виноградных лоз, оплакивает луга, оставшиеся без цветов».

Это натуралистич.подход к пониманию божеств, при кром божества являются мифическим выражением идеи природных циклов, гл.образом – весны и осени, т.е.оживания и умирания.

Греч.философ Ксенофан иронизирует над этими представлениями, в частности, египетскими празднованиями в честь Осириса, и пишет: «Право, смешно даже, что они и сетуют, и вместе с тем молятся, что опять уродился и созрел хлеб, чтобы снова его сжать и оплакивать». Плутарх: «Они (египтяне) говорят, что Осирис погребен, когда хоронят зерно в землю, что он возвращается к жизни и появляется на свет, когда ростки начинают всходить». Неоплатоник Порфирий прямо пишет, что Адонис «является символом срезаемых зрелых плодов».

Никакой речи при этом в этих мифах не идет о телесном воскресении этих богов. Здесь четко просматривается смена лета и зимы, всходов ростков, их созревания и умирания.

Поэтому эти языч.боги умирают и воскресают бесконечное число раз, т.е.каждый год. Там нет воспоминания о том, что с ними было, а речь идет о праздновании весны и лета.

Минуций Феликс говорил о язычниках: «Они не перестанут терять каждый год то, что обрели, и вновь обретать то, что теряют».

Важнейшее различие между Христом и языч.богами заключается и в крестной добровольной смерти. О кресте там вообще нет и речи, он не вмещался в языч.сознание, почему ап.Павел и говорил о том, что это для иудеев соблазн, для эллинов же безумие.

Проф.Никольский пишет по этому поводу: «Говорят, что евангельские рассказы о суде над Иисусом, его казни и смерти составлены по образцу мифов о страдающих и воскресающих богах востока. Но ни в одном из этих мифов мы не найдем ничего подобного евангельскому рассказу. Осирис, Адонис, Аттис, Таммуз – гибнут от враждебных богов или от враждебных стихий. Там нет ничего человеческого, естественного, похожего на историческую действительность».

Я обращаю внимание еще на последний момент – на историческую действительность. Все эти мифы не имеют под собой никакой зацепки и привязки к конкретной истории. Никто не говорит, когда жил там этот Осирис или Аттис, или Дионис – т.к.это не историч.лица и события, а это мифы. Миф – это не выдумка, не сочинение, не ложь или обман. А миф – это способ выражения определенной идеи. Мы сейчас идеи выражаем в понятиях, а древняя литература – в образах, сюжетах, историях. Например, в Евангелии Христос постоянно говорит притчами и образами. Так же и в другой древней литературе. И вот эти мифы были знакомы всем. Но обратите внимание – как только Павел пришел в ареопаг и стал там проповедовать, его сначала слушали. Как только он дошел до утверждения о воскресении мертвых – ему сказали – иди, послушаем тебя в другой раз, не говори нам глупостей. Почему же такая резкая реакция? В том-то и дело, что ни о каком реальном воскресении и речи даже не было в языч.сознании того времени, это совершенно небывалая для них мысль. Ни воскресение Христово, ни всеобщее воскресение людей – и не подразумевалось никогда.

Если же мы обратимся к философской мысли, то для всех – для стоиков, пифагорейцев, платоников – чем являлось тело? – Тюрьмой, из крой душе надо было освободиться. О каком воскресении тела вы говорите? Тюрьму воскресить? Что за абсурд!

Резкое отрицание этой идеи мы видим в языч.мире. Поэтому у тех же апологетов мы видим – напр., Афинагор пишет, что учение о воскресении язычники называют вздором, выдумкой, басней, фантазией и просто глупостью.

Вывод тот же – как сами ученики восприняли весть мироносиц о воскресении Христовом – «яко лжа глаголы их», ну женщины, что еще спрашивать, они и без этого слишком чувственны и эмоциональны, что с них взять? Но все-таки Петр и Иоанн пошли проверить, чтобы разоблачить их. Или даже когда все ученики убедились, то Фома все равно не верил. Вот какова была сила убеждения даже у иудеев, у крых ведь было учение о воскресении мертвых (Марфа об этом говорит перед воскрешением Лазаря – «да верю, что воскреснет в воскресение мертвых», т.е.такое учение было) – и то, даже иудеи не верили сообщению о воскресении Христа. Что же было говорить о язычниках!

Стоит лишь просто почитать Евангелие – до чего просто и незатейливо это все описывается, без всяких эффектов (сейчас бы, я думаю, как бы это все описали – дай только современным бумагомарам). Реально описывается все, реальная историческая действительность. Это еще один аргумент, подтверждающий, что Евангелие – это не выдумка, а описание реальных историч.фактов.

Итак, оч.важно, что нет никаких земных аналогов в описании страданий и воскресения Христова, неоткуда было списать. В языческих же историях – все неисторично, мифологично, нереально.

Это еще один объективный аргумент, подтверждающий Божественное происхождение христианства.

Понятие Церкви

Последствием Жертвы Христовой стала Св.Пятидесятница, когда христиане стали не просто обществом людей, учеников, объединенных вокруг своего учителя, объединенные общностью взглядов, учения и т.п., «единодушно пребывающие все вместе». До этого момента Церкви еще не было.

Нетрудно понять разницу между живым человеком и трупом – эти оба тела в точности сохраняют все свои черты, но одно тело живое, а другое – мертвое. Так и Церковь – там, где присутствует Дух Божий.

При каком условии Он присутствует, как Он действует, в чем проявляется?

Поэтому Церковь – это не просто общество людей, это лишь видимая сторона Церкви. Общество учеников как было, так и осталось, однако с ними произошло нечто, что полностью изменило их. Какими они были? – трусливыми, «страха ради иудейского» закрыли все двери, не дай Бог узнают – побьют ведь камнями тут же, они видели, какая ненависть ко Христу, и как она проявлялась – посмотрите, что делал Савл – влачил и предавал мучению, избивал мужчин и женщин. Поэтому они в страхе сидели, закрывшись. И вдруг произошло нечто совершенно необычное.

Это сошествие Св.Духа – это факт и тот момент, крый дал основание Церкви. Не было Церкви, пока не было сошествия Св.Духа. Она стала в связи с этим.

Поэтому нужно различать две стороны Церкви. Одна из них – это единство в Духе Святом верующих во Христа людей. И не просто верящих людей, а крые стремятся жить по вере. Ведь бесы тоже веруют и трепещут, но мы никак не можем их включить в состав Церкви. Дело не во внешней вере, не в умовой, не в бытовой и обрядовой, а речь идет о самой жизни христианской.

Церковь – это единство. Образом Тела указывается на органич.единство. Но что делает организм живым? Мы не знаем точно, что такое жизнь. До сих пор это проблема биологии. Мы можем сказать, от чего ее может не быть, но что это такое, сама жизнь – мы не знаем.

Так вот, оказывается, не случайно у ап.Павла Церковь названа Телом Христовом – не мертвым, а живым. Так вот, жизнетворной этой силой является Дух Святой, объединяющий людей, стремящихся жить по Евангелию.

Вот что такое Церковь, вот кто входит в состав Тела Христова. Откуда рождаются эти люди, кто они есть, как они возникают? – тут мы видим внешнюю сторону Церкви. Т.е.это определенное общество, в кром мы находим единую веру, единую внешнюю жизнь, единые нормы жизни, в крую (в эту Церковь) входят люди опять-таки видимыми действиями, первым из крых является таинство Крещения. Мы называем членом Церкви того, кто крещен, и он остается таким до тех пор, пока его не анафематствуют, т.е.пока не отлучат от Церкви – каким бы он ни был. (Хотя он давно уже м.быть и не член Церкви. Его в детстве крестили, он потом никогда ни о Христе, ни о Церкви и не задумывался, и только потом, когда он скончается, его тело уже в церковь принесут, и говорят, что он крещен).

И вот есть разница – одно дело - единство в Духе Божием всех тех, кто стремится жить по заповедям Христовым – и др.дело – внешнее включение (т.е.просто он считается членом Церкви) всех тех, кто крещен.

Но только во внешней среде церковной жизни возможно стать истинным членом Церкви, потому что здесь, в этой видимой Церкви мы находим и Божественное Откровение, и Евангелие, учение отцов, путь спасения, церковную дисциплину, края нам оч.помогает в жизни – т.е.всю совокупность норм церковной жизни, края помогает человеку стать истинным христианином.

Членство видимое еще не означает действительное членство в Церкви-Теле Христовом. И на каждой исповеди нам читается: «Примири и соедини Святей Твоей Церкви». Оказывается, пребывание в Церкви – не есть все тот же акт, как птичка в клетке, как если бы крестили – ты уже в клетке, а не крестили – вне клетки. Нет, ничего подобного.

Членство в Церкви – это есть гармошка, она может быть от нуля и до бесконечности – пребывание Духа Божия в душе человека. Т.е.здесь мы встречаемся уже совсем с др.категорией.

Обычное чувство какое – «птичка в клетке». Вот ты крещен – все, ты член Церкви. Кто-то что-то сделал – ты член Церкви, кто-то не сделал – ты не член Церкви. Это неверное представление. Тысячу раз можно крестить и не быть членом Церкви.

Не таинства сами по себе вводят в Церковь. Можно и креститься, и оказаться быть крещеным. Можно причаститься и оказаться не причащенным. Можно исповедаться – и остаться с теми же грехами. Можно венчаться – и остаться невенчанным.

Нельзя забывать, что Бог – это не безликая сила. В язычестве – да, это безликая сила, крую улавливают словами и заклинаниями, и ей пользоваться. Но Бог – Дух, Который «дышит, где хочет», и «в лукавую душу не войдет Премудрость», и не будет обитать в теле, порабощенным греху. Не может Бог обитать в той душе, края не способна принять Бога. Бог не применяет насилие к душе.

Итак, нельзя забывать, что слова разрешительной молитвы «примири и соедини Святой Твоей Церкви» читаются не только над нами, но и над священниками, и над архиереями, и над патриархами!

Вот здесь – одно из глубочайших заблуждений, от крых надо отрешиться. Оказывается, своей жизнью, мы или соединяемся с Духом Божиим, или с демонами-мучителями, как говорит Антоний Великий.

Макарий Великий пишет: «Поэтому слово Церковь говорится и о многих, и об одной душе, ибо сама душа собирает воедино все помыслы, и пред Богом есть Церковь, потому что душа сочеталась с небесным Женихом для общения с Ним, и срастворена небесным. Это же разумеется и о многих душах, и об одной».

Итак, Макарий Великий прилагает слово Церковь даже к одной душе человеческой.

Церковь, греч.Екклесия (узаконенное, законное собрание), в отличие от незаконных собраний толпы – «агора», или от собраний правящей элиты, верхушки – «синклит». Церковь – не синклит и не агора, а экклесия (призванные, собранные). Кто же такие эти призванные? – это люди, крые ищут смысла, понимания жизни – зачем я живу? – и во Христе находят этот смысл жизни и путь к осуществлению этого смысла, почему Господь и сказал: «Кто веру имеет и крестится, спасен будет». Вот кто такие эти призванные – не те, кого надо звать, а те, у кого есть огонек в душе, искание истины, искание смысла – потому что это призвание звучит в душе человека, потому что это призвание звучит синергично.

Т.е.синергия – это самое центральное понятие в православии, крое постоянно говорит о том, что и Господь действует, и человек действует. Человек богоподобен, его свобода неприкосновенна, Сам Бог не может прикоснуться к человеч.свободе. Поэтому когда мы говорим об Экклесии, о Церкви, о призванных – это призвание должно возникнуть в душе человека. Оно откуда проистекает? – и со стороны человека – проявляется в искании, в разумном отношении к жизни (не в бессмысленном, ведь можно жить и не думать ни о чем, лишь бы устроить свои делишки здесь, а в разумном отношении, ведь Бог дал нам разум), - и тогда Бог может действовать в нем по мере этого искания, поиска смысла жизни, зачем я живу, для чего, и в чем истинный смысл жизни.

Под толпой, «агорой», можно здесь разуметь бессмысленную жизнь, и, конечно, в видимой Церкви оч.много этой агоры, толпы. Когда Христос идет воскрешать дочь Иаира, то толкают его со всех сторон, целая толпа, но никто не получил исцеление, а одно только эта женщина. Вот она оказалась призванной (оказалась частью Экклесии), потому что с великой верой подошла и получила просимое.

Против того, что все религии – это пути к одному и тому же Богу

Сейчас решительно вводится в сознание идея о том, что во всех религиях поклоняются одному и тому же Богу. Эта т.зрения (я бы назвал ее теософской) пропагандируется с огромной силой. И, помимо того, что она просто ошибочна, она подрывает исключительность истины как таковой. Если одинаково верно, что 2х2=4, и 5, и 7, и 9, и 10, то что тогда остается от понимания истины? Но мы считаем, что христианство – это та религия, края дает истинное понимание Бога. А что вообще значит понимание Бога? Это значит истинный путь, истинные средства ко спасению, указание истинного, нормального духовного состояния человека, когда он может обрести спасение, т.е.соединение с Богом.

А эта теософская т.зрения проходит под флагом политических лозунгов. Забыли вообще, зачем собирают все эти совместные моления. Если все собираются для того, чтобы решить проблемы этого земного мира – то пожалуйста, эти проблем оч.много, а если собираются именно на совместные моления – то здесь возникаем много вопросов. Можно ли поклоняться и истине, и заблуждению?

Прот.А.Мень пишет в работе «Истоки религий»: «Быть может, разница в богопознании религиозных гениев (А.И.Осипов: Я не понимаю, кто такой религиозный гений. Гений – это тот, кто рождается таким, как, например, Пушкин. А кто религиозный гений – я не знаю), таких, как: Франциск Ассизский, Тереза, Экхарт, св.Серафим…» -

Подумайте только! Я его однажды встретил здесь в Академич.храме и спросил – что это такое? Он мне сказал: «У меня будет новое издание», а что будет в новом издании – он не успел сказать, нам потом не удалось встретиться. На одну доску поставил кого: Франциск, Тереза, Экхарт – и преп.Серафим!

«…и людей обыкновенного уровня заключается в том, что для последних встреча с Богом была подобна мгновенной вспышке молнии, за крой вновь наступает мрак, а первые – всем своим существом приобщались Божественной жизни и сами становились ее носителями».

Здесь - ни малейшего представления о том, что есть истина, а что – заблуждение, что есть правильная духовная жизнь, а что – прелесть. Это беда многих и многих богословов. Считают, что если человек молится и трудится, значит, он уже святой.

Далее: «Следуя по пути, проложенному созерцанием, индийские брахманы приходят к тому же, к чему приходят все мистики, в какое бы время и в каком народе они ни жили», - т.е.в любой религии. Он перечисляет: «Яджнявалкья и Будда, Плотин и Ареопагит, Майстер Экхарт и Григорий Палама (!), каббалисты и Николай Кузанский, Яков Бёме, Рейсбург и множество других ясновидцев востока и запада – все они, как один, свидетельствуют, что там нет ни добра, ни зла, (!) ни света, ни тьмы. В священном мраке, скрывающем основы основ, они ощутили реальность сущего Абсолюта, страшную непереносимую тайну. Эту Бездну трудно даже назвать Богом (!). Великий германский мистик Экхарт именует абсолютное начало Божеством. За пределами всего тварного и ограниченного мистически ему отрылась Реальность, которую Лао-Цзы называет Дао, Будда – нирваной, каббалисты – [энсорфом], христиане – Божественной сущностью, усиа, Божеством».

Даосисты – в переводе на современный язык можно было бы сказать «гностики», буддисты – это атеисты. Я однажды на одной межрелигиозной встрече подошел к буддистам и спросил – и все-таки, вы верите в Личного Бога? – Он с гневом мне ответил: Нет! - А каббалисты – это иудеи, для крых Христос – это лжемессия.

Вот что пишет этот человек. М.было бы сказать, что это он ошибался, мягко говоря. Но суть не в том, что это он, а в том, что эта идея пропагандируется с огромнейшей силой сейчас в христианской среде. Т.е.идет размывание христианства как такового. Происходит, более того – размывание истины как таковой, когда все становится относительно и условно – когда уже всё есть истина. Лжехристы, лжепророки – истина, нирвана буддистов, один из образцов пантеизма, отрицания Божества как личного единого начала всего) – тоже истина. Или каббалисты, у крых Маймонид говорил: «правильно сделали отцы наши, что распяли Его», и он заменил в еврейском тексте «эхат», т.е.Единое в качественном смысле в определении Бога – на «яхид» - Единое в количественном смысле. Это было сделано специально ,чтобы никому не пришло в голову, что Бог м.быть не моноипостасным. А именно открытые ВЗ тексты как раз говорят «эхат», а не «яхид».

И эти вещи проникают сейчас с огромной силой.

На V Всемирном русском народном соборе в заключительном документе было сказано, что всякий, кто утверждает, что только его вера является истинной – он отодвигает на обочину истории все прочие.

Вот какие вещи. Идет мощное наступление на истину как таковую, проповедуют полный релятивизм, что истины нет. Т.е.это и есть теософский взгляд – что все религии ведут к Богу.

Так вот, меня удивляет, что о.А.Мень здесь так писал, потому что у него есть замечательные высказывания и даже целые параграфы прямо против теософии, и такие глубокие и обоснованные. И вдруг здесь –полное ниспровержение этого. Эти вещи – разрушительны и для христианства, и вообще для понимания истины. Единственное объяснение тому – что, так как там писал всё не он сам, а целый коллектив автором (я это точно знаю, т.к.мне и самому предлагали помощь этого коллектива) – он, видимо, просто не успел все это прочитать, а понадеялся на этих помощников.

К чему приведет такой теософский релятивизм – можно предположить, что м.будет легко принять царя или президента всего мира в его универсальной вере, края не будет отметать ни одной религии, а будет принимать все религии, и в т.числе христианство, но именно в таком ракурсе, что христианство – это «один из» путей, а не истина, что Христос – лишь «одна из тех искр, что вылетают из трубы вечности».

Таким образом, от христианства не остается ничего самого главного – что именно только Жертвой Христовой человечество получило возможность исцеления глубоко поврежденной природы, исцеления тленности, смертности и страстности как таковой. Только благодаря Жертве Христовой человек получил возможность не только воссоединения с Богом, изначально присущего человеческой природе, но и гораздо более высокого, ибо первоначальное состояние человека было «падательным», Адам пал, а конечное состояние человечества будет «непадательным» - не потому, что человек будет связан в своей свободе, но потому, что его духовное состояние будет находиться на таком уровне, что он будет неспособен отпасть от Бога в силу приобретенного глубочайшего смирения и на почве глубочайшей сильнейшей любви, что не позволит ему отпасть от Бога. [Ведь спасение – это такое состояние, когда уже невозможно грешить].

Вне канонической Церкви и вне христианства тоже можно спастись

Я убежден, что православный взгляд именно таков, что человек может быть спасен вне границ христианской веры и вне границ канонической Церкви.

Основополагающими здесь являются слова Христа: «Всякий грех и хула, и хула на Сына Человеческого – простится» в конечном счете, ибо это – просто заблуждение, ошибка ума. Но «хула на Духа Святого не простится», когда ум вовсе не заблуждается, а видит истину и ложь, но следует лжи и борется против истины.

Пример такого противления истине – «убить и Лазаря»: «С того дня было решено погулить Иисуса и Лазаря» - так как факт был настолько сильным, что некуда было деваться. Чему же был отдан приоритет? Каиафа что поставил на обсуждение Синедриона? – «Что нам делать с этим Человеком, Он творит великие чудеса, и придут римляне и завладеют нашим народом». Итак, здесь и политическая вещь (чисто земная), и Божественная вещь, когда этот Человек – ясно Кто. Т.е.выбор: Бог или земное благополучие, мамона? Точно сказал Христос: нельзя служить Богу и мамоне. А последнее оказалось намного сильнее. И решено было даже убить Бога. Недаром Христос сказал о диаволе: «Он – человекоубийца искони». И здесь – тоже убийство, а не что-нибудь.

И вот, эти слова Христа являются основой понимания и нашего отношения к оценке спасения. Кто есть христианин? Стандартный ответ – тот, кто верует в Господа Иисуса Христа, совершившего то-то и то-то, кто принимает крещение, становится членом Церкви. Разве не ясно? – Нет. Это верно, но этого недостаточно.

Первым христианином, о кром засвидетельствовал Сам Христос (Сам, а не кто-то другой), явился правый разбойник – он первый, кто вошел в рай, он стал первым членом Церкви («Ныне же со Мной будешь в раю». Со Мной – со Христом). Все прочии еще находились здесь, в земной жизни. Он – уже вошел в рай. А какое бы исповедание веры он мог предложить? Вы бы взвыли, если бы услышали – никакого исповедания. Когда он принял крещение? Когда он причащался? Оказывается, кто есть христианин? – тот, кто имеет правильное, верное духовное устроение, состояние. – Какое? – Состояние вот этого разбойника, или мытаря, о кром Господь сказал в притче, или ниневитян, крых Господь помиловал.

Итак, христианин – это не тот, кт овнешне, формально признает Христа, а тот, кто имеет верное духовное устроение, при кром действительно он спасобен принять Христа. Это устроение кающегося мытаря, благоразумного разбойника, крый сказал: «Достойное по делам нашим мы принимаем». Вот мы с вами сейчас сидим, все удобно, хорошо. А какая дикая боль, когда, чтобы вздохнуть, надо подняться на гвоздях – чтобы только вздохнуть! И вдруг человек говорит: «Достойное по делам нашим…» И дальше: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем», т.е.у него даже мысли не было, что он сможет быть там. Ты – там, а я там не буду, я здесь. Вот оно, состояние, крое единственно мы можем назвать христианским.

А не то, что нас крестили, причастили, мы ходим в Церковь и т.далее. Вся эта внешняя церковная жизнь направлена только к одному – к тому, чтобы мы приобрели вот это состояние разбойника. И если эта внешняя церковная жизнь, это принятие таинств, начиная с крещения, если она не приводит нас к этому состоянию разбойника – тогда она бессмысленна, тогда христианство только внешнее, и нет христианина во мне. А то люди думают, что христианство – это что-то внешнее: крестили, причастили, и я тогда христианин, и могу еще плакат такой написать: «я – христианин», а то ошибетесь.

Но христианами оказались ниневитяне (!), ибо Бог их помиловал. Значит, их состояние оказалось христианским. Не думайте, что Он помиловал их только здесь, в земной жизни, чтобы потом их отправить в геенну огненную. Их состояние оказалось христианским. Они оказались христианами, еще не зная Христа и не ведая о Нем. Впервые к ним пришел пророк и сказал им покаяться – и они стали христианами.

А мы христианство превращаем в чистую форму, т.е.чуть ли не в язычество.

Так вот вопрос: кто же спасется, в какой религии? Может ли быть спасение вне официального, формального христианства, вне канонической Церкви? – Говорю вам: разбойник спасся, не будучи включен ни в какую Церковь, не было ее, канонической Церкви.

А ну-ка, по катехизису, когда появилась Церковь? - С 50-цы, разбойник – пострадал до 50-цы, значит..? – Вы слышите, какие у нас формальные вещи, какой подход! – Он уже был христианином, и оказался спасенным, он уже приобщился к Духу Святому. И ниневитяне – уже оказались спасенными, уже приобщились Духу – те, кто действительно искренно каялись, признавали свое недостоинство. Вот кто христианин, вот кто спасается.

А нам часто предлагают какие-то несуразицы. Крещен или некрещен?

С др.стороны, мы д.понять, что почти все то, что есть в Церкви (не всё – потому что, например, концерты запричастные не подходят, это вы уже, надеюсь, знаете) – все таинства церковные, святоотеческие творения, церковные установления – всё это – великая помощь нам, чтобы мы стали христианами. Мы не христиане еще, крестившись, а тем более, когда нас крестили, а мы еще ничего не понимали, и когда нас могли крестить в кого угодно – и в буддистов, и мусульман, и зороастрийцев, католиков, протестантов – красота! Без меня меня спасали. – Нет. Это мы еще не христиане, нам только дали имя христианское, а содержание зависит от нас. Христианами мы становимся только тогда, когда приходим к состоянию покаявшегося мытаря, покаявшейся блудницы, покаявшегося разбойника. Вот оно, где христианство, где христианин.

Если этого понимания не будет, то наша Церковь пойдет под откос – я говорю не только о нашей Русской Церкви, но о православной, о канонической Церкви. Вот в чем ее удерживающее начало, вот чем она еще живет. Не дай Бог, если этого не будет. На западе уже этого понимания нет, насколько мне это известно, а превращено все в чистую форму, в формальные вещи – ты мне, я тебе, и всё.

Вот суть сотериологического взгляда о том, кто же спасается. И у меня масса высказываний святых отцов – Максима Исповедника, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина, Иннокентия (Борисова), Пастыря Ермы, Климента Александрийского – целый ряд блестящих высказываний, как они говорят о том же самом – кто есть христианин, кто спасается. Совсем нет этого формального взгляда: крестился – христианин, не крестился – не христианин. Простите, Василий Великий в 30 лет крестился. Он что, до этого не был христианином? Кто посмеет это сказать? Я надеюсь, никто. Он подвизался в пустыне, пишет монашеский устав, подвижник.

А то придумали – как вступление в компартию, чисто формально.

Хочу также вам напомнить, что сошествие Христа во ад было актом не временным. Отныне ад разрушен (об этом пишет Иоанн Златоуст), нет ада, есть обломки, развалины вместо этого. Но тот, кто недостойно жил – оказывается в этих развалинах, но он отныне способен видеть Христа. И каждый, у кого было такое состояние, он может обратиться ко Христу.

И сейчас оч.многие находятся на уровне ВЗ-го человечества, внехристианского, не знают Христа, не знают Евангелия. Как спасались ВЗ-ные люди? – Так, как спаслись ниневитяне и многие другие, как спасся разбойник. И сейчас есть множество людей, находящихся в том же состоянии. Ветхий Завет продолжается для множества людей, хотя мы и живем в христианскую эпоху. А ВЗ-ное понимание Бога, спасения, самой человеческой жизни присутствует во множестве не только нехристиан, но и самих христиан. И как спасаются люди? – тем же самым путем. Только если до Жертвы Христовой ВЗ-ные люди не могли войти в то полноценное соединение с Богом, крое мы называем спасением, то теперь, в новозаветную эпоху, те люди, крые спасаются ВЗ-ным путем, могут уже получить, благодаря Жертве Христовой, это соединение с Богом и это спасение.

Деян.: «Во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Богу». Приятен – это что такое, как бы пощекотал – и приятен? – Что за глупость. Приятен – это кого принимает Бог. Приять – значит принять.

Ап.Павел: «Ибо мы для того и трудимся, и поношения терпим, что уповаем на Бога живого, Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных». Всех человеков.

2 Кор.: «Христос за всех умер».

Или: «Явилась благодать Божия спасительная для всех человеков».

Ап.Петр в Деян.: «Мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым».

А у Иустина Философа сколько написано о христианах до Христа, у Климента Александрийского – что философия была для эллинов таким же детоводителем ко Христу, каким закон был для иудеев.

Ириней Лионский: «Христос пришел не ради тех только, крые уверовали в Него, но для всех вообще людей, крые желали видеть Христа и слышать Его голос».

Григорий Богослов: «Не принявшие крещения не будут у праведного Судии не прославлены, не наказаны, потому что, хотя и не запечатлены, однако же и не худы».

Например, Героя Советского Союза давали только наиболее отличившимся, хотя воевали все, всех встречали с почестями, но Героев – давали немногим. Это и означает, что «они не будут у праведного Судии не прославлены, не наказаны» - да, не все прославлены воевавшие, а только те, крые отличились, но понятно, что не будут и наказаны, потому что всех воевавших встречают с почестями. А вовсе не в том смысле, что они будут отвергнуты.

Более того, Григорий Богослов пишет: «Может быть, они (те, кто здесь не крещены) будут там крещены огнем, этим последним крещением, самым трудным и продолжительным, крое поедает вещество как сено и потребляет легковесность всякого греха». – Прошу обратить на это внимание.

Это что, речь идет о совершении таинства крещения? Значит, что в преисподней какой-то батюшка, крый туда попал вместе со всеми – и там давай всех крестить? (а сколько он возьмет за крещение – это вопрос другой) – Конечно, речь идет не об этом, а о другом – о возможности спасения, о возможности осознания, ведь душа сохраняет полностью сознание, но не имеет воли, чтобы измениться, а осознание-то есть. Воля придет когда? – Когда будет всеобщее воскресение, когда душа соединится с телом, когда он станет полноценным человеком. – Тогда уже придет воля и возможность принятия решения. Там же происходит только то, что Григорий Богослов называет «крещение огнем» - т.е.человек познает, что такое страсти, с крыми он не боролся здесь. И тем самым он подготавливается к тому, чтобы, когда вновь возвратится к нему воля, принять окончательное решение – быть ли с Богом или напротив.

И вы знаете, что некрещеные и абортированные дети погибнут? (с иронией). Матери-то покаются и спасутся, а дети погибнут? – вот какая наша вера хорошая.

Феофан Затворник: «А дети все – ангелы Божии суть. Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надо предоставлять Божию милосердию. Они, некрещеные – не пасынки и не падчерицы у Бога. Потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих – бездна».

Преп.Нектарий Оптинский написал: «Простой индус, верящий во Всевышнего и исполняющий, как знает, волю Его, спасется (!), а тот, кто, зная о христианстве, идет мистическим индусским путем – нет».

Итак, св.отцы смотрели на духовное состояние человека, а не раскладывали по формальным полочкам: крещен-не крещен.

Иоанн Златоуст в Пасхальном слове что говорит – и многие др.отцы.

Итак, все внимание обращается на духовное состояние человека, ибо мы духовно – или соединяемся с Богом, или с демонами-мучителями. И все то, что предлагает нам Церковь – таинства как средства вспомоществования, церковные установления, церковную дисциплину, сам характер жизни – все это есть только средства к приобретению спасительного духовного состояния, ибо спасаемся мы только правильным духовным устроением, а не тем, что мы приняли или что мы сделали. Много ли разбойник сделал добра? – Очень сомнительно. Не случайно его казнили. Но он спасся. Как первосвященники – Анна и Каиафа, много сделали добра? – Много. – Кем оказались? – Ясно. «Ваш отец – диавол, и вы похоти отца вашего творите».

Мы соединяемся с Богом правильным духовным устроением, состоянием, и поэтому им, духовным устроением, спасаемся. А неправильным – соединяемся с демонами. А не самими по себе внешними действиями и внешним принятием даже таинств. А то в нашем сознании глубоко сидит мысль: что сделать? Сделал – и ты, Господи, никуда не денешься, все, попался Дух Святой в клеточку. И мы все думаем, что в Царство Божие надо перейти, вот дверь откроем – и там будет за дверями Царство Божие, думаем, что это своего рода внешнее действо.

Итак, спасение – это не переход из одной комнаты в другую, а приобретение соответствующего правильного духовного состояния, ибо это правильное духовное состояние позволяет духу человеческому соединиться с Духом Божиим. Основные черты, характеризующие это состояние, наиболее ярко показаны нам в евангельских образах кающегося мытаря, благоразумного разбойника, кающейся блудницы, ниневитян и т.д. Это и есть образы того, кто есть истинный христианин, а значит, того, кто спасается. И в той душе, где это есть, та душа способна принять Христа и т.образом войти в Его Церковь.

Отсюда открывается и разрешение той проблемы: возможно ли спасение для человека, крый по объективным причинам не знал христианства, Христа, не мог принять ни одного таинства. Объективные причины какие – или вообще не слышал проповеди, или же слышал ее в глубоко искаженном виде, или слышал от человека, крый всей своей жизнью и поведением прямо противостоял тому, о чем он говорит, или в силу особого воспитания, когда ему уже привили такой взгляд на христианство, что он уже не был способен разумно отнестись к его пониманию, т.е.разные есть объективные причины. И вот, когда по таким объект.причинам, а не по своему духовному состоянию человек был неспособен войти в эту видимую Церковь, принять соответствующее таинство, то, оказывается, как говорит Церковь, причисляя к лику святых ветхозаветных праведников, многих мучеников, самого разбойника – как учит Церковь и св.отцы, для таких людей есть спасение. Как же они входят в Церковь, где же они получают дар Св.Духа, где получают крещение? – Там, а не здесь, как это получили все ветхозаветные люди и как это получили многие, принявшие христианство в последний момент своей жизни.

Возможно ли принятие крещения там? – Да, об этом нам говорит один из догматов христианской веры: Христос сошел во ад и там проповедовал. Это сошествие Христа во ад было не моментальным и не единовременным, а отныне постоянным. Он – всюду как Бог, и отныне все могут Его видеть, Его принять или не принять в зависимости от своего духовного состояния.

Итак, вот какие вещи говорит православие. И эти истины решительно отличаются от всех других религий, где всё – внешне, где надо сделать то-то и то-то. Да и нас спроси: что нужно для спасения? – Мы ответим: нужно сделать то-то и то-то. Кажется, правильно? – Да, но и неправильно. Как только мы забудем, что все, что мы д.здесь сделать, является только средствами к приобретению этого состояния – то мы ошибемся. А когда мы скажем: да, это полезно, и это поможет, способствует формированию нашего духа к состоянию богоподобия – тогда это правильно. Дела внешние – могут быть инструментом спасения, и могут быть инструментом гибели: «Благодарю Тебя, Господи, что я не такой, как прочии человецы» - вот вам гибельное состояние.

Таинства в Церкви

Какие же вспомоществующие средства предлагает Церковь? То, что принес нам Христос Своей Жертвой – это действительно благо, переоценить которое невозможно. Я говорю о церковных таинствах. Это действительно дары Духа Святого, крые человек может просто получить (не заработать), но только при каком условии – искренней веры и благоговения перед Богом, понимания своего недостоинства.

Основное условие принятия любого таинства – степенью полезности и достоинства принятия таинства служит степень осознания человеком своего недостоинства, и отсюда – чувства покаяния, сокрушения и благоговения перед Богом. И мерой осознания недостоинства мы получаем меру благодати Божией. Это – квинтэссенция святоотеческого учения.

Что же такое таинства? Мистерии (греч.) – может по-разному переводиться. Или как то, что скрыто от профанов, куда допускаются только посвященные.

Например, в Др.Греции уже были различные мистерии, например, Элевсинские мистерии. Это всюду – и в дохристианскую, и в постхристианскую, и в новую эру. С чем они были сопряжены? Основной момент здесь – это тайна от непосвященных. То, что происходит в нашем кругу, не д.быть известно другим, никому. Мистерии характеризовались именно закрытостью от всех других. Причины этому были. Те сообщения, крые мы находим в истории, свидетельствуют, что там происходили мистические вещи – на многих мистериях – общение с духами, а с какими духами – м.было понять из последствий, крые проистекали из последующего поведения этих людей.

Христианские таинства тоже называются «мистерио», но называются так совсем по др.причине.

1. Они так называются не потому, что мы их скрываем от мира. Напротив, мы готовы объяснить всему миру, что в них есть, мы ничего не скрываем. Мистерии называются так потому, что здесь человек может таинственно, т.е.незримо приобщиться Духу Божию.

То, что он действительно это может – об этом свидетельствует колоссальный опыт всей христианской истории. Это переживают совсем не только святые, а способен пережить каждый христианин, каждый из нас – если только он приступает к таинству действительно с осознанием своего недостоинства, своей греховности, со смирением.

Это одно из принципиальных различий между языческим пониманием мистерий и христианским пониманием таинства.

2. Второе различие принципиального характера. Чем характеризуются те действия, крые совершаются на этих мистериях, чем характеризуется вера языческая в возможность сопричастия человека тому миру? – Тем, что христианство осудило с самого начала самым решительным образом. Но, забегая вперед, скажу, что мы решительно это приняли и не отступим во веки веков.

Речь идет о том, что языческое понимание полезного общения с тем миром, получение даров того мира (или божественных даров) характеризуется тем, что нужно соблюсти все внешние условия совершения этих действий. Первостепенное и основное внимание обращается на это, на сам факт совершения чего-то, и при этом, насколько возможно – правильное совершение. Но важен именно сам факт совершения. При этом оч.редко когда мы находим (но и тогда это является второстепенным, не обращается на это никакого внимания) указания на внутреннее, духовное состояние человека. Вера, кстати, всюду присутствует – во всех шаманских, колдовских культах и т.д.

Вот какой случай описывает в журнале «Вокруг света» один из английских миссионеров. В каком-то африканском племени долго не было дождя. Люди стали взвывать уже, что делать, кошмар – и стали обращаться к своему шаману. Шаман берет маленького ребенка (3-4-5 лет, может, я не помню, почти младенца), сажает под дерево, нижний сук крого над ребенком, но выше, на высоте человеч.роста. И что начинает делать шаман – сначала медленно, потом все быстрее начинает носиться вокруг этого дерева, наконец, уже в дикой экстатической пляске. И наконец, когда экстаз достигает своего апогея – он подскакивает к ребенку и ломает над ним сук. И ребенок становится мертвым! Буквально тут же налетают шквалы ветра и начинается страшный дождь.

Таких фактов оч.много, о подобных же фактах сообщают миссионеры в наших северных народах (в Сибири, на Дальнем востоке, на Аляске). Или почитайте кн. митрополита Нестора (Анисимова) «Моя Камчатка». Книжка – просто не оторвешься. Он скончался где-то в 40-х или 50-х гг. ХХ в. У митр.Иннокентия (Вениаминова) тоже много найдем интересных фактов.

Итак, есть действительно связь между определенными внешними действиями и природным и человеческим миром. Это бесспорно, потому что есть множество фактов. В науке та теория верна, края объясняет факты. Теория же, края пытается изменить сами факты, всегда оказывается ложной. И мы должны дать ту теорию, края д.верно, надлежащим образом объяснить эти факты. В данном случае связь совершенно очевидная и определенная.

Что мы видим – он ломает сук – и погибает ребенок. И шаман бывает после этого совершенно обессилен, как труп, столько уходит энергии – не т.физической, а психофизической. Надо полагать, что человек сам по себе, будучи образом Божиим, действительно обладает колоссальными возможностями, колоссальными скрытыми силами, крые можно назвать по-гречески мистическими, по латыни – оккультными. Я думаю, что мы будем их называть тем или др.словом в зависимости от того, с каким знаком они будут проявлять себя – с плюсом или с минусом, Божественного или демонического характера. Потому что человек, будучи самостоятельно по своей природе образом Божиим и обладая колоссальными внутренними скрытыми силами, в то же время своим духом соединяется или с Духом Божиим, или с демонами, крые тоже суть духи. Антоний Великий прекрасно об этом написал. Поэтому здесь естественное происходит единение в зависимости от состояния человеч.души.

Но это не тот вопрос, о кром я хочу сейчас говорить – почему и как это происходит. Я обращаю внимание на другое, говорю о таинствах, хочу сказать, что из века в век, из глубокой древности до сих пор идет несокрушимая идея о том, что главное – нужно что-то сделать внешнее, соблюсти какие-то формы действия – и тогда цель будет достигнута. При этом неважно духовное состояние того, над кем, с кем это делается, кто это делает. А важно все сделать так, как надо.

Вера в то, что исполнение определенных действий дает возможность достижения цели – получения здоровья или напротив, наслать болезни и т.д. – сама эта вера называется магической. Магия имеет именно этот корень. Вдруг появляется дождь, или вдруг с человеком становится плохо, или чк погибает – неважно. Происходит действие – и результат налицо. Магическое верование характеризуется тем, что надо правильно что-то сделать, независимо от внутреннего состояния человека.

Вот принципиальная разница между языч.мистериями и христианскими таинствами. Христианство смотрит на таинства, на возможность их действия совершенно иначе. Христианство полностью обуславливает возможность действия таинства на человека его духовным состоянием. Христианская вера говорит, что можно принять таинство с большой пользой, когда духовное состояние человека позволяет – то действительно Дух Божий входит в эту душу, и человек действительно причащается «во исцеление души и тела». Если духовное состояние человека противоположное – он может причаститься себе в суд, в осуждение, в болезнь, в смерть. «И с этим куском вошел в него сатана». От чего это зависит? – Всем нам известно, каково было состояние Иуды.

Т.е.христианские таинства – это, оказывается, не магич.действия. Но вера в то, что главное нужно сделать – несокрушима! (Далее – с иронией) Главное – крестить, причастить, пособоровать, а с каким состоянием? Есть ли вера даже? А главное – крестить. Это как я раз слышал вопрос одному батюшке по радио «Радонеж»: батюшка, а что делать, если вот муж с женой разошлись? – а он спрашивает: А они венчаны? – Нет. – А тогда что же вы спрашиваете?

Вот такое отношение. А надо было бы еще задать такой вопрос этому батюшке: а что делать, если вот другие венчаны, и разошлись? – что бы он тогда ответил, этот батюшка?

Вот неискоренимое чувство, неискоренимая вера – что нужно что-то сделать, и никуда Господь Бог не денется, ясно Тебе, Господи? Форму произнесем – и всё. Во Имя Св.Троицы окрестим – и будешь крещен. Пришел – и причастился, теперь пол-литра можно выпить.

Неистребимость этой магической веры во всесилие формы таинства в высшей степени не просто печально, но опасно. Этим совершенно искажается наше понимание отношения к Богу, наше понимание спасения, наше понимание благодати Божией, наконец, понимание смысла человеч.жизни. Это просто беда.

Кстати, тот факт, что христианство придало первостепенное внимание именно духовному состоянию человека (не отрицая формы) – даже не нравственному, а духовному состоянию – действительно вызывает вопрос: как это могло быть, когда мы знаем, чем жил Ветхий Завет – именно этим магическим пониманием закона. После рынка пришел – надо вымыть кружки, скамьи и там еще не знаю что сделать. В субботу – не пройди ни одного лишнего шага больше и т.д. Все было этим определено, почему и назван – закон. Откуда же возникло христианское понимание таинств? И иудейское, и языческое сознание носило этот внешний, юридический характер понимания таинств. И вдруг здесь – полный переворот, подобный Копернику. Даже внешняя сторона становится вторичным.

Ведь христианская Церковь утверждает, что крещен был разбойник, крый справа, а над ним никакой формы, ни священнодействий не было совершено. Крещены были те мученики, крых казнили тут же, как только они объявляли мучителям себя христианами. Крещены были ветхозаветные люди, крые сошествием Христа во ад были спасены – все крещены! Что же такое таинство?

Нужно понять, что христианство, когда говорит о таинстве, говорит о двух его сторонах. Первое – это то священнодействие, крое выработано церковной традицией, в кром читаются соответствующие молитвы, совершаются священнослужителем определенные действия. Это – священнодействие. Дар же Божественной благодати дает не священнослужитель. «Ты еси Приносяй (Приносящий) и Приносимый». Христос дает дар благодати в каждом таинстве отдельный. Оказывается, здесь происходит соприсутствие человека и Бога, опять богочеловечество, опять синергия.

Оказывается, можно совершить священнодействие, а дара благодати не получить. Это совершенно что-то немыслимое и фантастическое для языческого сознания. Христианство же именно так утверждает.

Но эта вера оказывается очень и очень далекой от христиан. Почти никто в это не верит. Совершенно неверующий – всё, крестить надо! Вы в Бога-то верите, или нет? – Ну… - пожимает плечами. – Отче наш-то знаете? – Нет. – А что вы хотите сделать? – Крестить. – А что это такое? – Ну… - И всё. Их совершенно не интересует, даже подчас не хотят знать. Надо сделать.

Это язычество исходит из вот какой нашей психологии: легче свернуть целую гору, чем победить себя. Христианство призывает к борьбе с собой (победу – Бог даст), призывает к борьбе. А я за тысячи километров поеду, чтобы крестить, но в то же время как ненавидел свою соседку – так и буду ненавидеть, как делал ей зло – так и буду ей делать. Ни одной страсти не то что победить, но даже бороться не хотим. Т.е.самое существенное в христианстве – борьба со своими страстями и грехами – подменяется, к сожалению (не сопрягается, как это бы надо, а подменяется) внешней формой.

В результате, когда эта магическая вера охватывает подавляющее большинство людей, когда люди не понимают, в чем суть дела – происходит деградация христианства как такового. Христианство тогда все больше превращается в мирскую организацию, в мирское общество. Господь сказал: «Сие должно делать, и того не оставлять». Человеческое же сознание полностью засоряется только на исполнении внешних церковных средств и действий.

Иоанн Златоуст говорит: «Христос крестил разбойника на кресте из Своей раны, и он тотчас удостоился отверсть двери рая». Вот что такое значит, когда говорят «крестить кровью». Состояние разбойника – покаяния, смирения, осознания своего недостоинства – оно оказалось тем состоянием души, благодаря крому душа оказалась способной принять дар крещения. Священнодействия же здесь не могло быть совершено.

А может быть и точно наоборот – когда все совершается в точности правильно, а человек остается безблагодатным.

В Церкви совершается множество священнодействий – освящение домов, самолетов, ракет, полей, колодцев, совершается соборование, Евхаристия, крещение. И вопрос такого рода: во всех ли этих священнодействиях, когда они совершаются с верой, подается дар благодати, или нет? Вот освящают дом – верующие приглашают, священник молится – подается ли дар благодати, или же это пустышка, форма, никакого дара благодати не дается? Или когда на Крещение (и не только) освящается вода – здесь какой-то таинственный дар благодати нисходит, или нет? Вода остается той же водой, или же она действительно становится святой водой? – Кто же сомневается, конечно, становится святой. – Тогда это таинство или нет?

Напоминаю, что таинство – это такое священнодействие, крое совершается священнослужителем с верой и при кром верующие воспринимают таинственно особый дар благодати (или то, о чем просят верующие – когда речь идет об освящении поля, дома, воды и т.д.)

Там, где по вере Церкви вместе со священнодействием мы верим, что подается и особый дар благодати – там совершается таинство. Сколько таинств? Не знаю, я не могу сосчитать. – Как? Семь таинств, и не больше, не меньше. (с иронией) – А откуда вы это взяли? Из католических учебников? Понятно. А вы знаете, что даже в первом же перечислении всех семи таинств (не по отдельности, а всех) – это в конце 13-го века, монах Иов пишет: «Таинств семь» - и перечисляет восемь! А восьмое таинство – монашество. Никто не спорит, что монашество – это таинство, ведь если не так, то тогда сегодня я приму схиму, а завтра женюсь, если нет никакого таинства. И если, например, эта вода не святая, то чего тогда к ней с благоговением относиться?

Число 7 – понятно, к себе всегда привлекало внимание. В Библии мы находим это число множество раз. Семисвечник израильский, и т.д. – всё 7, 7, 7. И вот во имя этой цифры определили, что таинств семь, и не больше, и не меньше. А все прочии тогда? Там что, не дается никакого дара благодати? – Вот что такое творится.

Конечно, мы можем сказать, что есть несколько таинств особых для человека. Без освящения воды, наверное, можно еще прожить. Но есть некие таинства, крые являются особенно важными для человека: таинство крещения как пакирождения, второе рождение человека; таинство причащение, когда мы причащаемся тела и крови Христовых; таинство миропомазания, о кром говорят: помните, самаряне приняли Христа, крестились – а Духа Св.не приняли, к ним из Иерусалима посылаются ап.Петр и Иоанн, возлагают на них руки, и они принимают благодать Св.Духа. Таинство священства – также крайне необходимо для Церкви, ибо Церковь без священства не м.существовать; таинство брака – поскольку большинство людей обязательно вступают в брак и естественно ждут благословения Божия и подаяния дара благодати. Т.е., м.быть, эти семь являются главнейшими, так можно сказать. Но когда сказать, что таинств семь – то тогда получается, что мы д.сказать народу, что водосвятие – это не таинство? Попробуйте-ка это сказать народу. )) Тогда бы вы узнали, таинство это или не таинство.

Конечно, в Церкви нет пустых обрядов, и это будет не Церковь, если она будет совершать пустоту. Поэтому все священнодействия, крые имеют своей целью что-то (освящение чего-то – освящение людей или освящение того, с чем живут люди) – во всем этом мы видим, что вместе со священнодействием, верим – подается таинственно, т.е.невидимо и особый дар благодати. Поэтому мы не имеем никакого права называть это не-таинствами. Хотя 7 – наверное, это главнейшие таинства, это верно.

И еще вот что следует подчеркнуть. Сами таинства – это плоды Жертвы Христовой, крые мы совершенно даром можем получить от Бога. Но не таинствами спасается человек, а таинства – это только вспомоществующее средство. Если у меня есть поле, я могу его копать лопатой, а могу на тракторе. Вдруг сосед скажет – давай, я тебе вспашу, вот будет красота. Может быть, лопатой я все и не вскопаю, но какая помощь – если будет трактор! Так и таинства – это только помощь. Но они являются помощью только тогда, когда принимаются соответствующим состоянием души.

Таинство Крещения

Это первое, начальное таинство, крым человек вводится в Церковь. Оно называется баней пакибытия. Баней – потому что оно связано с водой, с водным омовением, водным погружением. Пакибытие – значит второе бытие, второе рождение. Господь сказал: «Если кто не родится от воды и Духа…», когда Никодим пришел в недоумение. Оказывается, есть возможность второго рождения.

В курсе Западных исповеданий на 4-м курсе Академии нам приходится рассматривать все таинства параллельно, т.е.католическое, протестантское и православное понимания. И интересно, что нет ни одного таинства, крое бы Римо-католическая Церковь ни исказила, а протестантизм – или отверг, или также исказил бы. Все таинства! Это поразительно. РКЦ признает 7 таинств, а православная Церковь сколько? Понимание апостольского преемства, иерархии – также совершенно другое.

И в крещении мы наталкиваемся на такой вопрос: прощается ли в крещении первородный грех?

В нашу учебную литературу вошла классическая католич.т.зрения. Крестимся мы для чего? – «чтобы избавиться от первородного греха». А что такое первородный грех? – в католическом учении это странная виновность за грех Адама. Католическое учение говорит о справедливости – а более несправедливого не придумаешь. Таким образом, мы не можем принять католич.взгляда, что мы все несем вину прародителей за их грех. Я не несу вины ни за грехи своего отца, ни деда и т.д., и тем более за грех первого человека.

Если же под первородным грехом будем разуметь первородное повреждение, крое распространяется на всех потомков Адама, о чем пишут св.отцы, и прямо называют, что это смертность, тленность, страстность – то в данном случае, прямо можем сказать – в крещении из этого первородного повреждения ничего не снимается. Человек остается смертным, тленным, страстным, т.е.подверженным болезням. Более того, в крещении не исцеляется и родовой грех, т.е.родовые болезненные наклонности. В крещении происходит отпущение всех личных грехов – это да, но, кстати, не только в крещении, но и в любом таинстве, т.к.все они д.быть сопряжены с покаянием.

В любом таинстве, если чк принимает его с верой и благоговением - очищается душа человека. Во время крещения очищается душа от грехов? – да, конечно. - Во время причащения? – Еще бы. – Во время покаяния? – Ну естественно. – И я вам скажу, что и во всех других таинствах – в таинстве брака, если подходят так же с верой и благоговением, и в таинстве соборования – в любом таинстве происходит очищение души от грехов, если человек подходит с соответствующим настроением. И насколько у человека сопрягается восприятие таинства с покаянием, настолько человек и очищается от грехов. И в монашестве – происходит это? – Да, потому что оно – тоже таинство.

Игнатий Брянчанинов пишет: «В падшем естестве нашем не уничтожено святым Крещением свойство рождать из себя смешанное зло с добром». – Еще не было такого различения между первородным и родовым грехом, но он здесь говорит сразу о двух грехах – они не уничтожаются в крещении.

Так вот, эта т.зрения: «Ах, слава тебе Господи, успели окрестить, а то бы умер некрещеным!» - Но крещением вовсе ничего не уничтожается. Это на западе – все только как бы избежать суда, как бы избежать наказания, там забыли о положительных вещах.

Святые отцы говорят совсем другое – что в крещении дается семя новой, возрожденной Христом человечности. В нашего ветхого человека всевается семя нового человека. Вот то самое главное, что дается в крещении.

И в крещении вот что происходит – рождение нового человека, того, крого я ниоткуда не мог получить и никакими усилиями не могу в себе создать. Семя – вот центральное понятие, крое соединяется с таинством крещения.

Преп.Симеон Новый Богослов: «Уверовавший в Сына Божия кается в прежних своих грехах, и очищается от них (от грехов) в таинстве крещения. Тогда Бог Слово входит в крещеного как в утробу Приснодевы и пребывает в нем как семя».

Итак, дается только семя, а совсем не древо и совсем еще не плоды. Всеивается только семя, которое входит только при определенных условиях, а этими условиями является личное произволение человека, а проще сказать – его духовная жизнь. А при неправильной духовной жизни это семя так и останется. Господь сказал: «Семя, если не умрет, не принесет плода». Так и в египетских пирамидах находили эти семена, крые бесплодно пролежали тысячи лет. Так и с крещением – можно принять это семя, и оно остается бесплодным.

Вот центральная мысль. Еще другие высказывания отцов, такого же рода.

Св.Тихон Задонский: «Ибо в человеке, крый христианскую веру и крещение воспринял, два рождения имеется. От этих двух рождений восстает в нем брань духа и плоти. Или, как проще сказать, двоякое склонность, движение, побуждение и поощрение, потому что два эти рождения противоположны, и свое свойство каждое из них имеет, и к тому человеческое склоняет и побуждает сердце, что каждому свойственно. О чем апостол святой так говорит: Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти, они друг другу противятся. Итак, плотское рождение склоняет христианина к плотскому мудрованию, духовное – к мудрованию духовному. Эта брань в одном и том же христианине есть, ибо в христианине рожденном как два рождения, так два и человека со свойствами своими имеются – ветхий и новый». Вот оказывается что в человеке, крый христианскую веру и крещение воспринял – теперь два человека – ветхий и новый. В нашего ветхого человека всевается семя нового человека.

Он же в другом месте: «Вера живая есть Дар Божий и есть аки семя некое божественное, которое на крещении всякому крещаемому всевается».

Св.Игнатий Брянчанинов: «Святой Исаак Сирин (слова 1 и 84) согласно с прочими отцами научает, что Христос насаждается в сердца наши таинством святого крещения как семя в землю». «Дар этот сам собою совершенен, но мы его или развиваем, или заглушаем, судя по тому, какое проводим жительство». «По этой причине дар сияет во всем изяществе своем только в тех, которые возделали себя евангельскими заповедями и по мере этого возделания». И указывает – смотри преподобного Марка Подвижника «Слово о Крещении», Ксанфапулов гл. 4, 5, 6. Это из его (Игнатия Брянч.) «Слова о человеке».

Св.Иоанн Златоуст: «В крещении через чувственную вещь сообщается дар, а духовное действие состоит в рождении и обновлении».

Другая важная вещь – что таинство крещения совершается не в силу механического действия, а в силу веры воспринимающего таинство.

Святитель Феофан Говоров: «Но надо при этом иметь в мысли, что всем умертвие греху через крещение ничего не бывает механически, а все совершается с участием нравственно свободной решимости самого человека». И далее: «Господь приступающего к нему с покаянием и верою приемлет, прощает ему все прежние грехи и освящая таинствами, снабжает силою препобеждать живущий в нем грех, самого же греха не изгоняет, возлагая на самого человека изгнать его с помощью даруемой ему для того благодати». Т.е.не происходит автоматически – раз, тебя погрузили, и все в порядке! Нет.

Архим.Иустин Попович: «Благодать, преподаваемая падшему человеку через Иисуса Христа, не действует механически, не дает освящения и спасения немедленно, во мгновение ока, но постепенно проникает все психофизические силы человека соразмерно его личному подвигу и новой жизни».

Иоанн Златоуст: «Ни крещение, ни отпущение грехов, ни ведение, ни приобщение Таин, ни священная трапеза, ни сподобление Тела, ни приобщение Крови и ничто другое не м.принести нам никакой пользы, если мы не станем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха».

Марк Подвижник: «Уверился ли ты хотя ныне, что твердо верующим Дух Святой дается тотчас по крещении, неверным же и зловерным – и по крещении не дается».

Кирилл Иерусалимский: «Если лицемеришь, то люди крестят тебя теперь, а Дух не будет тебя крестить».

Новомч.Фаддей (Успенский): «Правда, многих крещеных нельзя назвать воскресшими духовно, так как духовная жизнь их ничем не отличается от жизни некрещеных. Можно креститься водой, не восприняв благодати Духа животворящего, ибо сия благодать ни в кого не вселяется помимо желания его. Чтобы благодать крещения была воспринята, крещеный должен привиться к доброй маслине – Христу через веру и любовь, крые обильно вселяют в душу человека жизнь Христова, а также через борьбу со страстями, мертвящими душу, мешающими ей ожить».

Какие серьезные высказывания! Как сильно они расходятся с нашим обыденным мнением, что главное – крестить, главное – причастить, и т.д. Они настаивают, что нельзя заставить Духа Святого войти в человека – никакими действиями и никакими словами, как это пытались сделать те, крые отчитывают.

Другой хороший образ из Евангелия – закваска, края может действовать в нас только при соблюдении определенных условий, которыми и является правильная духовная жизнь.

О крещении младенцев

Итак, отцы говорят, что благодать не действует механически. Мы говорим – неверно, действует. А если действует – то давайте усыплять всех взрослых, и крестить их, пока они спят. Почему нельзя? Младенца можно крестить в кого угодно, хоть в мусульманство, буддизм, зороастризм и т.д. Он же младенец, ничего не понимает.

И я вам скажу, что все эти святые – все они ошибались. Ведь когда мы крестим младенца – есть там вера? – нет. – Борьба со страстями? – нет. – А понимает он, что с ним делают? – нет. – А они что пишут? Я не понимаю. Получается, что и детей крестить тогда не надо? А мы-то точно знаем, что надо. И они еще утверждают, что один человек за другого не может поручиться, что он больше не будет грешить, что он не будет творить то-то и то-то. «Поручающийся за другого кладет голову свою на плаху» - пишет пророк. Я и за себя-то не могу поручиться, что я буду жить по заповедям и не буду грешить, а тут – еще и за другого! Очень интересно. Становится поэтому понятно, почему все три святителя, в честь которых установлен особый праздник – все крестились в каком возрасте! Св.Василий Великий – в каком семействе родился! Ни мать, ни бабка, ни отец не крестили его, не понимали, что вдруг умрет – что тогда будет? Сам подрос – тоже не крестится. До 30 лет не крестился! Григорий Богослов – тоже в 26 или 28 лет крестился. И сколько мы таких находим – множество в древней Церкви!

Но скоро преобладает практика крестить как можно скорее, в детстве, все больше встречаем аналогию с иудейским обрезанием. И поскольку обрезание есть образ крещения, мы начинаем уже следовать не вере, а образу, не жизни, а символу!

Однако лишь принимающий таинство с верою может, действительно откликнувшись на это таинство, с верой и убеждением, соответственно своей силе ревности, принять и дар благодати, действующий в нем. Так учат отцы.

Были ли в древней Церкви крещение детей? – были, но как исключения, очень в редких случаях. Правилом было крещение в сознательном возрасте – потому что надо было отречься от прежней языческой жизни, от ее начал, надо давать обещание Богу жить по совести честно и по вере. Это прекрасно все понимали, и только так и понимали слова Христа: «Кто веру имеет и крестится, спасен будет».

Но постепенно в истории мы видим, как преобладает такой взгляд, что как бы помимо меня, без меня это сделать, и как он сильно вошел в сознание христиан, вопреки тому, что пишут св.отцы. И постепенно это стало неискоренимой традицией.

Настаивает на крещении младенцев в древней Церкви только Карфагенский собор 318 г. Это, пожалуй, единственное, где это встречаем. Но после него уже – Василий Великий родился в 329 г., Григорий Назианзин – на год его старше, Иоанн Златоуст – в 347 г. родился – они знали решение этого поместного собора. В других случаях мы не видим ни настойчивости соборов, ни даже практики в древней Церкви. При этом отцы решительно иначе смотрели на суть крещения. Они говорили, что смысл крещения младенцев, даже если он совершается – суть не в оставлении грехов (ибо у них еще нет грехов), а в приобщении Божественной жизни, в сочетании со Христом.

А под отпущением грехов, о кром, кстати, говорит и Карфагенский собор – подразумевается что? – Не тех грехов, крых у них нет, а в том смысле, что подрубается корень под теми будущими грехами, без крых, увы, человек прожить не может. Поэтому благодаря таинству крещения, открытому в детстве, человеку открывается таинство покаяния, таинство причащения, таинство вхождения в Церковь (т.е.вся та совокупность средств, с помощью крых человек потом очищается от греха), и все это открывается таинством крещения. Вот в каком смысле речь идет об отпущении грехов, когда речь идет о крещении младенцев.

Феодорит Кирский: «Крещение не уподобляется, как думают повредившиеся в уме мессалиане, голой бритве, отъемлющей предшествующие грехи, ибо с избытком даруется нам это. А если бы это одно было делом крещения, то для чего крестить нам младенцев, не вкусивших еще греха? Крещение есть залог будущих благ, образ будущего воскресения, приобщения Владычних страданий, причастия Владычнего воскресения, одежда спасения, хитон веселия, светлая риза, лучше же сказать – самый свет».

Т.е.речь идет не только об отпущении грехов, но и о положительной стороне – о приобщении к тем дарам благодати, крые в силу крещения затем может воспринять человек.

Игнатий Брянчанинов: «Без такого приготовления (т.е.сознательного покаяния, отречения и т.д.) какая может быть польза от крещения? Какая м.быть польза от крещения, когда мы принимаем его в возрасте, нисколько не понимая его значения? Когда мы, принимая его во младенчестве, остаемся в полном неведении о том, что мы приняли?» (Аскетич.опыты, т.2. По изданию: М., 1993. С.391)

Поэтому я вас предупреждаю и говорю, что больше всех заблуждаются святые отцы )).

Преп.Симеон Новый Богослов: «Всякая душа тотчас, как окрестится человек, принимает в Духе благодать Христову. По тоей (по благодати) тотчас воображается в ней Христос. Но крещеные младенцами не чувствуют освящения, получаемого в крещении, потому что такое чувство, получаемое от освящения, есть умное дело. А младенцы еще несовершенны умом, чтобы разуметь принятую благодать. Посему с продолжением времени они мало-помалу изменяются и переходят на сторону худа. И благодать св.крещения в иных погасает и совсем теряется, а в иных сохраняется малая ее искра, о крой потом великая сия милость (т.е.Божия) опять в них воспламеняется, если прибегнут к духовным отцам и покаются, как мы сказали, примут оглашение (! – т.е.крещеные пусть примут оглашение, т.е.научение в вере), восстановят веру как следуют и возуповают на Бога».

Вот как отцы подходят осторожно к крещению младенцев. Вот какие предупреждения.

Иером.Арсений Афонский: «Касательно младенцев, о коих просят Вас узнать от нас можно сказать то, что получившие святое крещение будут радоваться и блаженствовать на небеси во веки, хотя бы кончину получили нечаянно. Равно не следует отвергнуть и тех младенцев, крые родились мертвыми, или не успели быть окрещены. Они не виноваты, что не получили св.крещения. А у Отца Небесного обители многи суть, в числе коих есть, конечно, и такие, в крых и таковые младенцы будут покоиться за веру и благочестие верных родителей своих, хотя сами, по неиспытанным судьбам Божиим, и не получили святого крещения. Так думать не противно религии, о чем свидетельствуют и святые отцы в синаксарии в субботу Мясопустную. Молиться за них родители могут с верой в милосердие Божие». Это конец 19-го века.

Итак, о погибели некрещеных младенцев даже и речи нет. Можно ли за них молиться? – Конечно.

Григорий Богослов пишет, что «младенцы, не принявшие крещения, не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что, хотя и не запечатлены, однако же и не худы». Что такое не прославлены и не наказаны – здесь я привожу такой пример, что на войне немногие получают в награду звание Героя страны, хотя воюют все. Но прочие, хотя и не прославлены в звании и отличии Героя, они же и не худы, потому что тоже воевали.

Важно, что факт крещения никогда не рассматривался отцами как какая-то индульгенция, как получение пропуска в Царство Божие, без крых Царство Божие закрыто. Это очень важно. Зато они всегда говорили, что для того, кто таинство принимает несознательно или без покаяния – «для того вода остается водою» (Григорий Богослов).

Максим Исповедник: «Ибо не рождает Дух Святой (в крещении) воли не хотящей». Т.е.Дух не может действовать вопреки воле и желанию человека, или без желания человека.

В 2003 г.вышла интересная 4-томная работа иезуита Арранца (я его лично хорошо знаю) «Эвхалогия Константинополя в начале 11-го века». И он говорит, что в это время до 4-5 лет над младенцем совершается т.наз.первое оглашение (т.е.уже можно научить его чему-то), и только после этого начинается второе оглашение, крое заканчивается торжественным крещением этих детей самим патриархом в присутствии 12-ти епископов (ну в 11-м веке в Кполе это было возможно, ведь все государство какое). И это крещение совершалось оч.торжественно, они были в особых белых одеждах, ходили потом всю неделю причащались в этих белых одеждах, действительно это было торжество, и как они это сами воспринимали.

И сравните, какое торжество у нас происходит, когда приносят этих младенцев, и что там творится – хоть уши закрывай. И крестные, крые не знаю в кого верят. Вот как можно под формой православия внедрять вещи очень далеко уходящие от него.

Таинство Евхаристии

У некрых древних народов был обычай принимать хлеб и вино. И будто бы даже это употреблялось в некрых мистерий. Например, в культе Митры, крый был современником христианства, есть основания полагать, что это было воспринято от христиан. Но в то же время хлеб и вино у всех европейских народов всегда рассматривались как две основные составляющие человеческой жизни. Хлеб – это символ жизни, вино – символ радости. И Господь, утверждая это таинство, взял тоже хлеб и вино как символы жизни и радости.

Какое различие в понимании хлеба и вина в христианском таинстве и у древних народов? Там эти хлеб и вино были именно знаками и символами, и только. Никогда речь не шла, что будто бы, приобщаясь их, человек тем самым приобщается Божеству. Более того – тем более никогда не было речи о том, чтобы эти хлеб и вино были бы телом самого Божества. Христианское таинство здесь принципиально отличается от древних представлений.

Вопрос о таинстве Евхаристии, крый с некрого времени стал мучить богословов – как понять, что мы видим перед собой хлеб и вино, вкушаем это, ощущаем – и в то же время решительное утверждение Церкви о том, что мы причащаемся Тела и Крови Христовой?

Тысячу лет Церковь практически не знала этого вопроса. Была твердая вера, мы верим, что причащаемся Христа, а как и что – вопросов не было. Так нет, запад в своем рационализме и схоластике поставил вопрос – как это понять?

И вот во втором тысячелетии появляется новое учение, крого никогда не знала Церковь. Оно состояло в том, что с этим хлебом и вином происходит следующее. В хлебе и вине меняется сущность (субстанция) хлеба и вина на сущность Тела Христова, а акциденции (видимые свойства) остаются прежними. Это произошло в эпоху увлечения на западе Платоном и Аристотелем. У Аристотеля мы и находим, что в каждом предмете есть сущность (субстанция), а есть акциденция.

Поначалу это была мысль, никого ни к чему не обязывающая – в 9-м веке у одного из богословов западной церкви, что это происходит в Евхаристии – сущность меняется, а акциденции остаются. Эта идея впоследствии нашла свое развитие. И на Тридентском соборе КЦ во 2й половине 16-го века было принято постановление, по крому было решительно заявлено, что в Евхаристии происходит именно это. Так Тридентский собор закрепил это учение.

Фома Аквинский вообще дошел до следующих выводов: если сущность хлеба меняется на сущность Тела, то ясно, что это тогда живое Тело, а не мертвое. А что такое живое Тело? – Это же Сам Христос. – Значит, что делает священник, когда раздробляет Тело? – значит, он уже режет не хлеб, а режет Христа. И Фома заявляет, что в каждой Евхаристии происходит каждый раз «иммолацио Кристи», заклание Христа. Это как и у нас названия тоже приняты: копие, и раздробляется не Агнец, а Христос. А то, что мы не видим Христа при этом, то это Бог скрывает от нас, потому что мы не могли быть видеть тело и пить кровь, т.к.это противоестественно для человека, и поэтому Бог это скрывает. Т.е.нам кажется одно, а на самом деле это другое.

Это как была ересь докетов – что вам только кажется, что Христос страдал, умер, плакал, ел, пил – а Христос обладал плотью первозданного Адама. На самом деле же ничего такого не было, потому что Он не мог этого делать.

И здесь католицизм тоже впал в такую крайность – что это вам кажется, а на самом деле там Христос живой. При этом есть ряд историч.случаев, когда некрым сомневающимся были подобные видения. Напр., интересный случай был с папой Григорием Великим Двоесловом, а точнее не с ним, а с его просфорницей, крой вдруг пришло в голову, как это Христос говорит, что это Тело Мое – ведь я сама это пекла! Какое же это тело? И вдруг у нее открылись глаза, и она видит в чаше закалаемого Младенца. Такие случаи в истории были, не знаю, много или несколько. И католич.богословы (затем это перешло и к нам) стали рассматривать эти случаи как доказательство того, что это действительно происходит.

Но хочу заметить, что в христианстве нет такого учения, что Христос-Младенец пострадал за нас. Вот если бы Ирод его погубил вместе с Вифлеемскими младенцами, это было бы еще допустимо, но этого не случилось. Христос пришел в полный человеч.возраст, когда добровольно, осознанно, с великими борениями и страданиями пошел на Крест. Здесь же видят Младенца закалаемого. Что это означает, в чем причина?

Просфорница действительно убедилась, что это истинное Тело. Но Господь каждому человеку в меру его умственного развития по степени его веры открывает истины веры соответствующим образом, т.е.применительно к данному человеку («ад хоминем»). Т.е.одно дело объяснять ребенку, другое – взрослому, одно – необразованному человеку, другое – профессору. Так и здесь – Господь открывает, что Евхаристия – не только хлеб и вино, и открывает сомневающимся соответствующим образом, видя душу человека.

Вот только каким образом м.объяснить эти факты. А истины о том, что Христос-Младенец закалается – нет.

Так вот, это католич.учение явилось новым учением, крого не знали св.отцы, и понятий таких тоже не было – субстанция и акциденция. Сама идея этого появилась в связи с философией Аристотеля. И это была попытка понять – как же мы видим хлеб и вино, а Церковь же учит, что это Тело и Кровь. И эта попытка выродилась в такую докетическую концепцию.

На востоке она долго не имела никакого значения, но затем, когда произошло падение Константинополя – мы и видим первое употребление этих терминов, только в 15-м веке, у патриарха Геннадия Схолария, крый был под большим влиянием Фомы Аквинского. Затем в 17-м веке было специально два собора, посвященных Евхаристии (в Кполе, 1639 г., и в Яссах, 1642 г.). Эти два собора занимались Евхаристией, и на них выражение «метусиа» (т.е.транссубстанциацио, пресуществление) – не имело никакого употребления. А впервые оно появляется после Геннадия Схоларии только в Православном исповедании восточных Патриархов 1645 г. (т.е.даже за три года перед этим был собор, а его не употребляют).

Итак, это концепция совершенно новая, имеющая своим происхождением католич.схоластику и католич.философию, края затем под влиянием понятно каких историч.факторов стала проникать в православное богословие – как на восток, так и в Россию.

В журнале «Богословский вестник» за март 1904 г. есть письмо генерала богослова Киреева профессору Керенскому, где он пишет: «Я уже не раз имел случай указывать, что ни митр.Платон, (ни до начала (на самом деле – до конца) 30-х гг. минувшего столетия (т.е. 19-го столетия), ни митр.Филарет не сочли нужным вводить слово «пресуществление» в свои катехизисы». Кстати, в редакции митр.Филарета слова этого не было, его заставили внести в 1839 году обер-прокурор Протасов и члены Синода, несмотря на сопротивление митр.Филарета – «преложение или пресуществление». И вот уже начиная с этого времени это слово пресуществление вместе с этой католич.доктриной стало входить в русскую богословскую литературу, в наши догматические и литургические пособия.

Еп.Василий (Кривошеин) пишет в своей работе «Символические тексты в Православной Церкви»: «Как известно, текст катехизиса митр.Филарета, изданного в 1823-24 гг., дважды подвергался изменениям. В издании 27-28 гг., когда, впрочем, дело ограничилось заменой библейских и святоотеческих цитат на русском языке церковнославянскими, и в 1839 г., когда были произведены более существенные изменения в тексте по настоянию обер-прокурора Протасова в сотрудничестве с митр.Серафимом (Глаголевским) и др.членами Свящ.Синода». (Этот Серафим Глаголевский, кстати, много бед причинил и св.Игнатию Брянчанинову). «Нужно сказать, что «исправление» катехизиса в духе его большей латинизации и согласования с исповеданиями Петра Могилы и Досифея не всегда было удачным. Так, в этом издании 1839 года к слову «прелагаются» (о Св.Дарах) было добавлено «или пресуществляются». Правда, затем слово «пресуществление» объясняется со ссылкой на исповедание Досифея в православном духе в смысле непостижимого и действительного преложения. Тем не менее, можно только жалеть о внесении в катехизис этого чуждого православному преданию схоластического термина». И далее: «Еще более неудовлетворительно для православного сознания изложено учение об искуплении в понятиях бесконечной цены и достоинства Крестной Жертвы и совершенного удовлетворения правосудию Божию». Иларион Троицкий тоже затем возмущался и писал – когда же мы выбросим это учение о заслугах и об удовлетворении?

Хомяков, когда узнал о транссубстанциацио, отреагировал на это оч.жестко – он назвал это атомистическим чудом (там что, атомы меняются, что ли?) Мы бы сейчас сказали иначе – химические элементы меняются? Что, например, углерод превращается в золото, что ли? И было множество кощунствующих атеистов, крые проводили химические и физические анализы Св.Даров, и потом торжественно заявляли – смотрите, как были это хлеб и вино – так и остались ими же!

Кстати, в этом есть некий резон. Когда вы, например, спросите: что вы подразумеваете под сущностью? – Мы не знаем. – И что тогда вы утверждаете? Вот я вам скажу: «кырлик», вы меня спросите, что это такое, а я скажу: «Не знаю». Тогда что же утверждать? Это получается, что когда Тридентский собор утвердил, то они сами не знали, а теперь - наука утверждает, что она знает сущность любого материала. И вот те элементы таблицы Менделеева, они что, меняются? – Нет.

Католич.доктрина – это доктрина «превеществления», т.е.все внимание обращено на то, что меняется именно вещество. Они самое главное увидели в изменении вещества, в изменении материи. Забыли, что таинство совершается совсем в другом.

Сущность всех вещей материального мира одна. Но «Дух Святой отличен от единства тварного бытия» (Афанасий Великий). И Тело Христа ничем не отличалось от нашего тела, и группа крови у Него была та, что имеют миллионы и миллиарды людей. Не в этом дело. Но Тело Христово было соединено с Божеством – вот что главное. Вот в чем была его спасительная сила, а не в теле самом по себе.

Кстати, и наше тело, и Его, и хлеб и вино – обладают одной и той же материальной сущностью. Никаких отличий тут нет, если говорить о какой-то «сущности». А нам предлагаются идеи совершенно новые, пришедшие к нам с запада, носящие какой-то докетич.характер и превращающие таинство в какое-то материальное изменение, в какую-то магию, алхимию.

Итак, учение о трассубстанциацио – оч.позднее, и его не знали в восточной Церкви почти до 17го века. Кстати, на востоке до Тридентского собора учение о транссубстанциацио пропагандировал участник Флорентийского собора Виссарион, еп.Никейский – это отступник, крый впоследствии стал кардиналом католич.церкви. А затем его разделял Геннадий Схоларий. Православие же не знало этого учения, оно совершенно новое.

Ириней Лионский пишет: «Как хлеб, взятый от земли, после призывания нам ним Бога уже не есть обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей - из земного и небесного - так и тела наши, принимая Евхаристию». Т.е.нет речи ни о каком физическом изменении речи нет.

Иоанн Дамаскин: «…так и хлеб общения - не простой хлеб, но соединенный с Божеством. Очищаясь, мы соединяемся с Телом Господа и Духом Его и делаемся Телом Христовым». В каком смысле? – я однажды спросил одного человека: так что же, вы считаете, что когда мы причастимся – это уже не наше тело, а наше тело изменилось в Тело Христово, и группа крови та же, и физические свойства? – и ответ меня потряс: «Да». Я, правда, не стал говорить, что Франциск Ассизский тоже почувствовал себя «совершенно превращенным в Иисуса».

Феодорит Кирский: «Назвав Телом хлеб и снова самим собой назвав вино, Он удостоил видимые символы наименования Тела и Крови, не прелагая природу, но преложив к природе благодать».

Макарий Великий: «И Жизнь, говорит евангелист, была свет человеков, как и Господь сказал: Если кто не будет есть плоти Моей и пить крови Моей – не будет иметь жизни вечной. Но мы не должны, братия, мыслить это телесно и вещественно, как многие ученики, слышав слово это, соблазнились, говоря: как может он плоть Свою дать нам есть? Ведь истинная плоть жизни, которую вкушают христиане, и кровь, которую пьют, есть Слово Его, и Дух Святой, и вселяется в Евхаристии хлеба, и освящает Словом и силою духовной, и становятся Телом и Кровью Христовыми. И все, говорит апостол, одним Духом напоены. Как и Господь сказал мыслящим сие телесно: Слова, которые Я говорю вам, суть дух и жизнь». Т.е.он отводит взор от того, будто бы происходят какие-то телесные изменения, а говорит, что мы вкушаем Слово, Логос, и Дух Святой – через этот Хлеб, потому что он соединен с Божеством Слова.

Иоанн Дамаскин: «И как в крещении, поскольку у людей обычай мыться водой и натирать себе тело маслом, Он сочетал благодать Духа с елеем и водою и сделал его банею пакибытия, так и, поскольку у людей в обычае есть хлеб и пить воду и вино, Он сочетал (т.е.соединил) с ними Свое Божество, и тем самым Он сделал их Своими Телом и Кровью, чтобы с помощью обычного и естественного мы оказались сверхъестественными».

Симеон Новый Богослов: «Да не воображают недостойно причащающиеся пречистых Таин, что посредством их просто так прилепляются и соединяются с невидимым Богом. Этого не будет с ними никоим образом, и никогда не будет! Потому что только одни удостаиваемые причастия Божественной Плоти Господней, Откровения, умным прикосновением невидимого Божества в умных очах и устах видеть и вкушать – познают, что благ Господь. Ядущие и пьющие не только чувственный хлеб, но и Бога вместе с тем в нем (т.е.в хлебе), в достойных чувствах, одинаковым образом питаемые одним (т.е.хлебом) – видимо, а другим (т.е.Богом) – невидимо. Они соединяются двойному по природам Христу двояким образом, становясь Ему сотелесными и сообщниками славы и Божества».

Т.е.всюду у отцов речь идет о соединении, а не о превращении.

Преп.Никита Стифат (ученик преп.Симеона Н.Богослова): «Что такое насущный хлеб, как не то, что он (хлеб) – единосущный с нами. А хлеб, единосущный с нами, есть ни что иное, как Тело Христа, Который стал единосущным с нами через плоть Своей человечности».

Т.е.Тело Христово, говорит он, единосущно с хлебом.

Св.Григорий Палама: «Сей хлеб является как бы некоей завесой скрытого внутри Божества». Он же: «Он (Христос) посредством сего хлеба даровал нам соединение с Ним». – как точно выражает мысль.

Прот.Иоанн Мейендорф дает такой комментарий к этим словам Григория Паламы: «Византийцы не считали, что в таинстве Евхаристии субстанция хлеба каким-то образом превращается в иную субстанцию Тела Христова, но видели в хлебе этом «тип», т.е.образец или отпечаток человечности, нашей человечности, края изменилась в преображенную человечность Христову».

Проф.Николай Дмитриевич Успенский, проф.Ленинградской Дух.Академии, известный литургист, тщательный исследователь этого вопроса: «Церковное сознание принимало Евхаристический Хлеб и Чашу как истинное Тело и Кровь Христовы, но при этом не исключало их естественной природы. И словами «преложив Духом Твоим Святым» Златоуст только указывал на восполнение этих Даров Божественной благодатью, так что хлеб становился свободен уже от наименования хлебом, но стал достоин имени Тела Господни, хотя природа хлеба в нем осталась. Заметим, что и после Златоуста, в эпоху христологич.споров, общецерковное сознание принимало евхаристич.Хлеб и Вино как истинные Тело и Кровь Христову, не исключая их естественной природы».

Видимо, ошибка защитников католического учения, мне кажется, заключается в том, что они под словами «истинное» подразумевают материальное. Забыли, что Дух – вот первичная реальность. Сам Бог есть превысшая реальность прежде всего, а затем уже – материя. Более того, по своей материальной природе весь тварный мир единосущен.

Афанасий Великий: «Тело Христово имело общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, хотя по необычайному дару образовался из единой Девы». В другом месте он пишет: «Дух Святой отличен от единства тварного бытия».

Поэтому какое значение имеет это «превращение» из хлеба в Тело, разве в этом суть дела? Мы причащаемся тех Божественных и спасительных свойств, крыми обладало Тело Христово, а не тех атомов и молекул, из крых состояло Тело Христово. Почему Хомяков и иронизировал, говоря, что католики верят в какое-то атомистическое чудо, крое будто бы происходит на престоле.

Кстати, ошибка этого католического сознания состоит в том, что они под реальным телом разумеют биологическое тело, и забыли о том, что, когда речь идет о таинствах Божественных, то прежде всего речь идет о духовной реальности.

Киреев-проф.Керенскому, о термине «пресуществление», Богословский Вестник, март 1904 г.: «Ни митр.Платон, ни митр.Филарет не считали нужным вводить слово «пресуществление» в свои катехизисы. Миллионы людей, стало быть, без него обходились, а теперь, стало быть, оказывается, что оно сделалось необходимым, и будто бы русские «богословы» так именно и думают. Нет, смею уверить почтенного В.А. (Керенского), что есть богословы, думающие иначе. Не странно ли предположение, делаемое сторонниками слова «транссубстанциацио», что два наших известнейших митрополита нового периода не знали и не понимали, чему именно следует верить каждому православному, чему должна быть обучаема православная паства, что есть вера, а что нет. И вот как, оказывается, они забыли о транссубстанциации, столь необходимой для правильного понимания таинства Евхаристии. Они, видимо, не понимали полезности и легкости метафизического объяснения таинства, придуманного глубоким богословом Пасхазием Радбертусом! У нас не хотят довольствоваться объяснениями старокатоликов, ссылающихся, между прочим, и на наши катехизисы, преимущественно потому, что многие не уясняют себе значения слова «духовность», которое (эти стронники транссубстанциации) отождествляют его со словом «отвлеченность», т.е.нереальность. Для многих из нас реальной считается лишь материя. Где нет материи – там нет реальности, а есть лишь отвлеченность, лишь символизм. Отсюда – и стремление к материализации таинств, объяснимое именно желанием сделать его грубым, осязаемым. Тело Христово превращается в «мясо», о котором со слов Хомякова упоминает и преосвящ.Сергий (Страгородский). Вообще в статьях его (епископа) о транссубстанциации в Церковном Вестнике 1903 года вопрос поставлен чрезвычайно рельефно и верно. Преосвящ.Сергий конечно стоит на строго реальной почве. Он отвергает всяческий символизм в таинстве, но он далек и от его материализации, столь любезной многим богословам, забывающим реальную духовность таинств. Вкушая хлеб и вино, говорит он, мы веруем, что причащаемся Тела и Крови Христовых, но как это происходит – мы не знаем. Раздробляя своими зубами хлеб, мы не скажем, что раздробляем Тело Христово, что оно остается у нас в зубах. И ощущая в своем рту теплое вино, мы не решаемся подумать, что это теплота самой Крови Господней. Недаром в чине литургии диакон перед причастием говорит священнику: «Раздроби, владыко, святый Хлеб», хотя таинство уже совершилось. Преложение совершается духовно, Тело и Кровь Христовы остаются явлениями духовными и питают нас духовно».

И далее он говорит: «Хлеб и Вино суть истинно, действительно и существенно Тело и Кровь Спасителя – vere, realite et substantialite, прибавляя: sed non carnalite, но не мясо. Видите, выделите это «мясо» из вашей формулы, и мы с вами единомышлениики, говорили нам старокатолики – а мы настаивали на этом католическом учении».

Наверное, это материализм какой-то, когда мы ищем всюду превращение, когда рассматриваем престол как алхимический котел, когда рассматриваем таинство как некую магию. Сказали слова – и что там, какая сущность, во что она превратилась?

И эти акциденции, видимые свойства – они реальны или нереальны? Если нереальны они все, это только нам кажется – тогда мы докеты. Если они реальны – тогда о чем идет речь? Значит, это и есть хлеб и вино?

Итак, вся суть в том заключается, не в том, что это хлеб и вино превращаются, а в том, что они так же халкидонски воспринимают Бога Слова, приобретают все свойства Божественные, спасительные, крые нам необходимы, а нам не физические свойства Тела Христова нужны, а те спасительные Божественные свойства. Поэтому, когда мы причащаемся, и когда хоть немножко человек кается, он ощущает действительно, чего он приобщается – неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно отныне этот хлеб и вино соединяются с Богом Словом, наитием того же Св.Духа – «преложив Духом Твоим Святым».

Таинство священства

Священство как таковое в разных видах существует во многих религиях. Называют их по-разному – жрецами, колдунами, шаманами, священниками. Священство само по себе всегда существовало всюду. Люди интуитивно ощущали, что кто-то должен приносить жертву божеству, через кого-то они должны иметь общение с божеством. Но как понималась жертва? – в языческо-иудейском духе – или как умилостивление за грехи, или как те дары, с помощью крых надеялись привлечь милость божества. Вот каково было понимание жертвы.

Жертва Христова – это напротив, совсем не жертва умилостивления разгневанного Божества, а жертва любви. Как один человек, спасая другого, погибает. Никакого удовлетворения, никаких правосудий. Любовь превыше всего этого. Кому была эта жертва любви? – «Чтобы человеки были освящены человечеством Бога», как пишет Григорий Богослов. И вот через это осуществление любви к человеку т.образом мы видим осуществление жертвы всей Св.Троицы. Это как вдруг дарят, например, ребенку подарок (не родителям, а ребенку), то кто радуется? Один ребенок? – и родители тоже. - Или когда спасают ребенка от смерти, кто радуется? – Родители. – поэтому жертва приносится кому? – казалось бы, спасают ведь ребенка от смерти, от болезни. А ребенок, м.быть совсем маленький, не понимает, не соображает ничего. Кому жертва эта принесена? – Родители, они благодарят не знаю как. – Спасли кого, ребенка? – Да. – Кому принесена жертва? – Родителям.

Я этот образ привожу, чтобы было понятно, что когда мы говорим, что Жертва принесена Отцу, или принесена Св.Троице и т.д. – то в чем суть дела? – Жертва принесена людям. Ради спасения людей Любовь принесла Себя в Жертву, но тем самым Она составила радость и Тому, Кто жаждет спасения человека, Богу. Жертва оказалась жертвой осуществления любви Божией в спасении человека.

Так вот, священство как таковое.

1. Этот термин, «священство» - происходит от слова «освящение», «святость». Вот в чем особенность христианского понимания. Священство - это то, что осуществляет в себе самом святость, и пытается, насколько возможно, является тем, через кого, через чей образ и научение люди тоже приходят к научению, к святости. Вот в чем отличие христианского священства от жречества в других религиях. Там речь шла вовсе не об освящении и не о святости, а совсем о другом. Жрецы обладали по вере людей магическими силами, имели связь с этими силами, могли исцелить, могли предсказать, могли напротив – повредить, и т.д. В их руках были боги, образно говоря. Ни о какой святости и освящении речь не шла, а если это где-то и было, то было самым последним. В христианстве же – это первое, святость.

2. Второй момент отличия – связан с учением о благодати и о действии Бога в человеке. Христианство в отличие от др.религий утверждает, что священник получает особую благодать не просто так, не просто по его молитве, не просто в силу его личной святости (что необходимо), нет-нет. Есть нечто, необходимое, данное от Самого Бога как ценность, передаваемая из поколения в поколение. Это как вот бывают семейные реликвии – какой-нибудь там перстень, передается из поколения в поколение. Так и в Церкви – есть дар благодати Божией, крый передается через руки епископов. Дает Господь, а не епископ, но через его руки, через его посредство.

И священник – это тот, кто получает в руки от Бога эту ценность. Как он воспользуется этой ценностью – ой-ой-ой. Ему дается меч обоюдоострый. Он может спасать тех, крые ему поручены, а может рубить тех, кто в его власти. Об этой опасности всегда предупреждали св.отцы. Смотри, чтобы не превратиться тебе из пастыря в хищника. Вместо того, чтобы сохранять овец, ты превращаешься в волка, крый рвет овец.

3. Кто получает священство достойным, этот дар Св.Духа? – Не тот, над которым оно просто совершается. (Это еще одно отличие от языческого жречества). К таинству священства прямо относятся те слова, крые мы слышали от святых отцов о таинстве крещения. Дар Св.Духа в таинстве священства получает лишь тот, кто с верой, благоговением, смирением, с осознанием своего недостоинства принять этот дар получает рукоположение, а вовсе не тот, кого трижды проведут вокруг престола. Можно провести сколько угодно раз, и он дара Св.Духа не получит. В связи с рукоположением священнику дается право совершать церковные таинства. Именно право. – Вы спросите: а как же дар Св.Духа? – Предположим, что епископу становится известно, что священник совершает такие вещи, за крые с него нужно немедленно снимать сан. Но пока готовятся документы, пока идет расследование, этот священник продолжает служить, совершать таинства и т.д. И наконец, ему запрет или снятие сана. Духа Святого у него уже нет, даже если он был когда-то, дара благодати уже нет у него, но право пока еще оставалось за ним, и он совершал все таинства до тех пор, пока он не запрещен или пока с него не снят сан.

И при рукоположении человек может получить и дар Святого Духа, и право. Рукоположение сопряжено с правом совершения, но можно и получить дар Св.Духа, а можно и не получить. А право – получит. Он будет служить, может ограбить свою церковь, может превратить приход в фирму, будет потом заслуженным или маститым, получит все, что угодно, но не будет иметь никакого дара Св.Духа. А достойно получает тот, кто с верой, благоговением и смирением приходит к этому, с осознанием действительно того, как он далек от этого, но уж промыслом Божиим так устрояется, что вот он принимает этот сан.

Кстати, из истории Церкви известно, как многие бегали от сана в древности. Иногда дело доходило даже до насилия. Т.е.некрые ощущали оч.остро свое недостоинство, что они даже бежали. У других этого нет, этой остроты, или подчас понимания, особенно в юности.

Итак, священник, получивший рукоположение, может получить дар Св.Духа, а может оказаться без-дарным. Какой же это дар?

Не случайно мы отождествляем священство и пастырство. Пастырство – это дар вспомоществования ему в духовном назидании людей. И ясно, что трудно самому быть грязным и при этом грязными руками кому-то почистить одежду. Очень трудно. Пожалуй, и чистую можно испачкать. Это как бывают такие исповеди, когда одна моя знакомая женщина немолодая выходит с исповеди от одного батюшки и говорит: хорошо, что я не молодая девушка, а то бы я вышла развращенной с такой исповеди. Такие вещи спрашивал, что не обрадуешься, ковыряние, копание в грязи. Видимо, это наслаждение ему доставляет.

У святых отцов мы находим сильнейшие высказывания о священстве.

Иоанн Златоуст: «Священник должен иметь душу чище самих лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святой» (О священстве слово 6-е).

«Не думай, чтобы в среде священников было много спасающихся, напротив - гораздо более погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души».

Григорий Богослов: «Многие облечены саном, но не все имеют благодать».

Исидор Пелусиот: «Священство прилично только некоторым и немногим, именно же – держащимся той мысли, что оно есть отеческая попечительность, а не самоуправное самозаконие».

Ефрем Сирин: «А я, возлюбленные, прихожу в ужас, видя, на что отваживаться имеют обычай некоторые безумцы, крые решаются бесстыдно и опрометчиво искать священства и принимают оное, не быв призваны Христовой благодатью, не зная того, что огонь и смерть собирают себе они, бедные».

Симеон Новый Богослов: «Ибо я говорю и свидетельствую всем - кто прежде не оставит мира и от души не возненавидит всего мирского, и искренно не возлюбит единого Христа, и ради Него не погубит душу свою, не заботясь ни о чем для человеческой жизни, но как бы ежечасно умирая, не будет о себе плакать и рыдать, и не будет иметь желания только к Нему Одному, и через многие скорби и труды не сподобится восприять Божественного Духа – тот да не дерзнет принимать священство и предстоятельство над душами или стать начальником. Ибо в суд и во осуждение будет предприятие таковых дел. Это хуже убийства, хуже прелюбодеяния и блуда, и всех других грехов. Все эти грехи совершаются ныне против людей; торгующий же нагло Божественными таинствами и продающий благодать Духа грешит, конечно, против Самого Бога» (Божественные гимны).

Он же пишет: «Ни монахам по внешнему облику, ни рукоположенным и включенным в степень священства просто так, только из-за рукоположения и его достоинства не дается от Бога отпускать грехи. Да не будет! Ибо им дозволено только священнодействовать».

Кстати, эта его мысль о том, что некрым дозволено только священнодействовать, а не отпускать грехи, у греков, например, это исполняется до сих пор. Там исповедовать могут далеко не все священники, а только некрые, кому дается от архиерея такое разрешение и благословение. Ведь многие принимают священство в оч.молодом возрасте, и представьте – идет 70-летний к 20-летнему: «Отец!» )) И 20-летний «отец» начинает его поучать. Поэтому там к этому относятся еще разумно, здраво.

Св.Иннокентий: «Мы как пастыри, как учители, как преемники апостолов непременно должны вполне соответствовать своему званию, т.е.мы должны учить. По нынешним действиям нашим мы почти ни что иное, как жрецы, как совершители таинств и обрядов, а не пастыри».

Я считаю, что у нас в семинарии должны обязательно прорабатывать 6 слов о священстве Иоанна Златоуста, чтобы хорошо все знали и представляли это, и трезво смотрели на эти вещи. Священство – это не должность и не чиновничество, а нечто совершенно особенное, что ставит человека прямо непосредственно перед Богом и перед совестью, как никого другого.

Иоанн Златоуст: «Ни крещение, ни отпущение грехов, ни знание, ни причастие Таинств, ни священная трапеза, ни принятие Тела, ни причастие Крови – ничто другое из этого не в состоянии будет нам помочь, если не имеем жизни правой и удивительной и свободной от всякого греха».

Таинство покаяния

Действительно нет такой доброй вещи, крой нельзя было бы испортить, и любое таинство можно исказить. Это относится и к таинству покаяния. Часто оно превращается в отчет о проделанных грехах – не в покаяние, а в отчет без сердечного чувства, без осознания, без хоть какой-то решимости бороться с тем дурным, что мы совершили. Покаяние в том и заключается - «метания», греч. – изменение образа мысли, изменение ума, т.е.человек раскаивается – больше никогда не буду так делать, и никогда действительно так больше не поступает.

Вот я знаю действительно несколько человек, в т.ч.священники, кто полностью прекратили выпивать. А они, бедняги, просто погибали. И вот уже несколько лет. Вот что такое твердая решимость. Я его спрашиваю – а тебе не хочется, когда вот просто собираются за столом и т.д. – Он говорит: нет никакого даже влечения. – А пил очень крепко, просто погибал. Вот что такое покаяние – когда это сильнейшая решимость, и тогда он становится способным к победе над тем, о чем раньше даже подумать не мог.

Так вот, покаяние – это «изменение ума», т.е.понимание, отношение и решимость.

Мы понимаем, что не всякий может вот так решиться, но по крайней мере – хотя бы в той степени, в какой можем, мы должны решаться измениться. В противном случае – и таинство покаяния останется пустой формой и пустым отчетом о проделанных грехах.

Конечно, важно и то, с какой осторожностью и человеческой деликатностью должен священник принимать исповедь, это в высшей степени важно. Особенно – не копаться в грязных грехах, это категорически запрещено св.отцами.

И нельзя смешивать двух вещей: одно дело – исповедь перед священником, и другое дело – откровение помыслов перед духовником (это даже не обязательно священник). Откровение помыслов, таин своей души совершается перед тем и только перед тем человеком, в отношении крого вы неоднократно убедились, что он действительно может дать вам разумный и полезный совет, разумное слово. А неопытному человеку, непонимающему, не имеющему никакой духовной жизни и опыта – нельзя этого делать. Там – простое покаяние, называние грехов. А раскрытие души – только перед лицом действительно духовно опытных людей. Об этом предупреждают отцы.

Кассиан Римлянин писал: «Сколько я пострадал, открыв свою душу перед неопытными людьми!»

Игнатий Брянчанинов пишет, что с ним то же самое произошло, когда он по неопытности, по юности открыл себя, а потом получил советы, которые так повредили душе, что потом пришлось иметь долговременное исправление.

Опасно делать операцию слепому хирургу. Откровение помыслов – это дать себя оперировать. Избави Бог, если вы доверите это делать слепому хирургу.

Надо помнить великие слова Иоанна Лествичника: прежде, нежели дать свою душу кому-то – «испытай, рассуди и, так сказать, искуси сего кормчего, чтобы тебе вместо пристани не попасть на камни и вместо спасения не оказаться в пучине».

Поэтому исповедаться я могу любому священнику, а всю свою душу открыть – только тому, кого я уже хорошо знаю, с кем у меня уже есть большой опыт общение, что это мудрый и духовный человек, знающий и т.д.

Кстати, это вот в католицизме требуется открывать все до последних мелочей, до тонкостей надо все узнать. Почему? – по оч.простой причине: потому что нужно не только отпустить грехи, но и высчитать, какое нужно удовлетворение принести, к каким святыням он должен сходить, сколько дать нищим, сколько сделать поклонов и т.д. Т.е.священник должен осуществить суд и вынести приговор, а для этого он должен точно знать все, как на суде. Таинство покаяния там – как суд, ведь надо принести удовлетворение правосудию Божию за оскорбление Божества. Да избавит нас Бог от этого судилища над людьми.

Таинство венчания

Это насущная проблема для каждого человека, и здесь у многих присутствует тот же магический взгляд на это таинство, как и в отношении других. «Главное – обвенчаться». Мы уже говорили, что только верующим посылается дар Св.Духа, вспомоществующий в их жизни. Верующим – т.е.понимающим, что совершено над ними, и действительно искренне молящимися о ниспослании Духа Божия в их жизни.

Я хочу напомнить, что те, кто вступили в законный брак, независимо от формы его совершения, в каком бы то ни было народе, какой бы то ни было религии – это всегда брак. А то иногда приходится слышать, что невенчанные живут в блуде – это просто вопиющее оскорбление Священного Писания. Об этом пишет и ап.Павел, и соборные постановления есть. Брак церковный имеет силу вспомоществующую, а вовсе не устанавливающую наличие брака между этими людьми. Поэтому невенчанные живут совсем не тем, что будто бы живут не в браке, а просто своим маловерием, что не придают значения этому таинству. Но то, что они остаются в браке независимо от венчания – в этом нет никаких сомнений. Господь освятил Своим присутствием брак – интересно, кто там венчал? Что-то в Евангелии этого не написано. А Он, тем не менее, претворил даже воду в вино и тем самым показал, что брак – всегда есть брак, и формы его имеют вторичное значение. В каждом народе, в каждой религии – свои формы и обряды. А таинство брака – это вспомоществующий дар благодати, как и в любом из христианских таинств. Так что утверждающие, что невенчанные живут не в браке, глубоко заблуждаются и подвергают себя церковному осуждению.

Или вот еще момент, с этим связанный. Один тут духовник сказал жене – готовьтесь к монашеству, а мужу и дела нет, он и в Бога-то непонятно, верит или нет. Она стала готовиться к монашеству, его выселила. Он – и против Бога, против всего на свете, так что уже дело доходит до полного развода. Так некоторые духовники разрушают брак. Но что Бог соединил, то люди да не разрушают – сказал Сам Господь. Некрые же псевдодуховники дерзают брать на себя смелость производить такие вещи. Ап.Павел пишет: только по согласию, только на время могут супруги разлучаться друг от друга, чтобы потом не искушал сатана. Здесь же – дерзают такие вещи предписывать. Неизвестно, что выше еще, монашество или брак. Мы ничего не знаем. И такие вещи – это буквально оскорбление таинства брака, оскорбление Самого Бога.

Или такой случай. Венчанный брак распался уже давно, мужчина живет давно с другой женщиной уже 15 лет, и ребенок есть, а та схватилась потом – что делать? И дали такой совет: или с той женщиной он пусть разводится, а с этой снова заключает брак, или прекратить вообще все отношения с ним. – Но вопрос: так ведь они же уже венчались? – И кто здесь совершает грех прелюбодеяния? – Оч.сложные вопросы, и вам с ними придется сталкиваться.

Таинство соборования

Таинство установлено для тех, кто болеет настолько, что сам не может прийти, что «да призовет пресвитеров церковных», и тогда они помажут его елеем. Т.е.речь идет о таком тяжелобольном, что сам он не может прийти. И случай – исключительный, когда такая тяжелая болезнь. Таково установление этого таинства.

И во что теперь это обратилось. Много есть теперь изменений, крые не всегда дают пользу людям. Всё та же глубокая идея – «что-то сделать».

Монашество

Конечно, это таинство. Обратите внимание на то, как даже лица меняются, просветляются у тех, кто искренно принимает монашество, какое просветляющее действие оказывает на них постриг. Т.е.в этом священнодействии действительно ниспосылается благодать Божия человеку, т.е.совершается то, что мы называем таинством. И приходится лишь удивляться, что из-за этой западной схоластики мы не включаем монашество в число таинств.

Водоосвящение

То же самое относится к водоосвящению. Разве не очевидно, что это таинство, когда потом подчас десятки лет стоит крещенская вода в домашних условиях, и остается свежей. Это даже сами атеисты не отвергали факты, что она остается свежей, а начинали придумывать объяснения: это он серебряный крест туда погружал, это ионы серебра так действуют. Но им отвечали – в проруби, интересно, ионы серебра как долго держатся.

Итак, здесь благодать Божия тоже действует. Но благодать как действует? – Благодать – это действие Личного Бога, и Он действует только тогда, когда этому соответствует духовное состояние человека. Смотрите, чтобы вам не принести домой с этой святой водой, как говорил один священник, не благословение Божие, а гнев Божий в свои дома. Потому что не только принимают без благоговения, но как дикие звери набрасываются на это.

Это как иронизировал один епископ на покое (был такой Афанасий Калужский) о водосвятии на Крещение: «И егда сниде Дух Святый, приложися вси скотом бессмысленным и уподобися им». Верно. Потому что так набрасываются, как дикие звери на этот чан, что некрые туда попадают даже с головой. Это они так за святостью спешат. А дома поставят куда-нибудь эту святую воду, и никогда к ней не прикасаются, пока она не загниет, и так и не пользуются ей. Люди, крые никогда в жизни в Церковь не ходят – а за святой водой идут.

Поэтому надо объяснять, что можно принести домой не благословение, а гнев Божий.

[Заключение по теме «Таинства»]

Вообще мы не можем не утверждать, что освящение орудий труда, домов, жилищ, полей и т.д. – это призывание благодати Св.Духа, которая помогает человеку в его жизни. Тем велико христианство, что оно помогает нам уже в этой жизни, а не только готовит нас к будущей. И причащение – тоже «во исцеление души и тела». И на многих примерах мы в этом убеждались.

Поэтому что теряют люди неверующие! Даром даются все эти драгоценности, но они не имеют возможности по неверию получить это. Но и мы тоже – только при правильной вере и правильном отношении можем соединиться с этой благодатью Св.Духа, края даруется при каждом из этих таинств. В этом – большое отличие христианского отношения к таинствам от языческих культов. Мы верим в Личного Бога, Которого нельзя заставить действовать помимо Его воли по отношению к личному человеку.

Этим принципиально отличаются христианские таинства от магии, где главное – всё правильно сделать.

Поэтому надо объяснять это людям, потому что люди часто, кажется, принимая таинство, в действительности остаются без благодати этих таинств. И так человек думал, что строил дом, а вместо дома оказалось спичечное сооружение. Дунул ветер – и все разлетелось. И надо объяснять, чтобы люди могли действительно с пользой принимать таинства и приобщаться действительно благодати Божией, а не относились к этому магически. И можно креститься – и остаться без благодати, как говорит Кирилл Иерусалимский, и венчаться – и остаться без благодати, и все любые таинства. Можно причаститься – и «с этим куском вошел в него сатана», Иоанн Златоуст это тоже комментирует. Поэтому с принятием любого таинства можно принять не Бога, а сатану.

Поэтому и бывает, когда ребенка причащают каждый воскресный день безо всякой подготовки и понимания, а с 13-15 лет он превращается в исчадие ада. Родители, которые хотят блага своим детям – готовьтесь к причастию ребенка так, как будто сами хотите причаститься. А еще лучше – если бы и сами причащались, потому что у ребенка нет ни сознания, ни воли, а Господь сказал – «кто веру имеет…» А то превратили в чисто внешнюю церемонию – поднести, причастить, и всё. Как это всё легко – хотим приобщить Богу независимо от нашего состояния, от нашей подготовки, от нашего участия – приобщить Богу! Как будто Бог не видит, что с нами происходит.

От того, что муха сядет на Святые Дары, она что, причастилась? – Так и ребенок, он еще ничего не понимает. Разум и воля у того, кто причащает – у родителей, и ваш разум и ваша воля должны участвовать в этом, готовьтесь. И мера вашего участия и подготовки и будет мерою той пользы, которую получит ребенок. И если родители не подготовлены, то пользы не будет. Пусть не обманывают себя. Бог не может спасти ни одного человека без воли, соизволения самого этого человека, это непререкаемый догмат нашей веры. Это только протестанты считают наоборот, что если вера есть – все в порядке и без воли человека. Причасти – и все в порядке. Это протестантская вера.

А что делается с этим отчитыванием? Люди заражаются даже на нем всей этой бесовщиной, и по той же самой причине: «побыть на отчитке», и не понимают, какому удару они себя подвергают. Людям гораздо ближе это всё шаманство, колдовство, суеверие, чем вера в Личного Бога и в себя как личность со свободной волей, что без меня никто не сможет меня спасти.

Пожалуйста, объясняйте это людям, чтобы избавить их от такого вреда, а им получить пользу, а не вред. А кто ответственен за этот вред? – Мы, профессора и священники, если этого не объясняем.

Итог всего курса: выводы об истинности христианства

Я уже говорил, что весь наш курс рассчитан на одну мысль, одну богословскую идею. Сейчас у нас потрясающий религиозный плюрализм, на нас сейчас двинулись полки со всех сторон с той идеей, что все религии ведут к одной и той же цели. Это теософская идея. В светском мире она пытается осуществить себя через ложное понимание толерантности, терпимости. Наше, христианское понимание толерантности такое – мы с уважением относимся к любому человеку, каких бы убеждений он ни был, но [не к его заблуждениям и ко лжи]. Это совсем не означает, что мы рассматриваем все религии как равноценные и как истинные. Я бы не был христианином, если бы не был убежден, что христианство является истинной религией.

Отсюда возникает как никогда сейчас острый вопрос – а чем вы можете подтвердить, что ваша религия – истинна? Веру-то вашу мы уважаем, а есть ли у вас какие-то аргументы, или нет? Вот на это и был направлен весь наш курс. Поэтому сейчас я и хочу подвести итог всему курсу и поговорить на тему «Истинность христианства».

В связи с этой темой вопрос - что такое истина? Для религиозного сознания Истина – это Бог. Поэтому истинной является та религия, которая имеет бесспорное Божественное происхождение. Если эта религия имеет действительно Божественное происхождение, следовательно, она – истинна. Такова наша простая и убедительная логика.

И вопрос стоит следующим образом: имеет ли христианство эти объективные аргументы? В течение этого года я на каждой теме делал выводы о наличии этих аргументов. Подведем теперь итог этому перечислению. С этими аргументами может ознакомиться каждый человек и критически их осмыслить и проанализировать.

Я сказал однажды шиитским богословам: вы утверждаете о божественности происхождения Корана? – я уважаю вашу веру, но какие у вас есть объективные (независимые от вашей веры) свидетельства, аргументы о такой божественности происхождения, которые я могу рассмотреть и тоже убедиться в этом? – и такой же вопрос должен быть прямо поставлен и нам.

Итак, у нас есть множество объективных аргументов, которые мы себе напомним.

1. Исторический аргумент

Суть его в том, что христианство существует вопреки объективной историч.действительности, вопреки тем условиям, в крых оно зародилось и распространялось (в первые 300 лет) – и это в отличие от всех других мировых религий:

- В отличие от буддизма, где была самая благоприятная обстановка, когда Будду всюду встречали с восхищением, как принца и ученейшего человека, аскета.

- В отличие от того же Моисея, крый был фактически руководителем своего народа, и он как был, так и остается авторитетом до сего времени в своем народе;

- В отличие от мусульманства, крое распространялось в первые десятилетия по кр.мере только мечом и огнем. Конечно, можно предполагать, что огнем и мечом это происходило по Божественному промыслу, но это оч.опасный ход, потому что тогда мы сможем одобрить какие угодно завоевания совсем и нерелигиозного характера. Т.е.мусульманство распространилось в соответствии с той объективной данностью, крой располагало – это мощная армия, организованность, внешняя физическая сила.

- Христианство? – Поразительная картина, начиная с самого начала, с самого Основателя. Христос ведь был убит, и жестоко убит. На христианство с самого начала началось беспрецедентное гонение. Уже Савл влачил мужчин и женщин на суды и избивал. Тут же арестовывают Петра и Иоанна, подвергают гонениям других учеников. Более того, идут по всем городам вооруженные отряды, вылавливают христиан – это со стороны иудеев. А что начинается дальше? – Рим принимает закон, вопиюще несправедливый – христианская религия – иллицита, недозволенная! Но ведь те же иудеи тоже не приносили жертв императору, им, оказывается, можно было не приносить таких жертв! А «иудейская секта», «назорейская секта» - т.е.те же иудеи, с т.зрения Рима, подвергались жесточайшим казням и преследованиям! Какие жуткие гонения начались уже при Нероне! Ладно, Клавдий только изгнал из Рима, но при Нероне – как описывает Тацит, какие ужасы! Затравливают дикими зверями, зажигают привязанных к столбам как факелы! И так продолжалось до 313 года. Правда, были иногда перерывы, порой даже значительные. Насчитывают 10 волн гонений за этот период. И после этих жесточайших преследований каждый раз закон ведь не отменялся, его отменил только Константин Великий в 313 году, и религия оставалась недозволенной все это время! Откуда же появлялись эти христиане, и почему? И вера эта, между прочим, совсем не соответствовала интересам и потребностям низшей массы людей.

И это ставит большой вопрос – каким образом христианство смогло выжить, за счет чего? И не только выжить, но стать и господствующей религией Византийской империи!

Вот это, как мне кажется, можно рассматривать как один из поразительных объективных фактов, крый свидетельствует о том, что христианство не какими-то человеч.причинами обусловило свое существование, а исключительно Божественными. Какими? – Читаем уже в Деян.: «И Дух Святой сошел на них», или вдруг заговорили на других языках, или получают дар пророчества, дар исцеления, дар изгнания бесов и т.д. Это же было очевидно для всех! Вот чем покорило христианство. И еще чем – посмотрите, как они любят друг друга! Христиане были самыми честными людьми, они покоряли своим нравственным уровнем в своей основной массе. Итак, христианство покорило всех прежде всего действием Святого Духа.

Т.е.объяснение этому есть, но оно носит видите какой характер? – Сверхъестественный. Естественными причинами здесь невозможно объяснить факт существования христианства в течение первых трех столетий, тем более что только в 1-м веке было уже несколько жесточайших гонений подряд.

2. Духовно-нравственный аргумент

Это следующий аргумент, подтверждающий Божественное происхождение христианства. Если спросить любую религиозную аудиторию (мусульман, буддистов, протестанты, католики – кто угодно): что необходимо для спасения, кто спасается, кто достигает цели? – Все ответят: тот, кто живет в соответствии с законами, заповедями и установлениями данной религии. Правильный ответ? –

Христианство сказало: Нет. Первый вошел в рай разбойник (убийца, негодяй), а мытари (мошенники, воры) и блудницы стоят впереди фарисеев. Ведь это же беспрецедентное утверждение! Христианство утверждает удивительную вещь – что человек спасается не совершением каких-то дел, не заработками, не заслугами, а только особым состоянием души – смирением (подобное соединяется с подобным – помните, кто есть Бог?), осознанием своего недостоинства, видением своей греховности. И все дела, всё исполнение заповедей, все добродетели – только тогда имеют смысл, когда они приводят человека к состоянию покаявшегося разбойника и мытаря. Если же они к этому не приводят – никакого смысла они не имеют. Более того, они могут даже погубить, если человек впадает в мнение о себе, в гордыню, в видение своей праведности.

Вот что, оказывается, принципиально новое в христианстве, чего абсолютно нет в окружающих религиях. Даже в ветхозаветной религии мы находим иногда прекрасные образцы подобных мыслей (например, 50 псалом – изумительная и христианнейшая вещь), но мы находим это лишь как крупицы, охваченные туманом, что мы наблюдаем в пришествие Христа, как все приходят в полное недоумение о словах Христа: «Трудно богатому войти в Царствие Небесное» - Кто же тогда спасется, ведь за добродетели Господь дает богатство, здоровье, славу и честь, а за грехи Бог наказывает. И отсюда – нищета, болезни и т.д. Вот каковы были примитивные воззрения. Христианство иначе смотрит на это.

И вот это утверждение христианства – оно совершенно антирелигиозное! (Под религиями я понимаю все другие религии, включая ветхозаветную религию времен Иисуса Христа). Кающиеся разбойник, блудница, мытарь – это явления совершенно неприемлемые всей окружающей средой! Кстати – и самими учениками-апостолами. И они – тоже ничего не понимали! Только впоследствии они поняли слова Христа и эти факты.

И опять вопрос: откуда это? Как это возможно? – Только Дух Божий, только Господь это открыл, этот путь спасения. Люди его – не знали. Вот чему учит христианство.

3. Вероучительный аргумент

Мы рассмотрели ряд христианских истин – начиная с учения о Боге, о Боге-Любви, о Боге-Троице, о Боге-Логосе, о Воплощении, о Боге-Спасителе – и каждый раз мы задавали вопрос: откуда это? Не было кругом ничего этого. Все аналоги чисто внешнего порядка, с крыми мы соприкасались – несут совсем др.содержание, совсем др.смысл. Это мы видели и в учении о троичности, о воплощении, о Логосе – все совсем другое, хотя кажется, что названия очень похожие.

1) Первое, что поражает во всех них – их логическая невыводимость из познания окружающего мира, из познания самого человека, из к-либо религиозных и филофских идей, окружавших их. Истины христианские – совсем другие, чем те их языческие кажущиеся аналоги. И эти христианские истины не повторяют никаких идей древнего мира.

2) Их «безумность». «Безумность» – в смысле утверждения Тертуллиана: credo, quia absurdum est: Верю, потому что это абсурд. Ап.Павел пишет: Мы проповедуем Христа распятого, иудеям соблазн, эллинам – безумие. Эта безумность, неестественность, и отсюда – неприемлемость окружающим религиозным сознанием христиан – потому что они не вмещаются в рамки логики обычных религий. Об этом – и мысль Энгельса: «Христианство вступило в непримиримые противоречия со всеми окружающими его религиями». Он просто перефразировал мысль ап.Павла. Это «безумие» - в том смысле, что оно ниоткуда логически не следует.

Например, для человека 19-го столетия современный технический прогресс является тоже необъяснимым. Если ему сказать, что можно разговаривать с человеком, крый находится на краю света, и видеть этого человека – он бы сказал: вы, наверное, чокнулись, обезумели. Вот это тоже было бы для него «безумно», потому что это никак не следует ниоткуда ни логически, ни эмпирически – не следует, а просто утверждается.

3) Христианские истины нисколько не соответствуют целям и реалиям земной жизни, в крой мы находимся, целям, крые стоят перед человеком как живым существом. Так, идея спасения не сводится ни к какой земной ценности и проблеме, а цель спасения находится вне земных пределов, в вечности, во Христе. Все же прочие религии направлены на то, ориентировать эту жизнь человека на жизнь здесь и только здесь. Христианство же, не отрицая задач нашей земной жизни, ее насущных потребностей, тем не менее, устремляет взор человека к главному – к его вечности, от крой никто и никуда не уйдет. В этих положениях, в этом смысле христианство представляет полное несоответствие посюсторонним целям жизни.

4) Христианские истины относятся к категории нетривиальных суждений.

Нильс Бор указывает на два вида суждений: тривиальные и нетривиальные. Тривиальными он называет те суждения, где мы видим, что если это суждение мы рассматриваем как истинное, то отрицающее его мы рассматриваем как ложное. Нетривиальные – это те, где отрицание первого – столь же истинно, как и отрицаемое им. Вы спросите: может ли быть такое? – Проникновение в субатомный мир и знакомство с его законами открыло глазам физиков возможность наличия таких нетривиальных суждений. Оказывается, волна, может быть и частицей, и наоборот. Казалось бы, вещи взаимоисключаемые – но оказывается, нет. Или: время течет только в одну сторону, но есть некоторые процессы, крые м.быть объяснены только с помощью отрицательного времени.

Т.е.противоположное суждение не обязательно является ложным. Нетривиальные суждения как раз это и утверждают.

И христианские истины – это и есть нетривиальные суждения. Например: Верую во Единого Бога – и дальше: Отца, - дальше: Сына, – дальше: Святого Духа. – Так Бог один или три? – Отвечают: Один-Три. Один и Три.

Итак, в христианстве есть подобного рода суждения. Такие суждения еще и Кант отмечал, и также, в частности, Флоренский называл их антиномичными суждениями. Например: Бог есть Любовь и Премудрость – и наличие вечных мук. Вещи совершенно взаимоисключающие. Ведь не может Бог, будучи Любовью, творить тех, кто пойдут в муку вечную. Это верно? – Да. – Но и наличие вечных мук – тоже утверждается как истинное. И Флоренский приводит целый ряд таких примеров, когда говорит об антиномиях (это его «Столп и утверждение Истины»). Например – свобода и благодать и т.д.

Сама идея о таких нетривиальных суждениях появилась в ХХ веке с открытием субатомного мира. Они не соответствуют нашей обычной логике и здравому рассудку, крым живет наш мир и крым жила наука до недавнего прошлого.

И если обратиться к истории догматич.споров, то м.заметить там одну оч.интересную вещь – все ереси являлись ни чем иным, как попыткой исправить христианство и поставить его на почву тривиальных суждений: если верно одно, то неверно другое. (Антитринитарии, например, говорили: Бог один, но Его силы различны, или же: Бог один, но Он является различным образом и т.д.) Еретики не могли вместить в себя этой нетривиальности, и пытались снять эту нетривиальность, потому что это более соответствовало нашей привычной логике и здравому рассудку.

4. Аргумент о пророчествах Нового Завета

Хотя и в ВЗ пророчеств тоже множество, но сейчас коснемся только Нового Завета.

- Дева Мария произносит: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди», т.е.все народы будут меня ублажать. Евангелист в первом веке записывает эти слова! Как это можно представить, почему он их записал, эти слова? – и сегодня, где бы христианство ни проповедалось, везде Ее прославляют. Теперь это действительно стало реальность.

- Или: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий». Тут и говорить нечего – прямо с первого века падения и восстания.

- «Не останется здесь камня на камне, всё будет разрушено». Ев.от Матфея было написано в конце 40-х годов. Разрушение Иерусалима – 70-е гг. Точно – не осталось камня на камне, даже перепахали Иерусалим.

- «Проповедано будет это Евангелие Царствия по всей вселенной во свидетельство всем народам» - да, по всем континентам оно распространяется.

- «Многие придут под именем Моим и будут говорить: Я – Христос, и многих прельстят». Здесь и мы являемся тоже свидетелями. И Виссарион, и кого там только нет, уже давным-давно пытаются прийти под именем Христа.

- Рассеяние евреев, о кром Господь сказал в Ев.от Луки – пожалуйста, после 70 года – рассеялись по всеми миру.

- Развращение человечества перед концом мира – причем не просто человечества, а даже христианской части человечества. Это, кстати, вопреки той надежде, что появится новый род людей, возвышенных и прекрасных.

- О явлении антихриста. Мы, конечно, не являемся сейчас еще этому свидетелями, но уже есть настолько много объективных данных, что мы к этому подходим, что сомнений не остается никаких.

Таким образом, если все новозаветные пророчества собрать и рассмотреть с т.зрения сегодняшнего дня, то они производят довольно сильное впечатление.

Это не какой-нибудь Нострадамус, крый сам о себе говорил, как он пророчествует. Он видит будущность как в каком-то вращающемся зеркале и в тумане. И его предсказания носили такой характер, что, например, в отношении конца мира – когда день Пасхи совпадет с днем вмч.Георгия и еще там что-то, какие-то условия – но уже несколько раз это было, но земля продолжает вращаться в ту же сторону и на той же орбите, и жизнь на ней все еще существует.

Христианские пророчества отличаются другим характером, но главное – точным исполнением.

5. Научно-философский аргумент

5.1. Научная сторона аргумента

В науке есть два оч.важных принципа, по крых теория м.быть признана научной.

1) Первый принцип – должно быть эмпирическое подтверждение этой теории, т.е.проще говоря, должны быть факты. До тех пор, пока фактов нет, эта теория, м.быть, оч.строгая и хорошая, остается на уровне гипотезы.

Хороший пример – нейтрино, который открыли теоретически лет за 30 до того, как его увидели. И в течение этих 30 лет было лишь предположение, что есть такая частица. Наконец, когда уже экспериментально обнаружили, тогда сказали, что теория верна, и теперь это научный факт. До этого – были лишь гадательные предположения.

2) Второй принцип науки – принцип верифицируемости, проверки, т.е.возможность проверить, еще раз провести этот опыт.

В Парижскую Академию наук («Академию бессмертных») был сделан письменный запрос – чем объяснить тот факт, что, если налить в стакан воду до краев («с горкой») и погружать французские булавки – и можно наложить полный стакан французских булавок – и вода не прольется! И вот эти академики с большими головами очень долго думали, никак не могли решить эту проблему. А мальчик, гарсон, который их обслуживал, слушал-слушал, и сказал: да врут они все, ничего подобного не бывает! Французские академики как от сна воспрянули – а ну-ка, давайте проверим. И точно – оказалось враньё. А они-то бедные, сидели и думали. А такого нет, это невозможно.

Подойдем теперь с т.зрения этих двух научных принципов к христианству.

1) Первое – нужны факты. Утверждать можно все, что угодно, а кто Бога видел? – никто не видел. И в ваших же книгах написано, что «Бога никтоже виде нигдеже», что же вы тогда утверждаете?

И Булгаков, еще когда он был Сергеем Николаевичом, выразился в своей книге «Свет невечерний»: «Гора религиозных фактов полностью покрывает холм скептицизма». Он точно сказал – религиозных фактов просто потрясающее количество, причем в любом народе, в любой религии, а не только в христианстве.

Если же коснемся христианства, то здесь ситуация та же самая. Назову хотя бы несколько имен – св.Николай – необозримое море, бесконечное множество чудес. Сказать, что о нем просто пишут сказки – это значит превратить всех людей в сумасшедших. Особенно много чудес, связанных с его именем, совершается на море. Или возьмите Ксению Петербургскую, Иоанна Кронштадтского. Если только эти три имени обозначить – то уже будет достаточно сказать, что эти люди совершали то, что выходит за рамки объяснений – прямые исцеления, спасение от гибели, исцеления бесноватых и проч.

Или возьмите любую православную Церковь. Или в католичестве – тоже очень много чудес.

И чем характеризуются эти чудеса? – они или большей частью, или обычно совершаются с людьми самого простецкого ума, самого простого интеллекта, крые не имеют образования и т.д. Причина этого понятна – Бог каждому человеку, которому Ему нужно открыться, открывается на том уровне, крый наиболее доступен для этого человека. Для какого-нибудь интеллектуала достаточно, быть может, изучения истории философии, чтобы он пришел к признанию бытия Бога. Для ученого, как говорил француз Бонне, достаточно изучения одной руки (!), чтобы понять, что Бог есть. Сейчас – достаточно изучить только одну живую клетку, чтобы в этом не сомневаться. Просто нет вариантов объяснить, как возможно существование этой живой клетки.

А для людей самого простецкого ума – они не знают ни философии, ни науки, а их понимание сводится только к элементарным вещам. Для них часто именно чудесные явления являются теми фактами, крые обуславливают в них наличие веры. Та же просфорница у Григория Двоеслова. Григорий Двоеслов говорит во время мессы: примите, ядите, сие есть Тело Мое. – Она: Чего это он говорит, я же это пекла, какое там еще Тело? Какой глупый, а еще папа римский! – И тут же смотрит, а она видит тут же Младенца закалаемого, Которого папа римский будто бы режет ножом.

Попробуйте ей объяснить такими словами – пресуществление, преложение, субстанция, акциденция, халкидонские принципы – она бы не поняла ничего. Вот она увидела такое видение. Хотя, конечно, к христианскому вероучению смысл этого видения никак не относится, потому что Младенец нас не спасал и не заколался, у младенца воли нет, а Христос – добровольно и сознательно пошел на страдания – тем не менее, для нее все теперь было ясно, теперь она поверила, что это Тело Христово.

Вообще Господь своими путями, соответствующими духовному и интеллектуальному уровню человека, открывает то, что ему полезно, чтобы осуществилась его свобода, возможность Его познания.

Итак, чудес множество, и отрицать их бессмысленно.

Я помню, читал в журнале «Наука и религия» такое объяснение, почему св.вода не портится – потому что священник серебряным крестом освящает воду. А серебро имеет свойство убивать все бактерии. А если освящает медным крестом, и в проруби – что, сразу во всей реке убиты все бактерии, что ли? Так что это объяснение было просто посмешище, просто карикатура, а факт они действительно признали.

Так вот, чудеса – это факты. По их поводу можно, конечно, рассуждать, какую они имеют природу, тут же могут вам предложить и факты др.порядка – напр., экстрасенсорного характера, связанные с шаманизмом и проч. Это следует обсуждать. Но чем отличаются христианские чудеса от них? – Экстрасенсорные действия связаны, как правило, с непосредственным контактом, с живым человеком, с воздействием на человека. Или шаманизм – связан с определенными точными действиями, с определенным ритуалом. Здесь же – часто ничего этого совершенно нет. Нет даже контакта никакого. Св.Николай давным-давно, уже с 4-го века живет совсем в другом месте, а чудеса совершаются.

2) Второй принцип – верифицируемости, проверки. Все, что делают христианские проповедники, начиная от Христа и апостолов – и до настоящего времени, какова идея их: «Вкусите и видите», попробуйте пойти по этому пути, вы же ничего не потеряете! Ведь вы хотите провести эксперимент – вот он и требует соответствующих условий, вы должны делать то-то и то-то, и тогда только вы можете судить о верности или ложности эксперимента. И вот христианский путь указан, попробуйте так жить, и вы убедитесь, что действительно Бог есть, что Он присутствует здесь, что душа человеческая м.с ним соприкоснуться, что это такое благо, за крое человек готов отдать жизнь, подвергнуться мучениям, страданиям, самой смерти. Христианство в этом смысле – проверяемая религия, она не требует просто слепой веры, и всё. Оно настаивает, что и бесы веруют и трепещут, а следует еще осуществлять и в жизни христианские начала, а тот, кто не осуществляет их в жизни – просто уподобляется этим бесам. Надо жить и проверить этот путь.

И неисчислимое множество людей прошли этим путем, причем каких – и самых образованных, и невежественных, и богатых, и нищих, и умных, и неразумных, и мудрецов, и простецов – кого только нет, множество людей, опыт крых остался известным Церкви – в их житиях, в богослужебных текстах, их трудах – т.е.опыт остался зафиксированным! Поэтому принцип верифицируемости осуществляется в христианстве с полной ясностью. Не 1-2 проверки, не 3-4 случая, а великое множество людей в этом убедилось, и не только святых, но и нас, грешных, убеждаются в возможности переживания благодати Божией, возможности соприкосновения с Богом.

Итак, то, о чем говорит Евангелие и новозаветное Откровение, и проверяемо, и проверено бесчисленное количество раз.

Это – начала чисто научного порядка, поэтому, кстати св.отцы и называли именно аскетику (не догматику!) наукой из наук, искусством из искусств, художеством из художеств.

Таким образом, христианство удовлетворяет этим двум научным принципам. Научная сторона такова. А философская? (Ведь этот аргумент – научно-философский).

5.2. Философская сторона аргумента

Философия занимается такими основными проблемами, как понимание смысла бытия, сущности бытия, цели и смысла человеческой жизни. А по самой идее философия – это мировоззрение человека.

И христианство представляет собой мировоззрение, крое отвечает на все жизненно важные вопросы человека. И не просто отвечает, как любая философская теория, но главное – и подтверждает это на практике бесчисленным количеством опытов. Т.е.христианство оказывается в этом смысле философией, но превосходящей любую теоретическую философию, поскольку оно связано с опытом и основывается на этом опыте.

Христианство дает ясный ответ человеку о смысле человеческой жизни, и не только дает ответ теоретический, но и подтверждает его опытно, фактами.

5.3. Чистота и духовно-интеллектуальная высота христианского мировоззрения, его положительное влияние на развитие человека, на его жизнедеятельность.

И еще один момент, крый м.быть одинаково отнесен как к научной, так и к философской стороне этого аргумента. Это следующее утверждение: В христианстве нет утверждений, которые бы противоречили человеческой совести и разуму. То, чему учит христианство – не м.быть подчас осмыслено до конца, но скажите – какое же мировоззрение предлагает нам осмысленную до конца концепцию? – Такого мировоззрения, такой философской системы просто нет.

И такая чистота христианского мировоззрения нравственно возвышает человека, а не унижает, освобождает его от безнравственной порабощенности, в нем нет ничего, что могло бы отрицательно влиять на нравственное, интеллектуальное развитие человека, на его эстетическое развитие, на его практическую деятельность. Напротив, христианство дает оч.прочную основу для любого рода деятельности, оно дает мужество противостоять любым жизненным испытаниям.

Это такое благо, крого в атеизме мы и близко не найдем. В атеизме – это или случайности какие-то, или злоба людей и т.д. приносят нам страдания. В христианстве же – любые люди, факты и явления суть орудия в руках премудрого и всеблагого промысла Божия. И все наши недруги, все те, кто причиняет нам различные неприятности, кто хочет нам зла, все осуждающие нас – только слепые орудия в руках любвеобильного промысла Божия. Никто не может нам ничего сделать без попущения Божия. Никто, ни один человек, никакая сила. И это так. Вот какую жизненную основу христианство дает человеку. Если выбросить эту основу – что тогда будет? Бедный человек тогда будет [деградировать и вырождаться]. А здесь – твердая основа, ты будешь непоколебим, ибо Бог будет с тобою.

Поэтому смешно, когда говорят, что христианство обещает где-то там заоблачные блага. Чушь. Уже здесь христианство дает человеку непреходящие блага, даже в самых суровых условиях жизни. Человек может сидеть в лагере с уголовниками, а пишет оттуда письма: «Радости моей нет конца». Точно так же и вмч.Евстратий говорит: «Мучения сии суть радость рабом Твоим» - это когда кожу сдирали и поливали горячей смолой. Сами мучители были потрясены! Потому-то и было множество случаев, когда сами мучители это всё бросали, и заявляли судье: я – христианин.

Вот какую основу жизни дает христианство – твердость духа и мужество перед лицом чего угодно. Поэтому христианство – это великая помощь в нашей земной жизни.

Невольно вспоминается пари Паскаля: человек верующий здесь ничего не теряет, даже наоборот, его здесь все уважают, ведь верующий – значит честный. И если есть Бог, он все получит и там. А неверующий человек – и здесь ничего [духовно] не выигрывает, и, если есть Бог, теряет всё и там. (Вообще Паскаль грозился написать такую книгу о христианстве, после которой никакой атеист и пикнуть бы не смел. Но он не успел написать, зато остались его разрозненные «Мысли», которые и издали, потому что они оч.интересны).

О богодухновенности Священного Писания

Как понимать богодухновенность Священного Писания? – Что оно все божественно? – неверно. – Что оно все человечно? – неверно. – Что оно все Богочеловечно? – верно. Не случайно и Вторая Ипостась Бога называется Словом, и Писание называется Словом. И как Христос воплотившийся – Богочеловек, так и Писание – тоже Богочеловечно.

К чему сводится Богочеловечность?

Ломоносов: «Не здраво рассуждает математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтири можно научиться астрономии и химии».

Эта мысль встречается оч.у многих ученых. Кеплер тоже оч.хорошо об этом говорит. Мысль такова, что цель Св.Писания – в том, чтобы указать человеку верное понимание, насколько это возможно для человека, того, кто есть Бог, каково отношение Бога к человеку, кто есть человек, что такое спасение. Вот сущность Божественного Откровения, заключенного в Св.Писании. Или, если сказать совсем кратко – суть Св.Писания – в понимании спасения.

Дается это Откровение языком человеческим, а не каким-нибудь. Описывается оно людьми реальными, крые обладают своим интеллектом, образования, особенностями характера, своими талантами (каждый по-своему пишет) и т.д. Все это человеческое. В Писании мы находим также много истории, исторических событий. Эти историч.факты могут быть даже иногда неточны. Сколько раз петух пропел, когда Петр отрекся – один раз или дважды? Сколько было Гадаринских бесноватых – один или два?

Но пишет человек, и, как пишет евангелист Лука, «по тщательном исследовании», т.е.он изучил все свидетельства очевидцев. И суть разве в том, сколько раз пропел петух, или сколько было бесноватых? Так вот, Св.Писание не есть учебник по истории, хотя этот подход тоже здесь уместен – ведь археологич.исследования показали высокую точность оч.многих библейских сообщений и описаний, точность этого «тщательного исследования». Но это не учебник по истории, а цель Писания – указать путь ко спасению человека.

И вся богодухновенность Писания в том, что всё то, что касается спасения человека, здесь дано абс.точно, и в этом вопросе Дух Божий удерживал от ошибок – только в этом вопросе, и всё. А не во второстепенных вещах. Человеку, умирающему от жажды, совершенно все равно, в какой чаше вы ему дадите воды – в золотой или глиняной, или хотя бы в ладошках. И задача Св.Писания – дать спасение человеку, эту воду живую.

Итак, вот к чему сводится богодухновенность Писания: это такое воздействие Духа Святого на писателей священных книг, при котором они, сохраняя все свои человеческие способности, данные им, совершенно точно передают Слово Божие о спасении человека.

Поэтому в Писании, которое Богочеловечно, есть и Божественное, и человечное. И не дай Бог перепутать – принять Божественное за человеческое, а человеческое за Божественное. Смешение этих вещей может привести к трагическим последствиям.

Как сейчас – новые протестантские переводы Нового Завета, чего там только не переделывают. Эти переводы становятся все ужаснее и отвратительнее, в них все больше извращается смысл не только догматический, но и нравственный. И Христос там – уже женщина, оказывается, или сексуальные меньшинства так переделывают те места у ап.Павла, что полностью другой смысл получается. Совершенно ясна тенденция – скоро будут в школах учиться на таких евангелиях, где не будет ничего евангельского. В плане нравственном это очевидно, и то же самое идет в плане догматическом.

Я был на ассамблее в Канберре, и там православные были вынуждены заявить протест, потому что там подвергались отрицанию уже самые основополагающие истины христианства – причем от делегатов христианских церквей. Одна пресвитерианка сказала: моя мать – буддизм и шаманизм, а мой отец – христианство.

Священное Предание

Что такое Св.Предание? Это учение Церкви, согласие отцов по вопросам христианской веры. Только это согласие может гарантировать нам верность понимания самого Св.Писания.

Как Св.Писание дано в своей богодухновенности Духом Святым, так же и понимание этого Писания возможно только так и только тем, кто имеет в себе того же Духа Святого. Это как если мы читаем книжку какого-то автора, и нам что-то в ней непонятно, то мы обратимся к самому автору с этим вопросом, и сам автор пояснит: вот здесь я то-то имел в виду. – А, тогда понятно. - Так и здесь: автором Писания является Дух Святой, поэтому мы и прибегаем к святым отцам, изучаем их, как они мыслят.

При этом некоторые отцы могли высказывать соображения личные, совсем не от Духа Божиего, и они были людьми, крые возрастали постепенно, а не сразу. Но когда мы видим именно согласие отцов в одном вопросе, то мы уже не сомневаемся, что это согласие есть действие Духа Божиего. И это согласие отцов передается из поколения в поколение, и это мы называем Священным Преданием.

Т.е.Священное Предание – это соборный опыт богопознания, крый передается в Церкви из поколения в поколение.

Не смешивайте со Св.Преданием различные предания, крые не только в каждой поместной Церкви, но и в каждом монастыре и в каждой церкви есть свои.

Есть прекрасные предания, например – исповедь перед причащением. Есть ужасные предания – например, когда перед запричастным как дадут концертик, то тогда не знаю, чего тогда и будем причащаться. Да, концертик. А я думаю – что за солдатчина такая? Это понятно, в армии – поют солдатские песни, горланят вовсю. У нас был такой регент из армии, симпатичнейший человек, покойный Марк Харитонович Трофимчук. Ну мы с ним спорили, ладно, он хоть пришел из армии. А эти-то что орут, как сумасшедшие, на Бога? Здесь я уже не понимаю, зачем орать? Нет тогда Бога, Бог изгоняется из храма при таком пении.

Поздравляю вас с окончанием учебного года, желаю всем успехов на экзаменах. Не знаю, кто - Осипов у вас будет принимать? Ой, сочувствую вам, бедные. Ну ничего, Бог поможет.

[1] См. у аввы Дорофея – поучение VI, «О том, чтобы не судить ближнего». Однако А.И.Осипов не называет авву Дорофея. К тому же у аввы Дорофея нет концовки о том, что спаслась именно та, что была в публичном доме.