Настольная книга священнослужителя. Т.8. М.: Издательство МП, 1988. С.679-683.

 

Глава 43

ДВУСТОРОННЕЕ СНЯТИЕ АНАФЕМ

Отмена клятв, взаимно наложенных друг на друга Римско-Католической Церковью и Константинопольским Патриархатом в 1054 году, представляет собой реальный и важнейший шаг на пути к христианскому единству. Сам по себе он, конечно, не способен сгладить все противоречия и расхождения, накопившиеся за целое тысячелетие, однако создает необходимые предпосылки для последующего диалога и восстановления полного молитвенного и сакраментального единства между двумя Апостольскими Церквами. Что касается экуменического движения, понимая его в самом широком смысле, то это событие можно считать крупнейшим достижением, далеко выходящим за его рамки.

Отмене анафем предшествовала знаменательная встреча в Иерусалиме Папы Павла VI и Вселенского Патриарха Афинагора I, состоявшаяся в январе 1964 года, Эта встречи имела прежде всего огромное символическое и духовное течение. Папа и Патриарх читали вместе Первосвященническую молитву Иисуса Христа, перемежая стих по-гречески и по-латыни (Ин. 17, 1—26), вместе благословляли собравшийся народ и наконец обменялись целованием мира. Надо сказать, что до своего путешествия в Святую Землю Патриарх провел консультации со всеми Православными Церквами. Все они, за исключением Церкви Греческой, отказавшейся от выражения какой-либо позиции, выразили свое удовлетворение и одобрили его инициативу. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий добавил, что присоединился бы к этому паломничеству, если бы ему позволили возраст и здоровье. Вместе с тем он пожелал уточнить, что в данном случае речь идет о личном шаге Патриарха Афинагора, но отнюдь еще не о диалоге «на началах равенства» между Католической Церковью и всем Православием.

Вспоминая об этой встрече, Патриарх Афинагор говорил: «После стольких веков мы вновь стояли рядом со слезами на глазах, одни перед одним Богом, одним и тем же Христом, одной и той же Девой Марией, одними и теми же мучениками в неизъяснимом взаимном доверии. Это была встреча двух братьев. Папа — человек большого сердца, почти скорбной доброй воли. Он внушает глубокую симпатию».

Папа и Патриарх, и вес свидетели их встречи почувствовали всю значимость этого события. Они почувствовали, что Бог творит Свою правду, что Он движет людьми, и когда Папа и Патриарх обнялись, ощущение присутствия Божия передалось всем, пребывавшим как бы в атмосфере Пятидесятницы. Затем они молились вместе и читали «Отче наш». Но особое значение имеет целование мира, коим обменялись оба первоиерархи, ибо это не чисто аффективный жест, но жест, выражающий собой целое литургическое богословие. Это целование служит конкретным выражением Тайны Троицы, которая облекает нас и позволяет любить, одновременно оно свидетельствует о богословии общения. В восточном обряде это целование совершается после литургии оглашенных, в начале литургии верных. Им обмениваются только сослужащие священнослужители, однако в Древней Церкви все давали целование мира друг другу, как это происходит в наше время в пасхальную ночь. В этот момент старший священнослужитель произносит: «Христос посреде нас»; младший отвечает: «И есть, и будет». Затем следует краткое исповедание Пресвятой Троицы: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», и хор отвечает: «Отца и Сына и Святого Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную». Так община, скрепленная взаимной любовью, становится в каком-то смысле иконой Единого и Троичного Бога Живого, Который есть Любовь; тогда она может исповедовать истину прежде всего как открытость тринитарной жизни, сопричастность которой даруется в хлебе и вине, ставшими Телом и Кровью Воскресшего.

Отмене анафем предшествовал ряд встреч между иерархами обеих Церквей, а также создание параллельных богословских комиссий в Риме и Константинополе. Было достигнуто соглашение: «Устранить из памяти и среды церковной эти акты взаимного отлучения, воспоминание о которых и до настоящего времени служит препятствием к сближению в духе любви, дабы предать их забвению». После этого была выработана общая Декларация, которая была торжественно обнародована и прочитана одновременно в соборе Святого Петра в Риме и в соборе Святого Георгия в Константинополе. Обнародование этой Декларации произошло 7 декабря 1965 года. Вот ее текст, который и по сей день сохраняет все свое значение для последующего примирения и диалога между Римско-Католической Церковью и Православием в целом, несмотря на то, что она касается только отношений между Римом и Константинополем, разорванных девять веков назад.

 

Общая Декларация Римско-Католической Цсркии и Константинопольской Православной Церкви по случаю снятия анафем:

1. Благодарение Богу за то, что по благости и милосердию Своему Он дал им встретиться на той священной земле, где смерть и Воскресение Господа Иисуса завершили тайну нашего Спасения, и где излияние Духа Святого породило Церковь. Папа Павел VI и Патриарх Афинагор I твердо решили не упускать ни одной из возможностей к проявлению жестов, вдохновленных любовью, которые могли бы содействовать развитию уже начавшихся братских отношений между Римско-Католической Церковью и Константинопольской Православной Церковью. Они убеждены, что отвечают таким образом на зов благодати Божией, ведущей ныне Церковь Римскую, как и Церковь Православную, и всех христиан к преодолению их различий, дабы вновь стать «едиными», как испрашивал о них Отца Господь Иисус.

2. Среди препятствий, что находятся на пути к этим отношениям доверия и уважения, следует назвать прежде всего воспоминание о тех достойных сожаления решениях, поступках и инициативах, приведших в 1054 году к отлучению Патриарха Михаила Керулария и двух других лиц легатами Римского Престола, возглавляемыми кардиналом Гумбертом, ставшими в свою очередь объектами подобного же отлучения со стороны Константинопольского Патриарха и Синода.

3. В тот беспокойный период истории события эти и не могли быть иными. Но сегодня дли тот, чтобы вынести о них более здравое суждение, необходимо признать, что впоследствии они приобрели значение, которое вышло далеко их пределы намерений их авторов, чьи запретительные меры касались лишь определенных лиц, но никак не Церквей и не были направлены на прекращение церковного общения между кафедрами Римской и Константинопольской.

4. Вот почему Папа Павел VI и Патриарх Афинагор I со своим Синодом, убежденные в том, что они выражают общее стремление к правде и единодушное стремление любви своих верующих, напоминают завет Господень: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23 —24)— и по общему согласию заявляют:

а) что они сожалеют об оскорбительных словах, о необоснованных упреках и осудительных жестах, которые как с одной, так и с другой стороны окрасили собою печальные события того времени или сопутствовали им;

б) что они равным образом сожалеют и желают изъять из памяти и среды церковной акты отлучения, которые затем последовали, воспоминание о которых до наших дней служит препятствием к сближению в духе любви, и предать их забвению;

в) что они скорбят о том, что дурные прецеденты и последующие события под влиянием различных факторов и прежде всего взаимного непонимания и недоверия в конце концов привели к реальному разрыву церковного общения.

5. Папа Павел VI и Патриарх Афинагор I со своим Синодом сознают, что этот жест справедливости и взаимного прощения не может положить конец различиям, как древним, так и недавним, все еще остающимся между Римско-Католической Церковью и Церковью Православной, и различиям, которые действием Духа Святого будут преодолены благодаря очищению сердец наших, благодаря сожалению об исторических ошибках, так же как и деятельной воле к достижению понимания и к общему выражению апостольской веры и ее требований.

Делая этот жест, они уповают, что он будет угоден Богу, готовому прощать нас, когда и мы прощаем друг друга, жест, который всем христианским миром и в особенности всей Римско-Католической Церковью и всем Православием будет понят как выражение искренней взаимной воли к примирению, как побуждение к продолжению диалога в духе любви и уважения, который к великой пользе для душ приведет с помощью Божией к обновлению жизни, наступлению Царства Божия в полном общении веры, в братском согласии и участию в Таинствах, соединявшему нас в течение первого тысячелетия жизни Церкви.

Павел VI, Папа       Афинагор I, Патриарх

 

Ввиду системы автокефалий снятие анафем с православной стороны касается лишь Церкви Константинопольской. Но она также была и главной участницей событий 1054 года. Однако Патриарх Афинагор информировал о своем шаге всех предстоятелей Церквей-Сестер, которые отнеслись к нему благожелательно. Митрополит Никодим, в ту пору председатель ОВЦС Московского Патриархата, прибыл в Рим, чтобы присутствовать при закрытии Второго Ватиканского Собора. После встречи и долгой беседы с представителем Вселенского Патриарха митрополитом Мелитоном он заявил, что отмена анафем была позитивным жестом, содействовавшим улучшению отношений между Римско-Католической Церковью и Православием в целом.

Напомним, что веками Рим не желал видеть в Восточной Европе, как и на Ближнем Востоке, ничего, кроме экзотического и бессильного конгломерата «Восточных Церквей», халкидонских и нехалкидонских, которые следует привлекать к себе одну за другой, оставляя им все их внешние атрибуты и латинизируя их изнутри. Отныне Рим признает другую сторону такой, какой она сама себя видит. После некоторых колебаний в этом вопросе Второго Ватиканского Собора, этот шаг, сделанный в самый день завершения Собора, знаменует собой окончательное признание Католицизмом Православия.

Что касается православной стороны, то снятие анафем, по словам Патриарха Афинагора, явилось образцовым актом новою подхода к единению. Оно выразило уже созревший и выношенный опыт братства. Кроме того, Декларация ясно определяет направление богословского поиска, который Православие должно вести вместе с Католичеством: речь идет о различении, постижении, выражении или скорее о том, что выражает себя в пылающей Тайне Церкви, сохраняющейся в глубине обеих Церквей. Здесь покаяние соединяется со славословием, дабы постепенно осуществился союз в плюрализме, чтобы явить Церковь Нераздельную, не утратив ничего позитивного в том, что приобрели обе Церкви во время разделения. И что особенно важно: Декларация указывает на общий критерий: экклезиологию первого тысячелетия, которая остается общей для Запада и Востока.